Сергей Палий - Бумеранг

В финале затяжного полета, больше напоминающего падение, мир на мгновение сжался в радужную точку катарсиса и погас, прежде чем вспыхнуть слепящим светом сверхновой, выжигающим сетчатку и крадущимся по нервам до самого дна души.

Кажется, я закричал, когда Лата полоснула по потной спине. Кровь брызнула из-под ее коротких ноготков, тело выгнулось в конечном моменте напряжения и застыло. Боль тусклой тенью метнулась на фоне всепроникающего ощущения освобождения.

А через миг стало пусто и тоскливо, как будто у меня отняли нечто жизненно необходимое. Сердце? Дыхание? Власть?..

Лата минуту или дольше приходила в себя, глубоко дыша и продолжая рефлекторно прижимать ладони к моим поцарапанным лопаткам. Ее упругие груди вздымались, как два заполненных воском шара. Потом отпустила меня — резко, будто горячую головешку.

Я осторожно отстранился и прикрыл веки, успокаиваясь.

Хотелось выть от бесконтрольного чувства потери. Естество требовало вернуться внутрь ее тела и быть там до коллапса Зоны, до второго пришествия, до неминуемой тепловой смерти Вселенной… Но возбуждение уже спало, и я сдержался.

— У тебя есть какой-то секрет? — спросила Лата шепотом, словно боялась спугнуть нечто трепещущее то ли во мне, то ли в себе самой.

— Секрет? — В районе солнечного сплетения что-то колыхнулось от этих ее слов. — Что ты имеешь в виду?

— Тебе везет в Зоне. Я многое узнала, пока изучала материалы по разработке вольного сталкера Минора. Ты один из самых везучих типов в этом гиблом мире.

— Ах, вот ты о чем, — коротко улыбнулся я. — Секрет очень простой. Я не обременен.

— Не понимаю, — нахмурилась Лата, приглаживая непослушные волосы и доставая пакет с казенным бельем.

— Я не обременен ни любовью, ни ненавистью. Лишен самых сильных человеческих чувств, которые делают нас уязвимыми. Я живу по законам адреналина и опасности, но это рационально, понимаешь? Я рискую, видя на несколько ходов вперед. Я использую обстоятельства как ресурсы: полезные или отработанные.

Лата не перебивала меня. Деловито одевалась, но при этом внимала каждому слову.

А мне было странно услышать из собственных уст такое четкое определение своей жизненной позиции. Раньше я эту мысль не озвучивал ни вслух, ни даже про себя. Она все время крутилась рядышком, как неуловимая птичка-интуиция, но никогда не давалась в руки. А теперь материализовалась и… испугала своей ледяной простотой.

Я не обременен ни любовью, ни ненавистью.

Хм, братцы. Забавная штука получается: сталкер без изъяна.

— А людей? — спросила Лата, прищурившись. — Их ты тоже используешь как ресурсы?

— По-разному случается. — Я поднялся и тоже стал одеваться. — В целом еще не определился окончательно.

— Когда определишься, сообщи.

— Зачем?

— От этого будет зависеть, стану ли я относиться к тебе как к ресурсу.

— Что ж, по крайней мере честно.

Мы встали друг напротив друга. Мне показалось, что Лата избегает смотреть прямо в глаза. Неужто еще какую гадость удумала?

Птичка-интуиция меж тем притаилась и помалкивала.

— Зачем нам в Лиманск? — спросил я. — Там части цацки?

— Одна из двух оставшихся.

— Откуда тебе известно?

— В ПДА полковника есть инфа с координатами.

— Как вообще «чистонебовцы» узнали о местонахождении артефактов, которые только-только появились?

— Понятия не имею, я в детали не лезла. Ученые обнаружили какие-то характерные аномалии и указали точки на карте. Люди Романа пытались сами собрать куски этой хреновины, но все исполнители либо погибали, либо исчезали в завихрениях.

Я легонько тронул девушку пальцами за скулу и все-таки заставил посмотреть мне в глаза. Она не стала сопротивляться.

— Каких завихрениях?

— Разве ты еще не понял? Этот артефакт создает временные петли.

Я на какой-то миг остолбенел, переваривая услышанное. Временные петли, значит. Завихрения. Вот оно как, братцы. А что? Это по крайней мере многое объясняет. И хождение задом наперед попавших в аномалию людей, и гибель Беса в печке, и паренька-отмычку, который странным образом оказался в подземельях Янтаря. И трупы с неестественно вывернутыми конечностями. Я ведь еще тогда подумал: такая подвижность суставов бывает лишь у младенцев… Для несчастных просто-напросто время пошло вспять, и их частично перебросило в детство. Да уж, не позавидуешь такому изысканному варианту смерти.

Кстати, наше чудесное спасение теперь не выглядело для меня таким уж чудесным. Подумаешь, завернулось в спираль темпоральное поле и не разорвало Дроя на куски, а выкинуло в колодце несколькими часами раньше, целого и невредимого. Да и сам я не сгинул на той падающей радиовышке.

Действительно: подумаешь, ерунда какая…

Правда, так и осталось загадкой: кто же все-таки рисовал эти символы бесконечности черной краской? Пропавший отмычка, узнавший нечто важное о будущем? Кто-то другой из альтернативных временных веток, вернувшийся на манер бумеранга?

— Колотить мой лысый череп, — произнес я вслух. — Получается, Болотный Доктор не врал, что при помощи этих цацек можно судьбу менять.

— Насчет судьбы не знаю, но локальные временные аномалии создавать вполне получается.

— Сам видел, не дурак. Только контролировать их мы так и так не сумеем. Аномальные свойства «бумеранга» проявляются спонтанно.

— У наших умников… — Лата осеклась. Покашляла в кулак и продолжила: — Ученые «Чистого неба» выдвинули гипотезу: кто соберет все компоненты этого артефакта, сможет управлять им по своему желанию.

Я долго ничего не отвечал. Вот как, оказывается. А ведь ни приведи господь такая шняга в руки военных попадет — солдат можно к динозаврам отправлять. Ротами. Хотя что там роты, армии можно к праотцам посылать! Это же получается… самое настоящее оружие нового поколения.

Впрочем, мне-то что. Мне до солдафонов дела нет, по большому счету. Пусть сами в войнушку режутся, а у меня есть личные потребности. Скромные, но изящные: твердая почва под ногами, свежие харчи в подсумке и правильная информация, которую можно обменять на любые богатства мира.

— Решила в повелительницу времени сыграть? — наконец поинтересовался я, улыбнувшись одними глазами.

— Там видно будет, — уклончиво ответила девушка.

— А не боишься, что это очередная западня, которую нам приготовила Зона?

— Боюсь. — От уголков ее глаз тоже скользнули задорные лучи морщинок. — Но искушение велико, не правда ли?

Из-за обшивки катера донеслись глухие звуки, похожие на удары свайного молота, и почти сразу гулко ухнуло. Правильно, не бывает так в Зоне, чтобы в одном и том же месте слишком долго царил мир и покой. Если почувствовал себя в безопасности, варианта, как правило, два: либо ты умер, либо скоро умрешь, потому что — наивный болван.