Сергей Палий - Бумеранг

Заветная спиралька выскочила и сверкнула прямо перед моим носом.

Неужели я неплотно закрыт герметичный короб?..

Вспыхнуло.

Волна озона метнулась в ноздри.

Пальцы рефлекторно заскребли по полу, загребая липкую труху…

В первый миг я решил, что сработала «жарка». Но потом обнаружил, что все еще жив и даже не покрыт золотистой корочкой с ржавой панировкой. Произошло нечто иное.

Лента Мёбиуса, которую Бес назвал «бумерангом», налилась вишневым светом, который исходил из ее центра, где плоскости изгибались и соприкасались самыми краешками. Артефакт завибрировал, издал протяжный свист на грани слышимости, еще раз вспыхнул и погас, будто перегоревшая лампочка.

А вот окружающий мир неуловимо изменился. Нечто чужеродное дотронулось до нервных окончаний, сняло слепки с мыслей, втекло, казалось, в самую душу.

Я обратил внимание, как снаружи, за приоткрытой заслонкой, вытянутые капли воды, летящие с неба, замедляют свое движение и взрываются, превращаясь в пар. «Жарка», по всей видимости, начала разрядку. Только… словно бы в замедленном темпе.

Дольше ждать я намерен не был.

На свой страх и риск я подобрал артефакт голыми руками и уставился на него, как на матерого тайпана. Секунда, две, три… Ничего не произошло. Тогда я, подхватив автомат и пистолет, бросился наружу. Будь что будет, а жить охота, как говаривал один мой знакомый.

То, что происходило дальше, я бы не взялся воспроизвести в деталях…

Вывалившись из печи, я резво крутанулся, сориентировался, взял Беса на мушку и приготовился открыть огонь на поражение, но указательный палец так и не сдвинул с места спусковой крючок. Я замер. С бандитом что-то было не так. Он выронил оружие и пятился назад, неуклюже спотыкаясь, ошалело глядя на меня дико расширившимися глазами и хватая ртом воздух. Руки его были заломлены неестественным образом, их словно свело судорогой. В пронзительном взгляде бесновался целый океан отчаяния и первобытного страха, зрачки превратились в огромные чернильные точки. Я решил было, что за моей спиной мутант или еще одна смертельная аномалия, но птичка-интуиция услужливо подсказала: там пусто.

На заброшенном кирпичном заводе были только я и Бес.

Капли дождя превращались в крошечные облачка пара в радиусе метров десяти, что делало картину окончательно фантасмагорической.

Беса продолжало неудержимо волочь в плавильню. Складывалось впечатление, что его тащит за шкирку кожанки чья-то сильная рука. Бейсболка слетела с головы бравого бандита и валялась в мутной жиже возле почившего бульдозера…

Бес так и не сумел выдавить из себя ни слова.

Ни крика.

Ни звука.

Когда измазанные глиной подошвы ботинок скрылись за тяжелой заклинившей заслонкой, «жарка» наконец сработала, мгновенно раскалив печь докрасна и вскипятив окружающие лужи. Из жерла полыхнул короткий язык пламени и сыпанул пепел.

— А вот теперь прощай, братец бифштекс, — сказал я, подбрасывая на ладони загадочный артефакт.

И капли перестали лопаться.

Возле берлоги Сидоровича стоял железный ящик, наполненный пустой стеклотарой. Дверь, как и следовало ожидать, оказалась наглухо заперта изнутри. Это могло означать только одно: барыга впал в штатный трехдневный запой.

Демоны Зоны! Как не вовремя!

Злой, измотанный и грязный, я несколько минут долбил в железную переборку, надеясь, что старик еще не до конца вошел в штопор или, как он сам это называл, в состояние просветления ума и коллапса печенки. Как результат — я отбил кулак и оцарапал кожу на носке берца, но продолжал упорно колотить в дверь. В конце концов из лагеря сталкеров пришел хмурый охранник Тимур и похлопал меня по плечу. Будь я чуть менее сдержанным человеком, сломал бы ему руку. Но я ж от природы миролюбивый тип, братцы. Не могу калечить людей по первой прихоти…

С разворота я зарядил Тимуру ладонью в лоб. Он ойкнул, но устоял на ногах. А я уже держал его на прицеле «калаша».

— Минор, ты чего, совсем нюх потерял? — Азиат удивленно глянул на меня исподлобья.

— Тимур, открой бункер и проводи меня к Сидоровичу.

— Шеф занят.

— Я в поганом расположении духа, Тимур. Впусти.

— Да не могу я! Ключ только у него. — Татарин сдвинул в сторону от своей груди ствол автомата и грубо оттеснил меня от двери. — Уже вторые сутки не выходит, пьет. Завтра приходи. И вот еще что… Если ты еще раз меня ударишь — я тебя пристрелю, как слепого пса. Не посмотрю, что уважаемый бродяга.

— Верю. За мной должок.

— Хабаром отдашь или чистой жратвой. Иди к ребятам, отогрейся, чайку попей. А то ты и правда какой-то напряженный.

— Нет. Я почапал в «№ 92». Передай Сидоровичу, что он — старый осел. И намекни: Минор хотел, мол, ему «бумеранг» предложить.

Тимур пожал широкими плечами и кивнул. Я забросил «калаш» на плечо и, не оглядываясь, пошел в сторону железной дороги.

Останки кабана уже убрали, труп солдата, которого милая животинка подняла на клыки, тоже. Пашня на месте схватки была тщательно взрыхлена. Мне пришлось заново прокладывать себе тропу при помощи миноискателя, чтобы не напороться на противопехотки, которых здесь наверняка наставили во избежание очередных попыток прорыва Периметра борзыми мутантами. На этот раз преодоление полосы отчуждения прошло без эксцессов, если не считать чуть не сорванной растяжки и втоптанной в размытый дождем чернозем таблички «Мины». Последнее я сделал без определенной цели, просто чтобы сбросить нервное напряжение.

Возле брошенного блокпоста все еще лежала груда «ежей», под которой покоились останки снорков. Туман после ливня был не такой густой, поэтому видно было далеко, до самой дорожной развилки. Чуть правее угадывались очертания каркаса бывшей автобусной остановки, напротив которой возвышалось пристанище вольных бродяг.

К бару я подошел примерно в половине десятого, когда небо уже налилось свинцом, вороны затянули последнюю вечернюю песнь, а с КПП Внешнего Периметра, который находился километром южнее, ввысь взлетела красная ракета, предупреждающая: проход на периферию Зоны закрыт до 7:00 утра.

Здание, в котором располагался бар-мотель «№ 92» стояло на обочине трассы, по которой теперь ездили разве что военные джипы да редко громыхали грузовики, везущие в сопровождении пыхтящих бэтээров какие-то ящики со стороны Янтаря. Двухэтажная кирпичная постройка в форме буквы «П» с заколоченными окнами и бронированной дверью могла при желании служить самой настоящей крепостью для своих владельцев и завсегдатаев. По крайней мере легкую недельную осаду здесь можно было выдержать. А запасов воды и провизии в подвальных помещениях хватило бы на пару месяцев.