Стас Северский - Последний день может стать первым

Затормозил резко… Унхай остановил машину рядом, открыл шлем…

— Ты слышал?..

— Да, лейтенант…

После стольких лет боев на ледниках Хантэрхайма этот звук различим для нас и под толщами земли…

Тьма… В самом центре Тьмы пульсирует белый Свет… Медленно, очень медленно… пульс становится скорее… Свет заполняет Тьму… Вспышка! Сверхновая! Вдох! Вдох! Я не могу вдохнуть! Задыхаюсь! Вдох! И кашель! Мучительный кашель!

Туман содрогнулся, но не пропал — только отодвинулся, открывая часть моих мыслей. Перед глазами ослепительный белый свет, такой же ослепительный, как тьма, — единый с тьмой. Это все — я мертв. Нет! Рывок! И я сижу… Чья-то сильная и жесткая рука поддерживает мою спину. Кашляю — легкие разрываются от рваного кашля… Чьи-то пальцы врезаются в лопатку, не дают упасть на спину. Еще рывок! Ноги совсем не держат. Мысли полностью сосредоточены на дыхании. Все та же железная рука поддерживает меня поперек груди — я повис на ней не в силах ни упасть, ни устоять. Жесткие пальцы впиваются в ключицу, мешают вдохнуть… Обеими руками держусь за эту железную руку и не понимаю, держусь я за нее или пытаюсь оттолкнуть, освободиться… Вдох! Вдох!.. Воздух со свистом проникает в легкие. Падаю на землю. Вдох! Еще! Еще… Открываю глаза — только свет. Ничего больше. Закрываю глаза — тот же свет — белый, слепящий. Сознание возвращается, и мысли становятся более отчетливыми. Я различаю какие-то звуки, но они еле слышны — все заполняет гул… тяжелый, мощный, как… как звуковая волна!

— Ты слышишь меня, Фридрих Айнер? S9, слышишь?

Мозг сопротивляется, но все-таки начинает настраиваться на мысленный фон, вяло анализировать ментальный сигнал. Защитник-D40 — совершенная машина…

— S9, надо уходить отсюда. «Медведи» еще могут нас обнаружить.

— Они били с воздуха… самыми мощными истребителями… Докладывай.

— Ты получил дозу. Я вколол тебе деактиватор.

— Что с бункером 071-20? Докладывай же, D40-709.

— «Медведи» били с точным прицелом. Объект 071-20 стерт.

Экранированный бункер уничтожен — стерт… Что-то удавкой скрутилось вокруг шеи — это туман… Муть снова поднимается в голове, снова тянет ко мне свои рваные руки — окружает сознание, туманит мысли…

— Ошейник… Ошейник мешает мне дышать. Сними ошейник…

— Нет времени, S9. Переход не разрушен. Потолок просел, но все остальное в порядке — только панели сорвало. Врата третьего сектора отключены — тоннели открыты. Поднимайся.

— Энергоблоки от удара по цепи рванули… Командир первого взвода… Ко мне его…

— Он погиб.

— Сигнала нет… нет связи… Унхай вне зоны восприятия…

— Сержант и бойцы погибли.

— Герф, Хорн…

— Бойцы погибли — все.

— Где мой «спутник»?

— Он тебя закрыл. Он разрушен. Нужно уходить. Они будут искать . Скоро мы пересечемся с воздушным патрулем.

— Схемы воздушных патрулей.

— По последним данным их не меняли. Больше информации нет — техника уничтожена. Вставай, S9.

Излучатель на правом плече… второй должен быть где-то близко. Я провел рукой по полу… под перчаткой только осколки панелей. Захватил ладонью пригоршню пыли — ничего…

— Воды…

Горлышко фляги уперлось мне в зубы. Отпил глоток и чуть не захлебнулся. Прокашлялся и сделал вторую попытку — припал к фляге… «Защитник» бесцеремонно вырвал ее из моих ослабевших пальцев.

— Хватит, S9.

Лишь сейчас понял, как саднит пересохшее горло. Жжение расползается предвестниками боли. За пыльной мутью я с трудом различаю условия ситуации. Боль разгонит эту муть — прояснит сознание или убьет меня, но понять, что лучше, я смогу только в первом случае. Шею ломит… Не смог снять перчатку… Пытаюсь расстегнуть ошейник…

Перед глазами возникла тень: бледная, но довольно четкая. Силуэт гордого «защитника» разрезает белый свет… Значит, я все-таки не ослеп.

— Где Герф?..

— Здесь. Обопрись об мою руку и пошли.

— Постой… Где он?..

— Я проверил его — он мертв. Все мертвы.

Меня опять подхватили железные руки, потащили куда-то вверх… или вниз… Все переворачивается, опрокидывается… Сухость жжет горло — тошнота подступает. Голова кружится все сильнее… Туман становится прочнее и вязче, блокирует мозг от восприятий извне, вихрится в центре моего внимания, зажимает сознание… туман не дает сосредоточиться… заполняет все… вязкий… тяжелый…

Боль кинжалом ударила в центр тумана — он разошелся вокруг лезвия, как круги по воде. Боль очищает сознание от вязкой мути. Никак не могу сосредоточиться и найти эпицентр этой боли. Удар был резким и локализованным, но быстро разлетелся отголосками. Сжал ладонь… Рука… Но это, как всегда… Болит сердце. Точно, оно. И еще… Есть что-то еще… Боль жжет — жжет где-то за грудной клеткой, сдирая кожу, бьется в виске и обжигает скулу…

Открываю глаза и вижу только белый свет — не сияние ледяных пустынь Хантэрхайма, что-то другое… Восстановительный корпус… Кто-то стоит рядом — скрытый смутным полем… Не врач — машина, но не медспутник… Нет, что-то другое… Поднимаюсь на ноги, придерживаясь рукой за стену… Это Здание Совета AVRG или Центральный штаб… Если меня притащили в штаб так сразу, значит требуется срочный отчет… А я просто вырубился… Все затмевающий свет расступается перед человеком S12 — погоны засвечивают его лицо… Кладу правую руку на левое плечо, приветствуя генерала Совета, но его силуэт едва различим в навязчивом свечении… его белая шинель блекнет в невидимых лучах… Что-то не то… Погоны — наплечные осветительные панели «защитника». Это наша машина… или из отдела службы безопасности… Не вижу никаких опознавательных знаков… Все исчезает в ярком зареве… Высшая награда слепит глаза… Главное, что не ослепляет — награды имеют такое свойство. Знак на моей груди активировал генерал Снегов — я его отключить не могу. Пытаюсь отстегнуть, только пальцы не слушаются… Просто прикрыл его отворотом шинели. Не помогает. Свет заполняет все поле зрения — в нем нет ничего… Падаю на колени… Заблокировать разум от виртуальной проекции не получается — это не киберпространство. Память больше не прописывает образы — ее последний плевок в это нестерпимо белое ничто — световая волна. Меня бьет озноб. В голове все проворачивается со страшной скоростью… Время расползается по всем швам, разлетается во всех направлениях, теряется где-то недалеко — совсем близко…

— S9, ты загружаешься. Уйдешь в кому — я тебя не вытащу. Сосредоточься.

Такой холодный, спокойный голос… Слишком спокойный для человеческого. Это «защитник» — он окликает меня, как при ментальной реанимации, но что-то затягивает сознание — изморозь или иней… все проваливается куда-то вверх, в сияние Хантэрхайма… Высокие башни рушатся под лучами их истребителей — рассыпаются по леднику осколками…