Стас Северский - Тени прошлого — тени будущего

— Это слишком запутанно…

— Не волнуйся, мозг архива не кусается — всего-то аналитик третьего порядка, отвечающий за внутреннюю безопасность сектора подземного города.

— Ты уверен?..

— Абсолютно. У меня есть такой же — персональный. Айнер подарил мне мозг штаба Ивартэна.

— Мы не знаем, насколько это…

— Крысы здесь все знают — они даже генералов Совета подслушивали, так что…

— Я так поняла, что здесь память преступников? Может лучше поискать записи порядочных людей?

— Выбор невелик. И крысы считают, что только нарушители человеческого порядка могут быть настоящими героями.

— Ты уверен, что мы выберемся отсюда?

— Я во всем уверен. Пометил ходы к отступлению — специально для тебя.

Невеста прыгнула на стол — к крысам, которые так и снуют возле компьютера. Без нас они с этим не разберутся. Мудреное это занятие, но, кажется, есть прогресс. Крысы говорят, что тут все приспособлено для работы с материалами, что этот мозг очень умный.

Я проверил мою первую запись! Она есть!

— Получилось! Только время не идет — до сих пор одни нули. Ничего, Айнер вернется, чтобы время выставить…

— Да, Кот, только за этим и вернется — из другого мира!

— Не опускай мне дух! Все будет хорошо! Вот смотри… Крысы почти все сделали! И компьютер подключен, и остальная аппаратура!

— Теперь нужно найти записи врачей. Поторопи крыс — скоро время сна…

— Как можно думать о сне?.. Не говори больше об этом, а то можно подумать, что у нас действительно время совсем не идет — спим, едим, валяемся — никаких важных дел.

— Это важные дела. Ты слишком много времени провел с человеком — у тебя происходит смещение ценностей. Скоро для тебя важным делом станет угроза уничтожения всего мира, которую ты сам и спровоцируешь.

— Ничего подобного. У людей важные дела — разрушить и починить весь мир, а у нас — изучить историю разрушений и починок всего мира, пока он еще не совсем разрушен.

— У людей и история опасная. Послушаем записи врачей и уйдем.

— Уйдем? И будем дальше есть крыс, и валяться, и спать — и больше ничего?! Нет. Мне этого мало. И знаешь, мы едим крыс, а они… Все они, как один мозг. Каждая крыса, как нейрон этого мозга, который передает информацию. Представляешь, мы нейроноядные существа… Уничтожаем частички большого разума. Я перестану быть хищником.

— То, что у них коллективное сознание, не значит…

— Они уникальны!

— Они просто крысы!

— Я буду считать, что ты этого не говорила…

— Я не могу… Уйдем… Это опасно…

— Чем опасно?! Мы же не будем активировать истребители.

— Тебя уже посещают такие мысли?!

Хватит ссориться, а то крысы решат, что мы совсем тупые. В их глазах Айнер сильно подорвал наш авторитет. Подраться мы всегда успеем, а вот… Даже шерсть дыбом встает! Крысы настроили параметры… Забыл, какие именно, но теперь меня (мой ментальный фон) зарегистрировали. Теперь у меня есть не только этот ошейник — хранилище моей памяти… и памяти мертвого командира взвода, с которым я ошейник делю… Теперь у меня есть и регистрация — я внесен в базу данных компьютера третьего порядка и имею к этой базе доступ. Этот компьютер, как и ошейник, теперь настроены на меня, и я могу давать им мысли и брать мысли у них — только я один могу. А без регистрации с использованием паролей и кодов доступа высших офицеров — ничего бы не получилось… У людей все так сложно… Но крысы здесь со всем поработали… Умные они — читать умеют. Но и они намучились с моей регистрацией — здесь все только на людей рассчитано… Но коты все же пригодны, а крысы — никак.

Как все интересно! Крысы ведь не могут направленными передачами общаться — их мысли ни ошейник, ни компьютер без мороки с несчетными настройками и программами не воспринимает, а вот мои… Теперь я все записывать буду — все свои мысли, а их так много… Главное — я должен записать то, что услышу. Сейчас крысы инструкции изучают — думают, как бы все это сделать. Долго уже думают. Мне гордиться, конечно, нечем — меня только, как передатчика взяли: я должен все прослушивать, записывать и им информацию передавать. Они бы и сами смогли, наверное, но решили, что так проще, — я рад, что они так решили.

Вот они засуетились… В памяти шарят — ищут все записи, связанные с нашим Айнером. Но что-то пока… Здесь только конфискованная память — записи людей в факторе риска (не знаю точно, что это значит). Есть в памяти и имя нашего Айнера… Его записей нет, но имя есть… И не зря его в такой раздел поместили… Уверен, что человек, не помещенный в раздел фактора риска, никогда бы не совершил такого подвига.

— Кот, а вдруг бледные нас найдут?..

— Все нормально. Иди сюда! Я тебе дублированную линию сделаю…

— Наш лаз — это дверь… Ее точно заклинило? У нас от них уже десять предупреждений…

— Их число не ограничено.

— Кот, моя двоюродная тетка здесь сгинула недавно — это они ее…

— Наверное, она просто в воронку залезла и облучилась. Почти весь центр Штрауба — заражен.

Приятно — она за меня волнуется… Но нас уже не раз ловили — бледные за всем здесь присматривают, а за нами — особенно. Крысам они доверяют, а нам… Раз уж мы с крысами, ничего с нами не сделают. А что она про тетку сказала?.. А вдруг?.. Шерсть дыбится на позвоночнике… Из-за этого я уже чуть не лишился уважения Айнера… Он даже пытался меня утопить — не со зла, конечно. Просто он считает, что от страха смерти избавляет только смерть. У людей, может, и так — они умеют возвращать жизнь даже мертвым, но у нас по-другому. Что у котов девять жизней — предрассудок. У нас все не как у людей. И стараньями Айнера, я не стал меньше бояться ни смерти, ни воды — только стал больше бояться самого Айнера… Он прав только в том, что от страха смерти котов избавляет только сама смерть. Да и то я в этом не уверен, но проверять не собираюсь.

Все готово? Крыса села рядом со мной и смотрит… Ну а дальше что? Теперь я должен запись запросить… А как?

— Прием! Прием! Слушаю вас! Отвечайте!

Ничего… Но меня отметили, компьютер настроил передачу на мой фон… Я, получается, имею доступ к записям… Все должно работать. А что тогда не так? Может, память пострадала?

— Крысы… Я читать не умею…

Когда их много, я с ними в ментальный контакт вступить не могу, — их общая связь для моей головы невыносима, в их ментальном фоне слишком много помех. Мы с ними общаемся в основном… Крыса стучит по столу лапой… Но я еще не выучил этот язык стуков достаточно хорошо…

— Оставьте передатчика — я не понимаю.

Крысы разбредаются, выходят из радиуса восприятия передатчика, оставляя его одного… Далеко им убегать приходится… Но теперь через мысли передатчика не проходят сигналы связи всех других крыс.