Сергей Кусков - Расправляя крылья: Шаг перед пропастью

— Сейчас решается его будущее, и потому Адриано должен действовать, — подвел итог я. — Не важно, что он сделает, главное, скорость. Если не придумает ничего до конца дня, максимум до завтрашнего обеда, ему не останется иного, кроме как уйти. Совсем и отовсюду. Он станет посмешищем, а у посмешища нет будущего.

— Так что да, моя дорогая, — усмехнулся я, — я уверен на все сто. Он сделает ошибку. И сделает сейчас, в ближайшую пару часов.

— А если он перехитрит тебя? — не соглашалась рыжеволосая. — Если придумает что-то? Ты же придумываешь! Ты у нас мастер на выдумки!

— Да, придумываю, — согласился я. — И огребаю за свои придумки по полной программе.

Из груди вырвался тяжелый вздох — вспомнилось количество граблей, на которые пришлось наступить, пока не пришел к тому, что имею.

— Нет, в такой ситуации ничего умного придумать невозможно, — покачал я головой. — Для этого нужно время. Нужно сбросить напряжение, унять эмоции. А времени у него нет.

Разговор наш прервала знакомая фигура в конце коридора. Настолько знакомая, что я скривился, а Паула напряглась.

— Привет, — помахал нам рукой Толстый, делая шаг вперед. — Разговор есть. Отойдем?

Руки мне не подал, но я бы ее и не пожал. Поговорить? Поговорить можно, чего ж нет!

Мы как раз вышли в вестибюль перед главным входом — широкое пространство, со стендами с официальной информацией, заставленное по периметру кадками с пальмами и другими миниатюрными деревьями.

— Слушаю? — хмыкнул я, когда мы отошли за самую дальнюю пальму, подальше от чужих глаз и ушей — на большой перемене людно даже здесь.

Бенито замялся, видно, собираясь с духом. Искоса посмотрел на мою спутницу, и в глазах его читалась нешуточная опаска. Наконец, решился:

— У меня пять человек. Пять вместе со мной. Мы пойдем с вами.

— Пойдем куда? — не понял я. Точнее, понял, но только после того, как с языка сорвался глупый вопрос. Передо мной Толстый, он знает мою тактику и мой образ мышления лучше, чем кто бы то ни было. Стоило принять в расчет, что он раскусит мой план.

— Чико, не прикидывайся, — довольно оскалился он. — Тебя ж ЭТИ так прозвали, Чико? Малыш? — новый косой взгляд на Паулу. На губах его заиграла веселая улыбка.

Я закатил глаза к потолку — господи, все вокруг всё знают! Стоило ли городить такие барьеры секретности, если каждый сын хефе в городе владеет о корпусе самой полной информацией?

— Допустим, — кивнул я. — Почему ты думаешь, что мы не справимся без вас?

— Потому, что мы умеем драться. — В его глазах промелькнул огонек гордости, превосходства над титулярами. Хотя бы физического.

— Не аргумент, — покачал я головой. — Будет сложно, но мы справимся.

Он глубоко вздохнул и попробовал зайти с другой стороны:

— Шимановский, смотри, — активировал он перед глазами козырек. — Через два часа после вашего приезда в школе неожиданно появилось три новых ученика. ТРИ! — сделал он акцент на этой цифре. — Кто это — думай сам, но в девять утра этими учениками и не пахло, а в одиннадцать на них уже были готовы приказы о зачислении

Он последовательно вывел на вихрь изображения трех молодых парней лет двадцати брутальной внешности. — Это мне прислал отец, приказав и от них тоже держаться подальше.

— И от них тоже? — усмехнулся я. Бенито не моргнул глазом.

— Ну, на вас он прислал еще утром…

— На нас — это на меня и нее?

Он покачал головой

— Нет, только на нее, — кивок на мою спутницу. — И еще на четверых. Там две близняшки, гостья с Востока и латинос. Наверное, те, кто мог пойти с тобой вместо нее. С категорическим приказом не приближаться ни к кому из них ближе пятидесяти метров.

— Не особо ты соблюдаешь приказы… — покачал я головой. Вот оно как.

Отчего-то вспомнился сеньор Козлов, пришедший проведать вашего покорного слугу в подвале имения Кампосов перед обменом. И игольник, переданный от его имени Амарантой-Мамочкой в обход сеньорин офицеров перед расстрелом на Плацу. Как же тесен мир!

— Ну, так я ж не в армии, чтоб слушаться приказов! — улыбнулся Бенито. — А отец… Он меня любит. И заботится, как может. Но он многого не понимает, хотя на моем месте поступил бы точно так же.

— В общем, — подвел он итог, — это какие-то бойцы. Поддержка. — Рука его протянула Пауле капсулу с только что озвученной информацией. — Мокрухи не будет — мокруху в частной школе не простят даже Умберто Манзони, а значит, у вас на счету каждый боец, Шимановский. Тем более, такой, как мы. — Он улыбнулся и расправил плечи, явно оценивая себя как хорошего бойца.

Да, боец он хороший. Как и члены его команды. И то, что их всего пятеро, мало значит — эти пятеро в иной драке стоят десятка. Но меня смущало, что это бригада Бенито Кампоса , со всеми вытекающими выводами.

— Один из них был в столовой, — произнесла вдруг Паула. — Я его видела.

— Почему же он не вмешался? — повернулся я к ней. Она пожала плечами.

— Не знаю.

— Потому, что ОНА не угрожала Адриано, — ухмыльнулся Бенито. — Да и драчка была, если честно, так себе. Слабая драчка. — Он показно скривился, делая рукой неприличный жест. — Мы бы их месили совершенно иначе, и именно МЕСИЛИ.

С этим тоже было трудно поспорить. Эти месить умеют.

— Что ж ты не организовал им драчку получше? — усмехнулся я в ответ. — А наоборот, растерял всю свою команду, позволив какому-то выродку наводить порядки в ТВОЕЙ школе? Вас же было человек пятнадцать, а осталось пятеро… Не очень красивые цифры, Бенито!

— Кто я, а кто Манзони! — поднял Толстый палец к потолку. — Я рамсы не путаю, Шимановский, и место знаю! Ну, до тех пор, пока не получится ударить — так ударить. Чтоб наверняка, — пояснил он. — Просто не все из моей команды это поняли.

"…А Бенито ведь на самом деле поумнел! — поймал я себя на мысли. — Совершенно не похож на того быковатого качка, которого я знал ранее! Вот что делают с людьми стрессовые ситуации!.."

— Что с Николь? — сверкнул я глазами, резко переводя тему. Нет, во мне не было эмоций, но задавая некоторые вопросы выглядеть нужно грозно.

— А ее я тебе не отдам! — зарычал вдруг Бенито, резко превращаясь из спокойного рассудительного сеньора в звереныша. Я даже чуть не отшатнулся. — Она моя! И я люблю ее!

Я поднял руки в примирительном жесте — ссориться из-за этой сеньориты с Кампосом в мои планы точно не входило.

— Главное, чтоб она тебя любила!

Он сделал несколько успокаивающих вздохов, пока не взял себя в руки.

— Сам поговоришь с ней, Шимановский, если не веришь. Я ее ничего не заставляю. И не давлю. Я не такой, как ты себе там навоображал! Я полгода ее добивался!..

— Мальчики, закрыли тему! — подвела итог дискуссии Паула. Но по глазам было видно, что как и всякая история любви, эта вызвала в ней интерес гораздо больший, чем все противостояния с выродками вместе взятые. Но работа, работа…