Игорь Пиляев - Земля изначальная. Начало пути

Решив осмотреться, подошел к двери «Ровера», точнее, к тому месту, где раньше была дверь. Водитель находился на своем месте, рука сломана в двух местах – кисть и предплечье. Судя по положению головы, шейные позвонки постигла та же участь. Переместился к несостоявшемуся бейсболисту, ногой перевернул – грудная клетка и верх живота разворочены, скорее всего, зарядом картечи (ну хоть это не моя работа, подумал с облегчением). Взгляд остановился на комке красного, еще слегка парящего мяса, лежащего чуть в стороне от зажатого в руке помповика [7] Помповик – помповое оружие, огнестрельное оружие, в котором скользящая передняя рукоять (цевьё) двигает затворную группу, скользя при механическом воздействии на неё назад или вперёд, выбрасывая отстрелянную гильзу и досылая новый патрон. . К горлу подкатила тошнота, но как-то справился. Взглянул на свои руки, потом на грудь владельца ружья, а потом на то, что раньше было его сердцем.

И не вид сердца, живьем вырванного из груди человека, даже не абсурдность, невозможность, физическая невозможность совершить подобное вводила Стаса в ступор. Сам факт подобной жестокости по отношению к себе подобному повергал в шок. Пусть и в состоянии аффекта, пусть необходимая оборона, но не мог Стас, даже если бы умел, подобного совершить. Он просто был на такое не способен. А значит, изменилась не только реальность, он сам стал Другим.

Хотелось курить. Жутко хотелось курить. Год назад с огромным трудом удалось избавиться от пагубной привычки, но сейчас было плевать на затраченные усилия, испорченные как себе, так и домочадцам нервы. «Полцарства за коня» [8] «Коня! Коня! Полцарства за коня!» – с английского: «A horse, a horse! My kingdom for a horse!» Из трагедии «Король Ричард III» Уильяма Шекспира, слова короля Ричарда в стихотворном переводе. , – сказал великий король. Ни царства, ни его половины, как и коня, не было, но за сигарету он готов был отдать все. Вывернув карманы Быка наизнанку и ничего стоящего там не обнаружив, Стас подошел к автомобилю. Спокойно, сам удивляясь своему равнодушию, выбросил на улицу тело водителя. На торпеде лежала початая пачка «Мальборо». В карманах брюк обнаружилась зажигалка «Зиппо». С забытым удовольствием затянулся и присел на порог «Ровера», в голове поплыл легкий туман, который так же быстро испарился – тридцать лет практики, как-никак. Выкурил подряд две сигареты – и, как ни странно, наступило спокойствие. Имеем то, что имеем. И из этого надо делать выводы.

Первое. Это явно Земля и, пуще того, любимая родина, – вывод напрашивался сам собой из того богатого и многогранного языка русских осин, на котором вели свой недолгий диалог дорожные флибустьеры.

Второе. Если это Земля, то с ней не все в порядке, то есть не только как с планетой, но и как с социальной единицей. Судя по поведению аборигенов, нормы социальной морали у них отсутствовали как таковые, и почему-то Стасу начало казаться, что это скорее правило, чем исключение из оного. Следовательно, думать о законе и его представителях пока явно не стоит. Тем паче, что беглый осмотр содержимого наличия мобильной связи не выявил – и, как следствие, отпала и необходимость уведомлять органы правопорядка о случившемся. Прежде всего, по причине отсутствия возможности совершить законопослушное действие, а также и потому, что существовали сильные сомнения в существовании вообще этих органов и правопорядка в целом.

Третье. Стас стал обладателем захудалого джипа и кое-какого имущества, доставшегося ему пусть и не в очень честном, но все-таки бою.

Осознав эти непреложные факты и докурив третью сигарету, приступил к осмотру добычи, в глубине души удивляясь своему спокойствию и равнодушию. «А la guerre comme a la guerre» [9] «A la guerre, comme a la guerre» – фр. «На войне как на войне». . Не совсем война, конечно, но еще неизвестно, что лучше, а что хуже.

В багажнике джипа обнаружилось три канистры с бензином, одна с водой и два ящика консервов, несколько пачек с патронами 12‑го калибра. В условиях перманентных [10] Перманентный – продолжающийся непрерывно; постоянный. боевых действий почти джентльменский набор. Не без брезгливости осмотрев карманы дорожных пиратов, Стас стал обладателем двух вполне приличных охотничьих ножей и плоской фляги, наполовину заполненной чем-то на редкость вонючим.

В салоне автомобиля между передними и задними сиденьями находилось еще одно охотничье ружье, судя по надписи, «Бенелли» и тоже заряженное шестью патронами. Тут же лежала сумка, содержимое которой однозначно говорило о мародерском прошлом хозяев машины, и это в лучшем случае. Цепочки, сережки и прочая бижутерия вполне могла быть снята с живых людей, или с совсем недавно бывших живыми. Несколько пачек сигарет было в бардачке – это особенно обрадовало Стаса.

Подобрав с дороги «Моссберг» и пистолет (в обойме не хватало трех патронов), Стас вдруг ощутил голод. Нет, это было не то ощущение, когда очень хочется есть, это был Голод. Организм требовал пищи, требовал настолько настойчиво, что пять литровых банок мясной тушенки едва его приглушили. Если так пойдет и дальше, прокормиться будет непросто. Сделав несколько приличных глотков из фляги (это оказался отвратительный самогон) и запив все это водой из канистры, почувствовал себя почти удовлетворенным.

Забравшись за руль «Ровера» и положив на соседнее сиденье «Моссберг» и «ТТ», тронулся в путь. Трупы аборигенов оставил лежать на дороге. Езда по такой автостраде доставляла мало удовольствия, и средняя скорость ненамного превышала скорость пешехода, но все-таки дело двигалось. Стали попадаться автомобили, большей частью стоящие на обочине, встретилось несколько обгоревших остовов машин. Людей не было. Через дорогу перебежала стая собак, судя по внешнему виду, явно не домашних. Подумалось о том, что труппы испортиться не успеют, – спокойно как-то так подумалось.

Преодолев за три часа пятнадцать километров дороги, Стас приблизился к дачному массиву, откуда сегодня утром, всего лишь пять-шесть часов назад, отправился на рыбалку. Внутренне он был готов к самому худшему, но, на удивление, все выглядело не так уж и плохо – разрушений было много, но примерно семьдесят процентов домостроений сохранилось. Хуже было то, что жилыми они явно не выглядели. Многие жители дачного поселка использовали раньше свои домики как постоянное круглогодичное жилье, хотя поселок и не имел статуса населенного пункта.

Заныло под ложечкой – Стас увидел свою дачу такой же, какой он ее оставил несколько часов назад. Непроизвольно нога придавила педаль акселератора газа, машина исправно подпрыгнула, но печальный визг подвески прямо указывал на недопустимость подобных экспериментов.