Сергей Кусков - Расправляя крылья: Шаг перед пропастью

…Николь. А что, собственно, произошло? Я выбрал корпус, чтобы сделать себе карьеру, какую смогу. Девочка из трущоб Флер-дель — Параисо, аналога Северного Боливареса, только в восточной части города, выбрала Бенито, чтобы сделать свою. Становиться бандиткой? Спутницей сына хефе? Кому, как не ей чувствовать себя на этой стезе, как рыба в воде? Я видел их сегодня, и не сказал бы, что она так уж несчастна. Каждый выбирает себе судьбу сам, мне же хватило истории с Мариной, чтобы не делать больше глупостей.

— Ну так что, берете нас? — Бенито успокоился окончательно, и в глазах его я уловил тщательно скрываемую надежду. Он боялся, что его не возьмут подраться из принципа, и меня эта боязнь веселила.

— Что, так сильно эти сволочи достали? — поддел я.

Он гневно сверкнул глазами, кулаки его грозно сжались.

— Скажем так, мне есть, что ему вспомнить. Для вас этого должно быть достаточно.

— Хорошо, договорились, — примирительно кивнул я. — Действительно, достаточно. Когда все будет готово, я с тобой свяжусь.

— …И да, еще, — окликнул я его, когда он развернулся уходить. — Возле школы есть люди твоего отца?

Бенито сделал глаза, словно говоря: "Обижаешь!"

— Сообщи дону Виктору, пусть прикажет им уезжать.

— Куда уезжать? — не понял он.

— Не важно. Главное — подальше от школы. Просто скажи, что так надо.

— Но они же…

— С тобой ничего не случится, — растянул я губы. — Цель охоты — не ты. А они под раздачу попадут, будет нехорошо.

— Понял, — кивнул Толстый. И удалился.

Через минуту, мы не успели дойти и до столовой, он связался со мной, позвонив на старый браслетный номер.

— Шимановский, коричневый "Мустанг" возле входа — ваш? — В голосе его звучала тревога.

— А что? — Я напрягся. На том конце послышался вздох облегчения.

— А три другие машины? — Он перечислил марки транспортов, которых нет в гараже корпуса, и которые по этой причине вряд ли будут использоваться в сегодняшней операции.

— Три?!! — не удержался я от восклицания. — Оперативные, сволочи!

— Уже три, — охотно подтвердил Бенито. — А час назад была всего одна. Причем отец говорит, внутри всех четырех, включая "Мустанг", вооруженные группы. Вооруженные в том числе тяжелыми иглометами, и не спрашивай, откуда он знает.

— Нет, эти три точно не с нами, — хмыкнул я.

— Тогда вам зеленый свет, — отрапортовал он. — Людей отца вокруг школы нет, можете действовать как угодно жестоко.

Он помялся, но добавил:

— Шимановский, после драки в столовой около полусотни человек резко ушло домой. Хотя на носу экзамены, у нас сейчас сумасшедший напряг. Понимаешь, к чему я?

— К чему? — нет, я не понял. Уход части школьников был мною запланирован, как неизбежный естественный процесс, и он был нам на руку.

— Среди них не было ни одного титуляра, — пояснил Бенито. — Вообще ни одного, не только из "гвардии" Селесты.

— И зачем ты это говоришь? — Кажется, я догадался, к чему он клонит.

И действительно:

— Выродки так же школу не покинули. Ни один. Хотя уж кто, но их родители — люди с влиянием, могли забрать чад, раз тут такие разборки…

— Спасибо, Бенито. — Никогда не думал, что произнесу эти слова. — Учту.

Разъединился.

— Что он сказал? — спросила рыжеволосая, — тыкая рукой в блюда на раздаче — мы как раз подошли к совершенно пустой витрине столовой. Сама столовая работала, но в ней почти никого не было.

— Сказал, что я прав, — ухмыльнулся я. — Адриано на крючке. — И тут же активировал четвертую линию.

— Ласточка — Ангелито.

— Ласточка слушает, — раздался в ушах спокойный голос Катарины.

— То, что Паула вам сбросила. Вы проверили? Что это за типы?

Тяжелый вздох.

— Проверили. Еле-еле докопались. Их досье лежали в особой папке департамента, нашли случайно.

Она помолчала.

— Помнишь свой эксцесс с марсианами? Ты в своих показаниях упомянул троих парней, которых прозвал "интеллигенты".

— Ласточка, ты читала мои показания по марсианскому делу? — усмехнулся я. Она на том конце хмыкнула.

— Вообще-то я твой куратор, если что! Я обязана читать такие вещи! — Помолчала. — В общем, у них особая подготовка. Специализация — подлые удары, уличные драки, массовые беспорядки. На татами такой огребет, но если ударит первым, воспользовавшись моментом — вырубит даже чемпиона. Плюс, действия в массовке — они обучены драться именно в таких условиях. Они опасны, Ангелито, и я до сего дня вообще не знала, что у нас кто-то готовит подобных бойцов.

Я про себя усмехнулся — понятно, кто готовит. Ультрас от оппозиции. А "танцует" подобных мальчиков тот, кто за их подготовку платит, то есть тот, кто оных ультрас финансирует. Тот, кто собирается в ближайшем будущем сделать политический навар на собственноручно организованных беспорядках. Кажется, мы удачно зашли!

— Ясно, Ласточка! Будем иметь в виду, — ответил я, переключаясь на шестую линию.

— Удачи! — раздался напоследок ее голос.

— Кассандра, вы на месте? — спросил я уже по взводной линии.

— Так точно, — отозвалась итальянка.

— Машину СБ Манзони видите?

— Так точно! — повторилась она.

— Попробуйте понервировать мальчиков. Пройдитесь, осмотрите парковку. Продемонстрируйте игольники на поясах. Дело к развязке, нужно заставить их нервничать. Пусть наша снайпер светанет как бы нечаянно рельсовую винтовку. Ничто так не мотивирует, как вид рельсовой винтовки!

— Поняли тебя, — ответила Кассандра.

— Отлично! На рожон пока не лезьте, — предупредил я и рассоединился. Огненный демон наложила два подноса еды, причем мой взгляд на тезис относительно войны-войной она явно разделяла.

Что ж, ждем! "Осталось недолго, совсем недолго" — кричала мне интуиция, а эта сеньора меня еще ни разу не подводила.

* * *

Я бы очень удивился, если бы нам удалось пообедать нормально. Предчувствуя это, ели мы быстро. И действительно, под конец трапезы наше общество почтил присутствием следующий переговорщик. Адриано Манзони собственной персоной.

— Вот ты где! — присел он за наш столик без спроса. Я его присутствие проигнорировал, лишь боковым зрением отметив, что фатально в его внешности ничего не изменилось. Так, пара царапин, ссадин и синяков на лице — для мужчины детский сад. — Слушай, Шимановский, зачем тебе это? — задал он вопрос. — Ты ведь такой же, как и я. Такой же "выродок". — Последнее слово он произнес с нескрываемым пренебрежением.

— Я не такой, как ты, — покачал я головой, показно орудуя вилкой. — Я один из них, — указал абстрактно в сторону. — Ты забыл корни, попытался подмазаться к НИМ. Но для них ты — пустое место. А теперь гнешь пальцы здесь, так и не поняв, что ты на самом деле пустое место, и для нас тоже. Единственное, чего ты добился — ненависть. И презрение с обеих сторон.