Антон Корнилов - Рыцари порога.Тетралогия

Айман вздохнул. Он не понимал того, что говорит ее величество. Он многого не понял из того, что случилось сегодня. Мастер Кай убил Гархаллокса. То есть не Гархаллокса вовсе, а того эльфа-полукровку, который избрал тело архимага своим укрытием. Все это не очень-то укладывалось в голове генерала. Да он и не старался разобраться. Разве сейчас время вникать во все это? Главное — это то, что враг у ворот Дарбиона. И надежда, возлагаемая на магов Гархаллокса, умерла. И эти рыцари Порога — которые, по мнению Аймана, могли бы внести немалый вклад в борьбу против врага — мало того что сами стали виной гибели архимага, так еще и творят что-то странное вместо того, чтобы просто защищать город. Генерал был зол на рыцарей, на их дурацкое Училище, с которым король и королева, Харан их разберет зачем, так нянчились все это время… А к чему это привело? К тому, что великий Дарбион, обороняемый жалкими четырьмя тысячами неумелых ополченцев, рано или поздно должен был пасть. Ну как смогут эти лопухи, которые горазды только с пивными бочонками сражаться, противостоять полчищам врага? Скоро, скоро рухнут стены Дарбиона, скоро марборнийские захватчики войдут на его улицы…

«Надо было сдать город, — в который уже раз горько подумал Айман. — Тогда нас не тронули бы. А теперь… Враг несомненно отыграется зато, что ему пришлось повозиться, штурмуя древние стены… А уж тем, кто возглавлял оборону Дарбиона, точно голов не сносить…»

— И что же? — произнес сэр Айман. — Марборнийцы будут их рубить, а они — палками отмахиваться? Вы же понимаете, ваше величество, рекруты не продержатся и четверти часа…

Королева и теперь не обернулась к нему. Она смотрела, как отряды марборнийцев стиснули в кольцо рекрутов. Как завязалась рукопашная. Исход которой можно было предугадать уже сейчас.

Но ведь… когда-то давно-давно сэр Кай, отстаивая ее, Литии, честь, в одиночку сокрушил сотни королевских гвардейцев, подкрепленные к тому же отрядом боевых магов из могущественного тогда Ордена. А теперь Кай не один. С ним Оттар и Герб. С ним — полтысячи рекрутов, которых рыцари обучали — кого год, кого и два года…

— Тогда Кай сражался, — ответила королева сама себе. — Впервые в своей жизни сражался с людьми. А сейчас он ни за что не станет этого делать.

Генерал сэр Айман повторил свой вопрос.

Королева все-таки повернулась к нему. Этот же вопрос она только что мысленно задала себе.

— Однако, сэр Айман, — проговорила Лития. — Рекрутам уже удалось повернуть вспять многотысячные орды врагов. И уничтожить большую часть осадных орудий. И успешно отразить с десяток стрелковых атак.

— Теперь им некуда деться, ваше величество, — возразил генерал, чувствуя в груди глухое раздражение, — никто… никто, оказавшись в их положении, не смог бы ничего поделать.

Кажется, Лития поняла, что чувствует генерал. А сэра Аймана вдруг поразила мысль… такая простая мысль… та, что приходила ему на ум последнее время все чаще и чаще. Та, которую он с животным страхом гнал от себя.

«А ведь и мне не спастись, — подумал генерал. — Убьют… Убьют меня. Зарубят в бою или казнят на площади. Или — чего похуже — замучают в застенках, мстя за то, что учинили эти проклятые рыцари с их рекрутами!»

Королева внимательно смотрела на него.

— Мы погибнем, — неожиданно для самого себя негромко выговорил Айман. И мельком оглянулся на подавленно молчащих в стороне вельмож и капитанов. — Мы все погибнем, ваше величество.

Страх, который он единожды не сумел сдержать, подчинил себе его существо.

— Что с того? — сузила на генерала глаза Лития. — Может быть, лучше было бы отдать Дарбион без боя?

— Да! — едва не выпалил Айман, но сдержался в последний момент. — По крайней мере, — проговорил он, — тогда бы нам сохранили жизни… Нам и вашим подданным, ваше величество, — поспешно добавил он, словно оправдываясь.

Королева взглянула на поле. «Островка» уже не было видно. Бушующее темное море поглотило его. В том месте, где недавно виднелся «островок», мелькали только белые головные повязки рекрутов. «Где-то там и Кай», — подумала Лития, и эта мысль отозвалась в ее сердце вполне физической болью.

Генерал Айман отошел к капитанам и вельможам. Королева закусила губу, как делала всегда, когда напряженно о чем-то размышляла.

— Да, — тихо прошептала она, — да… Сэр Айман! — позвала она генерала.

Айман отозвался не сразу.

— Я приказываю, — раздельно выговорила королева, — открыть Королевские ворота и направить все отряды, находящиеся сейчас на площади, в атаку.

Генерал разинул рот.

— Вы слышали, — сказала Лития. — Повторять я не буду.

— Это… это невозможно, ваше величество… — застонал генерал. — Нельзя открывать ворота, никак нельзя. Что смогут сделать две тысячи ополченцев? Их порубят на куски! А в открытые ворота войдет враг!

— А что предлагаете вы? — осведомилась королева. — Сидеть и ждать, пока марборнийцы… преодолев сопротивление рекрутов, обрушатся на стены?

— Без баллист и катапульт им в город не войти!

— Они окружат город, задушат нас в осаде. Им, вы знаете, не придется долго ждать, пока жители Дарбиона начнут умирать от голода. В городе и так очень скверно с провизией. Сейчас пришло время решительного удара. Другого такого случая нам не представится. Пока марборнийцы отвлечены на рекрутов, мы атакуем их. Удалось же полутысяче рекрутов отбросить назад намного превосходящие их силы противника! Вот это — наш шанс!

Айман отступил на шаг. Смертная тоска металась в его расширившихся глазах. Смертная тоска, рождающая дерзкую отвагу.

— Нет никакого шанса! — выкрикнул он. — И не о Дарбионе вы печетесь, ваше величество! Не о Дарбионе! Вы хотите отбить рекрутов у врага! Своего… своего… — Тут сэр Айман все-таки споткнулся.

— Договаривайте, генерал.

— Своего возлюбленного! — срываясь, крикнул Айман. — Чтобы спасти его, вы готовы погубить целый город! Я не буду отдавать этого приказа. Не буду!

Лития выглядела спокойной. Только губы у нее побелели.

— В таком случае завтра же с рассветом вас обезглавят на поле Плах, — сказала она.

Айман истерически расхохотался:

— Завтра? А будет ли оно, это завтра?

— Вы обезумели, сэр Айман. Даю вам последнюю возможность оправдаться. Прикажите открыть ворота и атаковать.

Лицо Аймана исказила уродливая гримаса. Он зашипел что-то сквозь зубы, но… почему-то вдруг неожиданно замер. Лицо его медленно распрямлялось.