Виктория Гетто - Волк. Стая

– Пять.

– Что – пять?

– Пять полков. Двенадцать тысяч воинов с пушками и средствами усиления. Тогда на следующий год мы зачистим побережье Шемахи подчистую. Ну и Альтеро прихватим.

Атти прищуривается, затем его лицо становится грустным. Тяжёлый вздох вырывается из его груди.

– Ключевое слово – на следующий год. Дожить бы до него…

Вот же… Забылся я…

– Совсем плохо?

Он глухо роняет:

– Крестьяне режут лошадей. Есть совсем нечего. Хлеба – только на посев. Спасаемся мясом и твоей рыбой. Чем пахать – не знаю. И конечно, южный проход. Осталось немного. Но вот дальше – кто знает, чем оно закончится?

Я откидываюсь на спинку кресла.

– Трактор нужен? Промышленный. На крюке – шесть тонн.

– Шесть?! А двигатель?!

– Паровой. Правда, сочленённый. Но поворотливый. В горные дороги впишется.

– Где?!

Прикидываю скорость транспортировки:

– Через две недели доберётся до Саля. Своим ходом. Железной дороги-то у нас нет. А разберёмся с пиратами – запущу сельскохозяйственные тракторы. Только вот крестьянам он вряд ли по карману будет…

– Ерунда! Я тут твой личный автобус осмотрел, уж прости за бесцеремонность. Ты знаешь, мне понравилось! Ооли тоже в восторге. Так что делаем тебе первый заказ. Но после того, как ты поставишь нам десять тракторов. Восемь сельскохозяйственных и два промышленных.

Внутри начинают петь птички. Один из промышленников уже скоро будет на месте. Второй почти собран. Я с самого начала собирался отдать их на «стройку века», как я называю про себя прокладку прохода на юге. Ну а сельскохозяйственные уже в работе. Заложил я их двадцать штук сразу. Поскольку рассчитывал на свои угодья. Лендлордовские. Хотя у меня голода нет. Спасает рыбка. И лошадей мои сервы на мясо не пускают. Достаточно и зерна, и муки, и скотины. Ещё кормим солдат гарнизона и кучу беженцев из центральных областей. Их у меня почти две тысячи…

– Мне нужен металл. Спецификация готова. Ну и кое-какие заготовки.

– Дож сделает. Обещаю. Через два месяца получишь всё заказанное. Но солдат – сразу!

Крепкое рукопожатие скрепляет договорённость. Атти называет цену, которая меня полностью устраивает. А поскольку он предложил – чего ради отказываться?

Император звонит в колокольчик, и нам приносят свежий кофе. Я с жадностью пью. Соскучился неимоверно. Так что выпрашиваю пару жестянок домой. Мы выходим из кабинета. Слуги сгибаются в поклоне, но внезапно Макс хмурит брови:

– Где императрица?

Один из слуг вскидывает голову:

– Ваше императорское величество, ваша венценосная супруга…

– Короче! – рявкает Атти.

– Она с баронессой дель Стел. Сразу же, как только господин барон к вам пришёл…

Мы оба переглядываемся, потом бледнеем и срываемся с места, моля про себя всех богов: только бы обошлось!

Вышколенные слуги распахнули двери наших с Яяри покоев, и первое, что мы услышали с императором, – смех. Заливистый, добрый и даже искренний. Застыв, торопливо осмотрели комнату. Потом смех прервался, и мы услышали, как задыхающийся голос Ооли произнёс:

– Ой, слушай, давай больше не будем? А то у меня уже живот разболелся!

Ей ответила моя жена:

– А ещё случай был…

– Нет, не надо! Хватит! А то я лопну от смеха!

– Девочки, что у вас происходит? – Атти не выдержал и шагнул вперёд, пытаясь найти наших женщин.

Из-за кровати показались две растрёпанных головы, взглянули на двери и вдруг раскатились смехом.

– А что смешного-то? – не понял я.

Яяри вскочила и захлопала в ладоши:

– Я же говорила! Ооли, ты мне проспорила банку кофе! Они примчались сюда в поисках трупов и никак не ожидали того, что увидели! Я выиграла!

Императрица тоже поднялась из-за широкого, массивного ложа, украшенного резьбой, и уныло ответила:

– Вот говорили мне умные старшие, что спорить с асийчи себе дороже… – Вздохнула, а потом согнулась пополам, схватив себя за живот обеими руками, и рухнула на покрывало, заболтала ногами в воздухе, словно маленькая девочка: – Яяри, всё! Честно, я больше не могу!

– Да что здесь происходит?! И где дети?

– Спят, – последовал совершенно синхронный ответ наших жён. Потом последовало уточнение: – Поели и спят. В соседней комнате.

Моя аури бесшумно скользнула по толстому ковру с ворсом до середины щиколотки, распахнула другие двери. Сидевшая у колыбели нянька-кормилица при виде нас вскочила, склонилась в поклоне. Мы с Атти бесшумно приблизились, заглянули внутрь и расплылись в улыбках: в одной колыбели спали все трое – наши с Яяри близняшки и принцесса. Причём все трое дружно сопели во все дырочки, и, как мы сразу поняли, им всем было хорошо. Осторожно вышли обратно, прикрыли за собой двери, облегчённо вздохнули – хвала богам, кажется, все нашли общий язык.

– Кофе? – обратилась Яяри к нам.

Атти молча кивнул, строго посмотрел на жену. Та прыснула в кулачок, и её венценосный супруг тоже расплылся в улыбке. Мне ничего не оставалось, как последовать их примеру…

Когда мы с женой остались одни, а наши дети чинно сопели в своей уютной постельке, я подошёл к ней со спины и обнял, положив подбородок ей на плечо:

– Договорились?

– Угу. А ты знаешь, Ооли совершенно не знает такой пласт человеческой культуры, как анекдоты…

– Что?!

Я отстранился и густо покраснел – в самом начале нашей совместной жизни с аури дёрнул меня кто-то за язык, и я рассказал своей жене один из приличных анекдотов. Как сейчас помню, о знаменитом фольклорном персонаже поручике Ржевском. История не сохранила ни того, кем он был, откуда родом, но его похождения стали фирменной карточкой Империи Русь. Потом были истории о других героях, но Яяри больше всех нравились истории о бессмертном поручике.

– Это что, ты Ооли анекдоты рассказывала?!

– Не убивать же её? Что мне оставалось делать? – И рассмеялась, а я подумал, как же мне повезло…

Мы с Атти ходим вокруг громадной машины, пышущей жаром и паром. Да-да! Это мой паровой трактор. Та самая громадина, которая первый блин. Только не комом. А вполне рабочий экземпляр. Поблёскивает начищенная латунь механизмов, сияет бронза свистка предохранительного клапана. Широкие гусеницы в земле, потому что гнали трактор своим ходом. Намучались, конечно, так как мало мостов в Фиори могут выдержать такой вес. Приходилось и укреплять их, и перебираться через броды, словом, всякое. Сейчас бригада перегонщиков отдыхает, приходя в себя после долгого пути, ну а мы с императором осматриваем чудо-агрегат. Шесть тонн на крюке – впечатляющие цифры. Заменит целый табун лошадей и кучу телег, на которых вывозят камни и грунт при строительстве.

Мануфактура Дожа озадачена срочным изготовлением грузовой платформы к моему детищу, а Максим уже мечтает о паровых экскаваторах, траншеекопателях и проходческих комбайнах. Увы, до этого ещё очень далеко. Допустим, я смогу улучшить свои станки, достичь большей точности в обработке, но у меня в Ниро очень плохо с сырьём. Возить его издалека – золотым станет. А переезжать куда-то из-за этого, честно говоря, желания нет. Яяри очень нравится наш замок, она привыкла к людям, да и они к ней. У меня, если быть откровенным, даже есть бредовая, а может, и нет, мысль: после отставки остаться здесь, на Фиори, естественно обеспечив себе привычный человеческий комфорт. Поставить энергостанцию, наладить связь, сделать нормальную сантехнику и центральное отопление… Если получится, буду самым счастливым человеком. Так что очень надеюсь, что мои мечты сбудутся. И конечно, не хочу расставаться с моей половинкой, аури! Просто не выдержу. Прикипел к ней всем сердцем и душой. Да что я детям скажу, когда те спросят – где их мама? Надо переговорить с Максом по этому поводу. Тут мы, без сомнения, единомышленники, потому что его венценосная супруга саури…