Николай Иванов - Линия на стекле. Сфера 2

Кула спасла малая высота полета и быстро прибывшие сотрудники дежурной группы, которые успели вытащить его из разбитой машины до ее взрыва…

Элли закончила рассказ, надолго замолчала, не сводя грустных глаз с Вирта, а тот лежал с закрытыми глазами. Клер нет, и мир для него стал тосклив и сер…

– Вирт, – тихо произнесла Элли, – аппаратура зарегистрировала реакцию Системы именно в это время! Слоун проверял несколько раз! Все совпало секунда в секунду! Клер вернется, Вирт!

– Я не смог помочь ей, Элли! Не смог…

Больше он не произнес ни слова.

Небольшой отряд шел узкой лесной дорогой. Князя поддерживали с двух сторон воины, они были угрюмы и неразговорчивы. Их князя подло обманули. Все произошло на их глазах, и предусмотрительный князь, почувствовав подвох, вовремя поданной командой, спас им жизнь. Князь улыбнулся, глядя на хмурые лица своих воинов. Он безошибочно читал их мысли; все было несколько не так, но им не обязательно знать некоторые его тайны. Его мысли вновь вернулись к тому трагическому моменту…

Князь издалека заметил в темном небе быстро приближающийся светлячок, острый слух различил звук тихо работающего двигателя вертолета, и он понял, кто это. Остановил отряд. Значит, они, люди со звезд поняли его сигнал, правда выбор времени и место встречи выглядели странными.

– Вот и наши лучшие враги пожаловали! – с каким-то облегчением произнес князь, наблюдая, как яркая точка стремительно увеличивается в размерах. Воины со страхом следили за полетом странной птицы, с надеждой посматривали на своего князя, остававшегося спокойным и уверенным, лишь лицо стало жестким, и грозно сверкнули в темноте глаза.

Вертолет снизился и очень медленно приближался к скученным на дороге всадникам. Князь стоял, не шевелясь, лишь, когда из-под брюха машины брызнули искорки огня, а перед людьми выросли многочисленные фонтанчики пыли, он понял, что происходит и скомандовал воинам скрыться в лесу и без его приказа ничего не предпринимать. Он решил, что тот, кто сидит в машине, так дает понять, чтобы он убрал своих воинов. Оставшись один, князь ожидал, что машина сядет на землю и появится человек со звезд, но гость не спешил, и тогда он поднял руку в приглашающем жесте, – тут же получил ответ: три пули в грудь. Такого коварства он не ожидал! Князь был ошеломлен! Вначале он даже и не понял, что происходит. Не почувствовал боли, только силы стали стремительно его покидать и тело перестало слушаться. Минутой позже, пробитые доспехи окрасились кровью, в глазах потемнело, но ярость и обида придали ему силы, и уже упав на землю, князь сумел собраться и достать камень. Достать и ответить! Ответить страшно, как отвечает смертельно раненый зверь, а сейчас он был страшнее любого зверя…

Он и после этого не потерял сознание, по-прежнему мыслил четко, и когда к нему бросились воины, чтобы унести в лес, послал к упавшей машине людей, но те объятые суеверным ужасом промедлили и их опередили подоспевшие сотрудники дежурной группы, которые вытащили Кула из обломков. Но кое-что они услышали и доложили, так князь узнал имя своего обидчика, услышал имя человека, устроившего сражение на площади…

Утром следующего дня ему доложили о бунте в Маруне, о костре на главной площади, в огне которого сгорела ведьма по имени Клер, разгромленном и сожженном детском приюте. Князь сопоставил эти события и понял, что стал жертвой недоразумения. От этого не стало легче, но теперь ему было все равно, он принял для себя решение, осталось дать распоряжения воинам и… А вот дальнейшее представлял плохо, нет он знал, что будет делать, делать если получится, а если нет?

– Князь, – подъехал лекарь, – нужно наложить новую повязку!

Монс равнодушно отмахнулся, занятый размышлениями о будущем. Чувствовал он себя значительно лучше, чем ночью, вот только все чаще и чаще мысли возвращались к девушке из того жестокого мира… Жестокого? А чем лучше мир с пылающим на площади костром?

– Кул готовится к совместной экспедиции с Сатом? – спросил Слоун, но Элли поняла, что не это его интересует.

– Сегодня в ночь они уйдут, – она была лаконична, тяжело вздохнула.

Ученый кивнул головой, и принялся усердно настраивать прибор. Настраивал долго, педантично проверяя каждый параметр, постоянно сверяясь со справочником. Наконец не выдержал. Оторвался от прибора.

– Ты видела сегодня Вирта? – Слоун пытливо смотрел на Элли. – Как его состояние?

Девушка спокойно выдержала взгляд ученого, повернулась к пульту, и лишь тогда ответила глухим голосом:

– Я не смогла удержать его, он улетел, ТУДА!

Больше Слоун не задавал вопросов, только и так угрюмое лицо стало еще мрачнее.

Вирт медленно ехал по необычайно пустынным улицам Маруна. Город после ТОЙ ночи затаился в страхе от содеянного изуверства, дрожал за стенами домов, за ставнями окон. В непривычной для города тишине гулко раздавался цокот копыт по булыжной мостовой, из щелей, неплотно прикрытых ставень за ним приглядывали обыватели, старались понять, чем придется расплатиться за ТУ ночь.

Вирт ехал ничего не замечая, – впереди его ждала ТА площадь, и он боялся, подсознательно оттягивал момент встречи с неизбежным, но всему приходит конец…

За минувшие несколько дней здесь ничего не изменилось: в центре площади увидел пыльное пятно кострища с покосившимся обугленным столбом, различный мусор, конский навоз… Ничего не изменилось, мир не рухнул, – не стало только Клер.

Затуманенным взглядом он смотрел на черные головешки, а видел пылающие уголья. Слышал животный рев толпы.

На площадь с одной из улиц вышел одинокий горожанин, увидел скорбно стоящего у жуткого места всадника, остановился в испуге, и, стараясь, не обратить на себя внимания, тихо скрылся.

Дул пронизывающий ветер поздней осени, но он не уходил, чего-то ждал.

«Жди меня в этот день каждый год, Вирт и я вернусь! – вспомнил он последние слова Клер и ответил: – Я жду тебя Клер! Я дождусь тебя, Клер! Я всегда с тобой, Клер!»

Бледное солнце давно перешло полдень, и уже появились первые, пока еще бледные сумерки короткого дня, а он все еще стоял, надеясь на чудо. Но чуда не случилось…

Надо было уезжать. Его путь еще не кончился, он прошел не всеми дорогами этого чужого жестокого мира. Его мир был лучше, добрее, и в его мире она была жива, она была с ним. И он продолжил путь…

Несколько позже назначенного Слоуном времени пришла хрупкая Вей. С порога сообщила:

– Слоун, от Кула нет никаких известий, он молчит! – голос Вей дрожал, она еще не отошла от потрясения, связанного с гибелью Клер.

– Так и должно быть, Вей, – необычайно мягко проговорил ученый, не попеняв за опоздание. – У них три кристалла, а это мощные помехи! Но они же делает их легко обнаруженными, при некоторых навыках, конечно, известных нам личностей.