Игорь Пиляев - Земля изначальная. Начало пути

– Так, доктор-стрелок. Займись тем, чему тебя учили. Наделала дырок, теперь бери и штопай.

– Я же нечаянно!

– Могло быть и хуже. Надя, догружаем в «Ниву» все, что притащил этот горе-хирург, потом – в магазин. Сашка, заканчивай с пациентом. Оба в машину. И не высовываться. Ждать нас. Ты, – Стас ткнул пальцем в парня, – либо едешь с нами, либо после перевязки проваливай на все четыре стороны. Детали вон медсестра объяснит.

Вернувшись к оставленной «Сузуки», Стас застал милую картину. Мелкое немытое создание, сидя на корточках, пыталось соединить провода, самым бессовестным образом вырванные из гнезда замка зажигания. Решив не играть в салочки, Стас мысленно обездвижил вредителя и только потом подошел. Парнишке было лет четырнадцать-шестнадцать, определить возраст этого трубочиста не представлялось возможным.

– А на место теперь все вернуть сможешь, диверсант-малолетка? – Стас вернул языку и гортани парня подвижность, оставив пока все остальное в онемевшем состоянии.

– Ты что со мной сделал, урод? – несмотря на животный страх, отражавшийся в глазах парнишки, держался он молодцом.

– Слушай сюда, Гаврош [62] Гаврош – персонаж романа Виктора Гюго «Отверженные», жизнерадостный и дерзкий на язык, пронырливый и одновременно храбрый и отзывчивый парижский бездомный сорванец. недоделанный. Сейчас я тебя отпущу. Ты быстренько восстанавливаешь нанесенный урон. Затем помогаешь вот этой длинноногой крашеной блондинке загрузить машину. А пока будут работать руки, пораскинь извилинами и прими решение, едешь со мной или остаешься в своих руинах. Ферштейн [63] Ферштейн (нем. Verstehen) – понимать. ?

– Отпускай уже, – онемевшие конечности обрели подвижность и тут же принялись растирать друг друга.

– Машина-то тебе зачем?

– Так полная же продуктов. Перегнал к дому – и порядок, а то таскай руками. Оно надо?

– Логично.

– И вовсе я не крашеная – это почти мой естественный цвет волос, – гневно заявила пришедшая в себя Надя. – А что ты с ним сделал? И с другими можешь? А со мной можешь? – Стас послал легкий ментальный посыл, и язык Нади прилип к небу.

– Сам обитаешь или еще имеются голодранцы? – Стас продолжал общаться с мальчуганом, не обращая внимания на бешено вращающую глазами Надю, пытавшуюся раскрыть руками рот.

– Катька в подвале ждет, обещал вина и жратвы принести, – парня явно заинтересовали мимические упражнения Нади. – Ты как это делаешь? Научишь? Вот бы Катьке рот заткнуть. Раз – и замолчала. Круто!

– Звать тебя как, Казанова [64] Джакомо Джироламо Казанова – известный итальянский авантюрист, путешественник и писатель, любитель женщин. ? И лет сколько тебе и Катьке?

– Григорием величать. Семнадцать уже, – подумав. – Будет скоро. Катьке тоже семнадцать.

– Врешь ведь. Не рано винцом баловаться?

– Пятнадцать, – уныло произнес будущий медвежатник.

– Восстанавливай зажигание, загружай машину, десять минут на раздумья, и жду ответа.

– А Катьке с нами можно?

– Куда ж мы без Катьки?

– А девку не заберешь? Она моя?

– Тут бы со своими разобраться. Работай. И ты тоже, – обратился Стас к Наде, отпуская ее язык на свободу, что, видимо, было сделано совершенно преждевременно.

– Сволочь ты, командир! Разве так можно обращаться с людьми вообще и с красивыми девушками в частности?

– С красивыми девушками – нужно. В особенности.

– Да, телочка что надо, – раздалось из-под рулевой колонки. – Я б тоже не отказался с такой покувыркаться.

– Кувыркалку отрасти сначала, – возмущению девушки не было предела. Особо разъярилась Надя, узрев торчащую из-под сиденья кисть с оттопыренным средним пальцем.

«Вечер перестает быть томным», – подумалось Стасу. Как и следовало ожидать, Гаврош, он же Григорий, через пятнадцать минут притащил длинную, худую и всю какую-то нескладную Катьку, смотревшую испуганными глазами на окружающих и, как показалось Стасу, на весь мир. Решив, что впечатлений на один день более чем достаточно, и отправив ворчащую Надю в машину к Сашке, выдвинулись на базу.

Машины расставили в соседних дворах, и, отправив женщин готовить ужин, теперь уже на приличную компанию, Стас задумался. Подстреленный очкарик оказался тезкой Сашки и толком ничего стоящего поведать не смог. Впрочем, как и его подруга Алена – девица девятнадцати лет, субтильная и совершенно растерявшаяся в этом изменившемся мире. Зато Гришка, как и его прототип из романа Гюго, оказался весьма полезным приобретением. Обладая непоседливым характером и острым юным умом, это дитя развалин умудрилось за два с лишним месяца в деталях изучить три четверти полуразрушенного города и великолепно ориентировалось в сложившихся социальных взаимоотношениях.

Так стало известно, что восточные кварталы контролирует банда Мюллера, состоящая из семи отморозков, и Стас просто чудом сегодня с ними не встретился. В центре орудует Гасконец, имеющий в своем распоряжении два-три десятка голов. Еще есть Сигизмунд, Дылда, Сопля, Леший и всего таких вооруженных соединений в городе десятка полтора. Одно радовало: все они были разрозненными и постоянно враждовали друг с другом, периодически отстреливая свой личный состав.

Но это ведь ненадолго. Эволюция рано или поздно заставит их объединиться, дело только за лидером. Что из этого может получиться, Стас прекрасно себе представлял. Его план стал казаться ему не таким уж и стоящим. Чем больше людей он соберет, тем сложнее будет их контролировать и, соответственно, обеспечивать защиту. Сейчас у него семь человек, с Оксаной и близнецами – десять. Если девушка-атлет найдет еще кого-то – дюжина. Это еще куда ни шло. Более или менее мобильная единица. Бойцов, опять же, – он, Оксана, с большим допуском Гаврош и Надя. У Викинга, например, шестнадцать здоровых, хорошо вооруженных головорезов.

Решение было простым и очевидным: возвращаться в долину, там есть чистая вода и главное – мощный союзник. Стас не сомневался, что Зверь примет под свою защиту все его немногочисленное войско. Вот только Викинг… Наверняка дорога находится под его контролем. Сам Стас встречи не боялся, но теперь с ним были женщины и дети, ответственность за жизнь которых он взял на себя. Как там говорила царевна‑лягушка? «Утро вечера мудренее». С этой мыслью Стас зашел в дом.

В большой комнате царила веселая домашняя суета. Передвинув всю имеющуюся мебель, соорудили огромный стол, который был уже практически полностью сервирован и заставлен – к сожалению, в основном различного рода консервами и холодными закусками. Пришла мысль о том, что большинство из них уже два с лишним месяца не ели ничего горячего. Ничего, потерпим еще пару дней.