Гарольд Хоук - Претендент

Там он первым делом нашёл начальника смены грузчиков. Темнокожий парень высокого роста в синем комбинезоне и такого же цвета бейсболке поверх курчавых волос стоял у входа в серебристый ангар, покусывая видавший виды сигарный окурок.

— Как дела, Смитти? Бздышек сжал широкую клешню бригадира, обнял и похлопал его по спине.

— Нормально. Щас Додсон загрузит пару контейнеров, и можешь отчаливать.

Из глубин хранилища раздался душераздирающий скрежет металла о металл, что-то ударилось в полукруглую стенку оставив в ней треугольную выпуклость.

— Додсон, корова ты слепая, — крикнул в темноту склада Смит, выталкивая изо рта облачка сизого дыма. — Ты за каким хреном в стену лупишь? Глаза протри, старый пень!

— Так невидно же здесь ни хера, — заорал тот в ответ, выкатываясь на жёлтом погрузчике из широких ворот. — Я сколько раз говорил: замени лампочку, а ты что?

— А где я тебе лампочек наберусь? Вы же их с потолка как груши с веток сшибаете!

— Я бы сказал где, так ты туда за всю жизнь не доберёшься! Додсон толкнул джойстик, погрузчик с гудением покатился к челноку.

— Поговори у меня! Начальник смены потряс кулаком, смачно выругался и плюнул под ноги:

— Ну как с такими идиотами работать? Каждый день одно и то же! Дождутся они у меня, напишу докладную директору, будут знать!

Ян стоял с мученической физиономией, вполуха слушая Смита. Тот заметил его страдальческое лицо, спросил с неожиданным участием:

— Что с тобой?

— Да так… живот немного прихватило.

— Ах, это… пройдёт. Съел что-нибудь не то вот и крутит, у меня так же бывало. Ничего, будешь на орбиту выходить — все кишки сразу прочистит. Ты главное приборную панель не обгадь, а то тыкаться тебе в бочину сухогруза, как слепому кутёнку в поисках сиськи.

Смит заржал, обнажая здоровенные зубы, махнул рукой на прощанье и отправился к Додсону. Тот никак не мог затолкать контейнер в трюм; два раза железная коробка с маркировкой «минеральные удобрения» с грохотом врезалась в стальные косяки, добавив шрамов и без того побитому шаттлу.

Изрядно намучавшись, Додсон отогнал погрузчик метров на пять, с жужжанием приподнял поддон выше. Через мгновение жёлтая машина ринулась к челноку, резко затормозила возле грузового отсека. Контейнер сорвался с площадки, по инерции влетел в распахнутые ворота. Внутри корабля сильно громыхнуло, раздался металлический лязг.

Смит побежал к Додсону, сыпая отборной руганью. Не дожидаясь начальника, тот сделал вираж и помчался, рисуя колёсами чёрные загогулины.

Ян помассировал занывший живот, посмотрел на часы. До взлёта оставалось ещё полчаса. Пока техники проверяют груз, крепят страховочные ремни, загружают челнок на платформу можно прогуляться по территории.

Космопорт Генусбурга сильно изменился в последние два с половиной года. Когда Ян впервые прилетел сюда — его встретил десяток устаревших грузовиков и пара лёгких орбитальных скорлупок на растрескавшемся от времени стартовом поле. Старая навигационная башня и двухэтажное здание порта смотрели пыльными стёклами на молодого пилота. Стальные поленья ангаров и складских помещений поблёскивали гладкими стенами на задворках порта, а за бетонным забором с колючей проволокой расстилалась высохшая равнина. Когда-то здесь росли джунгли, но супергербициды сделали чёрное дело. С тех пор единственным украшением пейзажа служила далёкая цепь синих гор, полукругом опоясывающая прихребтовую котловину.

Изменения начались через месяц после прибытия. Ранним утром на поле появились рычащие бульдозеры. Гора битого кирпича и строительного мусора вот и всё что осталось к вечеру от башни и здания порта. Потом пришла очередь забора. Его тоже сломали и отправили в переработку.

Под грохот специально привезённых камнедробилок, двухметровые роботы кромсали лазерными резаками старые посудины. Металлолом складировали за пределами порта, впоследствии его вывезли на орбиту и продали бродячим скупщикам. Затянувшаяся война с аркаимцами взвинтила цены на железо, и даже ржавые куски металла стоили приличных денег.

Через две недели площадь космодрома увеличилась в четыре раза. Вместо старого бетона землю покрывала твёрдая и блестящая корка из переплавленных камней с добавлением сверхсекретных компонентов. Благодаря им покрытие становилось прочнее стали, твёрже алмаза и прекрасно выдерживало температуры до 10.000 градусов.

С воздуха пристанище космических скитальцев напоминало гигантского кракена. В извилистых «щупальцах» приютились километровые склады и ангары, а из бесформенного тела в небо грозно смотрели блестящие рога пусковых трамплинов — стационарных установок с магнитными катапультами.

Все работы по модернизации спонсировал недавно открытый завод минеральных удобрений. Именно он был основным, да по большому счёту и единственным, клиентом порта. Объёмы продукции росли с каждым днём, устаревших мощностей не хватало, реконструкция стала единственным выходом в сложившейся ситуации.

Новая жизнь космических ворот Низебула началась в тот день, когда к пирсу заброшенного орбитального форта причалил огромный транспортный корабль с партией грузовых челноков. С той поры гигантская карусель не останавливалась ни на минуту, даже ночью проходили старты. Голубые звёзды вереницами уносились к мерцающим стразам неба, сыпались оттуда сверкающим дождём и снова возвращались к алмазам вечности.

Полчаса истекли, за это время под завязку загруженные корабли доставили на специальных платформах в ячейки магнитных катапульт. Громко взвыла сирена, многократно усиленный динамиками голос диспетчера заметался над космопортом:

— Пилотам каравана зет пи двести семнадцать занять места согласно штатному расписанию. Финальный отсчёт через пять минут.

Ян поспешил к челноку, закреплённому магнитными замками на поворотной карусели катапульты. Втиснулся в узкую кабину, надел шлем, подсоединил разъём к системе корабельной связи и, щёлкнув тумблером, включил бортовую радиостанцию.

— Земля, земля, я двадцать седьмой к полёту готов, разрешите запуск двигателей.

— Двадцать седьмой, я земля запуск двигателей разрешаю.

Ян пробежался пальцами по приборной панели, корабль ожил, где-то внутри стального корпуса запело мощное сердце, разгоняя по прочным трубкам техническую кровь разных цветов. Он подождал пару минут, следя за показателями температуры и давления масла в основной магистрали.

Когда цифры достигли положенных значений, посреди усеянного кнопками пульта вспыхнул и погас красный прямоугольник «Пуск», раздался короткий писк, и в стекле шлема опять отразилась яркая вспышка.