Александр Лукьянов - Гремя огнем, сверкая блеском стали

Когда автомобиль закачался на кочках и колдобинах, я осмелился спросить сидевшего рядом генерала: — А тот зачем?

— Фантом? Пусть отвлекает.

Я вызвал меню и выбрал опцию просмотра собственных характеристик. Оп-паньки, что за диво дивное?!

Имя:????????????

Пол:?

Сектор:???????

Кумир:???????

Звание:???????

Должность:???

Боевая машина:???

Атака:?

Защита:?

Скорость\маневренность:?

Ресурсы:?

Боевая подготовка:?

Политическая подготовка:?

Военное образование:?

Что такое? Я никто и звать меня никак?

— Чего хочешь? — ворчливо осведомился кумир. — Тебя же пытаются отследить всеми доступными средствами. Потерпишь пока, потом восстановлю в звании. Всё-таки генерал-майор, имею право.

Некоторое время ехали в молчании, потом генерал похлопал по плечу сидевшего впереди энкавэдэшника. Тот протянул телефонную трубку на длинном проводе. Я прижал черный эбонит к уху. Короткие гудки. Знакомый голос: — Здравствуйте, «Панда», отдел два, Лаптев.

Представляется не по форме, значит телефон – внутренний, служебный. Прекрасно, незачем церемониться

— С вами говорит тот, кого по игре «Огонь и сталь» вы знаете, как сержанта Лунина.

МХАТовская пауза. Кумир внимательно слушал.

— К-кто?

Пауза.

— IP 188.232.107.238, —терпеливо уточнил я.

Пауза.

— Э-э-э… не возражаете, если… э-э-э… я подключу директора?

— Мой ли уровень? — преувеличенно скромно уточнил я. Генерал одобрительно кивнул.

— Это важно, — торопливо заверил Лаптев.

Дюжина гудков. Новый голос, несколько напряжённый баритон: — Генеральный директор фирмы «Панда» Виктор Степанович Патуев. Имею честь слышать Ал…

— Извините, — вежливо, но настойчиво перебил я. — Хотелось бы – «сержант Лунин» или «Всеслав Глебович».

— Как угодно…. Всеслав Глебович. Итак?

— Еще раз простите, но это я спрошу «Итак?» Что происходит? Отчего нет возможности выйти из игры? Почему ваши программисты пытаются меня здесь уничтожить? В чём вообще дело?

— Всеслав Глебович, если бы вы знали в каком я сейчас затруднении…

— Это вы говорите мне ?

— Да. Вы-то уже мертвы, а вот администрации «Панды», очевидно, долго придётся расхлёбывать неприятные последствия.

— ?!

Генерал ткнул энкавэдэшника в шею. Тот мгновенно выхватил аптечку и повернулся ко мне с пузырьком. Пахнуло нашатырём.

Я отрицательно помотал головой, перевёл дыхание: — Подробности, пожалуйста.

Мой кумир повёл рукой, капитан убрал пузырёк, отвернулся.

— Поверьте, мне тяжело, но вынужден… Вы обнаружены дома без признаков жизни. Диагноз: кровоизлияние и мгновенная смерть. Сочувствую.

Машину качнуло. Генерал озабоченно посмотрел на часы, отметил ногтем цифру и показал циферблат. Я понимающе кивнул.

— Нет времени на пустые разглагольствования. Поэтому прошу не перебивать, — я старался говорить как можно внятней и размеренней. Наверняка, беседа записывается, пусть потом прокручивают наново и размышляют. — Вы ошибаетесь, считая, что я не проникся вашими проблемами. Они таковы:

а) Клиент помер во время игры. Журналюгам не втолкуешь, что «во время», вовсе не означает «вследствие». Могут навонять. Конкуренты могут вонь подпитывать и усиливать. Плохо, но терпимо.

б) Клиент не совсем помер, его оцифрованное сознание неведомым образом переселилось в игру. Даже не плохо, а катастрофично. Возникает горный хребет юридических и моральных вопросов. Причём ответа на них не может быть по определению. Соперники не преминут воспользоваться тупиковой ситуацией и вообще довести дело до закрытия «Панды».

Повторяю, ваши проблемы вижу отчётливо. Хотя почему ваши – наши. Не вижу другого – адекватной реакции «Панды». Отчего-то мне казалось, что у фирмы должен быть узкий круг высококлассных аналитиков, допущенных к особо секретной информации и разгребающих дерьмо именно такого рода.

Вы допустили серьёзную ошибку, попытавшись стереть Всеслава Лунина из игры и уйдя в глухую «несознанку» – «Кто, где, какой оцифрованный покойник, не-а, не слышали!» Что за ясли, ей-богу! Почему никто не попытался прочесть моё завещание? Оно же легкодоступно и не секретно! Да-да, завещание, я прекрасно знал, что жить мне остаётся с гулькин нос. Знал, по каковой причине и воспринял сейчас новость о собственной кончине сравнительно спокойно, хотя признаюсь, без радости. Знал, потому-то не заморачивался метрами жилплощади и накоплением материальных благ. Знал, поэтому так быстро и безоговорочно подписал контракт с «Пандой». Да, вот как оно на самом деле… Но хватит о прошлом, давайте о будущем.

Сейчас перед нами три пути.

Первый, равно губительный для вас и меня. Вы в панике продолжаете попытки избавиться от сержанта Лунина и выпускаете всю свору программистов, которым дадите задание затереть коды, которыми я стал. Не сомневаюсь в успехе. Вот только не надо забывать, что эти коды кое-кому очень нужны.

— ИскИн! — невольно воскликнул Лаптев. — Так и знал! Конечно же!

— Не перебивайте! И, помимо всего я на вашем месте перестал бы называть Игровой Разум 08 искусственным интеллектом. Он, как понимаю, поразвитее, чем у многих хомо сапиенсов с белковым мозгом в костяном черепе. ("Прогиб засчитан, — чуть слышно пробормотал генерал. — Бонус!"). Представьте – ИгРаз получил возможность войти в контакт не с временно входящими в «Огонь и сталь» игроками, а с переселившимся в игру навсегда человеческим сознанием – моим. Что он будет делать, когда вы попытаетесь отобрать у него уникальный ресурс?

— Угроза? — надменно осведомился гендиректор «Панды».

— Да что вы! Холодный прогноз. Хотя вряд ли даже ваши программисты могут предположить, что может сотворить Игровой Разум, которому вы фактически объявите войну. А ведь вы именно на ИгРаз делали основную ставку. Боюсь, что тогда на игре вообще придётся поставить крест. И это в тот момент в игру валом повалили новобранцы, вносящие нехилую абонентскую плату.

Мой кумир показал поднятый вверх большой палец.

— Далее, — продолжал я. — Второй путь. Авантюристический. Вы объявляете всему миру о первой удачно осуществлённой оцифровке сознания. Дикая популярность, ажиотаж, миллионы игроков, желающих пообщаться с Всеславом Луниным, переселившимся в виртуал, многомиллиардные доходы для фирмы.

— Невозможно! — не выдержал Патуев.

— Отчего же? — возразил я. — Соблазн может появиться. Вот только закончится всё крайне печально. Кто первым заинтересуется возможностями оцифровки? Правильно, неприметные, но пытливые люди из ну очень конкретных госучреждений. И тогда для большинства сотрудников «Панды», посвящённых в тайну, всё завершится некрологами по поводу безвременной и скоропостижной кончины. Меньшинство сохранённых спецслужбами будет завидовать ликвидированным. А мою цифровую сущность и ИгРаз-08 будет ожидать препарирование в лабораториях упомянутых госучреждений.