Кирилл Шарапов - Проект «Изоляция»

– Мы помним, – раздался у неё за спиной голос Молота. – Тебе пора. Мы будем ждать. Я буду ждать, – добавил он чуть тише.

– Прощай, Олег, – целуя парня в щёку, произнесла Арва, – ты хороший и верный товарищ.

Парень покраснел и отвалил в сторону.

– Прощай, Мечислав, помни, что я тебе сказала.

– Я приду, и мы обязательно встретимся, – сдерживая голос, чтобы не выдать волнение, произнёс Молот.

Арва кивнула, и, достав небольшую коробочку, вставила туда голубой кристалл.

– Спасибо вам за всё, – тихо произнесла она, и добавила, – ЕВА, береги его.

Солнечный луч упал на золотой шпиль единственной уцелевшей башни.

Мечислав потёр глаза: только что перед ним стояла девушка, а теперь её нет.

– Где она? – обратился он к ЕВЕ, которая отслеживала маяк.

– Она дома, – раздался сексуальный голос ИИ. – Хотя я сомневаюсь, что то, где она сейчас, является её домом.

– Сворачиваемся, – приказал майор, – у нас всего несколько часов.

Всё пришло в движение: бойцы спешно разбирали лагерь, учёные грузили наработанные образцы. Вертушки решили не поднимать в воздух: запасы топлива ограничены, и с этим приходилось считаться.

Через полтора часа колонна БТРов, с танком во главе, на полной скорости покинула погибшую столицу. Оказавшись за чертой города, майор приказал остановиться.

Спрыгнув с брони, он несколько минут смотрел на оставленный город. Там погибли два его бойца, оттуда ушла девушка, которая за эти дни стала ему ближе, чем все женщины, с которыми он спал на протяжении тринадцати лет.

Прямо на его глазах что-то поглотило умерший тысячелетия назад город. Он просто растаял, как мираж. Чтобы возникнуть на этом же месте ровно через год, и продолжить кровавую жатву, начатую три тысячи лет назад. Снова и снова сюда будут возвращаться молодые парни и девушки, и снова и снова будут умирать люди.

– Люди гибнут за металл, – тихо сказал Кот, стоящий рядом. Видимо, в голове заместителя бродили похожие мысли.

– Теперь всё не так, – произнёс Молот, – люди гибнут за кристалл. И мы станем такими же, сейчас весь научный отдел засядет за изучение кристаллов, а через несколько месяцев они создадут на их основе новую нефть. И всё начнётся заново. Всё тот же контроль за ресурсами. Знаешь, похоже, человек нигде не меняется, – забираясь на броню, заметил Мечислав. – Куда бы мы ни пришли, мы не можем мирно существовать. Природа человека – война. Мы можем быть посредственными художниками, поэтами, певцами, но всегда будем идеальными солдатами. Если бы кто указал мне путь, на котором не нужен автомат, я бы выкинул его к чёртовой матери.

– Такого пути нет, – ухватившись за протянутую руку, заметил Дима. – Но ты прав.

– Домой, – выходя на связь с головной машиной, приказал Молот. Т-90 взревел двигателем и тронулся в направлении далекого леса. – Пора домой, – тихо сам себе сказал Мечислав. – Нам нужно многое успеть за короткое время, отпущенное девушкой.

Он уже знал, что база Небесных соколов расположена в небольшой горной долине в двухстах километрах севернее ковчега. Но, прежде чем начнётся новая работа, ему предстояло одно дело.

– Трое за четыре дня, – встав и сцепив за спиной руки, произнесла Ольга, – не многовато? Так через пару месяцев у нас вообще никого не останется. Взять людей негде.

– Да, это много, – согласился спокойный Молот, – мне тоже жалко терять обученных профессионалов. Но деваться некуда, необходимы результаты, и мы их дали. Мы добыли материалы, артефакты эпохи падших, лаборатории обеспечены исследованиями на много месяцев вперёд. У нас есть пленный. Сейчас с ним работают специалисты. Да, я потерял людей, но дал результат.

– Я знаю, – садясь, произнесла Ольга. – Прости, Мечислав Дмитриевич.

– Есть проблема: у погибшего бойца в Ковчеге осталась одиннадцатилетняя дочь.

– Не бойся, не бросим. Или ты хотел что-то конкретное предложить?

– Я хотел забрать её себе.

Ольга улыбнулась, затем покачала головой.

– Не выйдет: девочка будет расти одна, без присмотра. Какой ты отец? Тебя не будет рядом, ты солдат – перекати-поле, а скоро ей понадобится настоящий отец.

– Настоящий лежит в морге с дырой в груди, – не сдержался майор.

– Не повышай голос. Он был солдатом и знал, на что шёл. Ковчег позаботится о девочке.

– Но я сам скажу ей о смерти отца.

– Хорошо. Это твой долг.

Мечислав поднялся, и, кивнув, вышел. Он несколько минут стоял перед дверью комнаты, в которой жили Игорь и Галя. Он давно продумал слова, которые должен сказать, и теперь набирался храбрости, чтобы сказать ребёнку, что её отца больше нет. Поняв, что ещё немного – и он отступит, майор поднял руку и позвонил.

Галя открыла почти сразу. Ясно, ждала отца, знала, что группа вернулась. Она была рослой девочкой, таких в школе называют каланчёй, ей всего одиннадцать, а рост уже метр шестьдесят. Глаза, как у Игоря, большие, карие и немного грустные. Густые волосы заплетены в две косички.

– Здравствуй, Галя, – немного растерявшись, произнёс Молот.

– А папы нет, – увидев самого главного военного, произнесла девочка.

– Знаю, я пришёл к тебе. Пустишь?

Девочка посторонилась, пропуская его в прихожую.

– Что-то с папой?

Молот кивнул, дежурные слова застряли в горле.

– Когда он придёт?

– Папа не придёт, – собравшись с духом, ответил майор.

Девочка опустилась на колени и заплакала. Мечислав сел рядом и обнял её. Он ничего не говорил и не мешал плакать. Он знал, что сейчас ей нужно дать волю чувствам. Через пару минут Галя успокоилась.

– Я чувствовала. Ещё вчера мне почему-то стало очень одиноко.

– Тебя никто не оставит одну, все помогут тебе, ты станешь, кем захочешь, будешь учиться. Ковчег не бросит тебя. – Он гладил её по голове, успокаивая и поражаясь силе воли девочки, она всё понимала и держалась молодцом.

– Папа был солдатом, хорошим солдатом, и я буду.

– Если захочешь, будешь, – согласился майор. – Но для того, чтобы быть хорошим солдатом, нужно многое знать и уметь. А почему ты хочешь стать именно солдатом?

– Тогда память о папе будет жить во мне. И когда скомандуют: Арсеньева, на задание! скомандуют не только мне, но и отцу.

– Верно, – кивнул майор, – ты никогда не думала, что мёртвых гораздо больше, чем живых? И они всегда рядом, они помогают, они даже после смерти работают. Если, конечно, были людьми при жизни. А твой папа был. Он был хорошим солдатом, и ты станешь. Я тебе помогу. Но если ты изменишь решение, не буду отговаривать. Пошли со мной, тебя ждёт куратор.

Девочка поднялась и протянула майору узкую ладошку с очень длинными музыкальными пальцами.

– Я буду достойна своего отца.

Майор кинул и взял её за руку.