Эдуард Семенов - Последний полет «Жар-птицы»

— У меня такое впечатление, что мне снился странный сон, который почему-то не закончился, когда я проснулась.

— Что ты имеешь в виду? — переспросила ее Катя.

— Ты знаешь, я все знаю, что ты хочешь мне сказать. Вернее, что не хочешь мне говорить.

— Что ты знаешь? — Екатерина удивленно посмотрела на Марию.

— Женя убит. Его убил страшный человек. Потом он убил еще одного мужчину. Задушил его. А Ринат умер в подземелье. Он задохнулся от газа. Я вижу.

Мария сжала губы.

— О, боже! И почему я все это вижу?

Екатерина встала и пошла к столу, где стояла чашка с водой.

— Маш, это у тебя еще наркоз не отошел. Тебе надо отдохнуть. Слышишь?

— Да-да. Слышу. Я поняла, что Андрей не виноват. Меня хотели обмануть. А еще я знаю, что Чертков жив. Ну да. Он жив…И находится где-то рядом. Я чувствую это.

— Как так? — Катя прислушалась к бормотанию Марии и от испуга прикрыла рот рукой. Тем временем Мария продолжила:

— А отца твоего, Катя, убил Пыльный. Он и моего отца хотел убить, но у него не получилось. Андрей помешал.

— Откуда ты все это знаешь? — в испуге воскликнула Катя, — ты же всю ночь пролежала без сознания.

— Не знаю. Но я все так отчетливо вижу.

Мария повернула голову.

— Ко мне идет папа.

Дверь приоткрылась, и в проеме действительно появилась голова академика Руденко. Поскольку он увидел только Екатерину, то заговорил шепотом:

— Ну, как она? Очнулась?

Екатерина кивнула головой.

— Не то слово. Не знаю. Она бредит.

Академик Руденко, опираясь на трость, вошел в кабинет. У него на шее красовался ярко-багровый рубец. Следом за ним в комнату вошел крепкий молодой человек в темном костюме охранника больницы.

— Это моя охрана, — объяснил женщинам Руденко. — Уговорил его разрешить на минутку спустится к тебе.

Мария, улыбаясь, смотрела на отца.

— Я все знаю, папа. Не волнуйся. Все будет хорошо. И все обвинения с тебя будут скоро сняты.

— Какие обвинения? — запнулся отец. — Откуда ты знаешь?

— Не спрашивай. Ладно? — ответила ему Мария, — об этом потом… Сейчас возвращайся в свою палату, не надо нарушать своего слова.

Она смотрела на своего отца, и все, кто в этот момент находились в комнате, заметили, что ее глаза стали излучать какой-то странный яркий свет, очень приятный и мягкий. Это продолжалось всего несколько мгновений, потом ее глаза снова стали темными.

Академик открыл рот, но Мария остановила его:

— Иди. Потом поговорим.

Руденко развернулся, и уже вслед ему Мария произнесла:

— А Сашу прости. Он запутался совсем. Ему и так свои грехи всю жизнь замаливать.

— Какого Сашу? — обернулся отец.

— Пыльного, — сказала Мария. — Он теперь всю оставшуюся жизнь будет страдать за совершенные им поступки. А это куда страшнее, чем тюрьма или даже смерть.

Весть о странной женщине, лежащей в палате № 15, мгновенно распространилась по больнице. Мария просто смотрела на вошедшего человека, в ее глазах вспыхивал свет, и она тут же говорила ему ответ на его самый сокровенный вопрос. К ней потянулись люди.

К обеду известие о ней достигло ушей отца Сергий.

Он только что закончил служить обедню в небольшом храме возле больницы и направился в трапезную, где была приготовлена еда. Повариха, милая женщина, смущаясь, налила ему супа и сказала:

— Отведайте ушицы, батюшка!

— Спасибо, сестра. Очень вкусно, — ответил ей отец Сергий с подобающим благочестием и кивнул головой, давая понять, что можно нести второе. Однако повариха не отходила от него.

— Что еще? — спросил он недовольно. Отец Сергий не любил, когда кто-то заглядывал к нему в тарелку.

— Простите, батюшка, спросить хочу.

— Ну, давай.

Батюшка вытер бороду салфеткой.

— А вы слышали о чуде, которое в больнице случилось?

— А что там случилось? — ухмыльнулся отец Сергий.

— Говорят, больная пришла в себя после наркоза и стала будущее предсказывать.

Отец Сергий опустил ложку в суп и зачерпнул самую гущу.

— Запомни, сестра моя, не бывает никаких чудес без божественного проявления. И будущее сокрыто от нас завесой тайны. Поэтому не верь слухам. Они бесовского происхождения.

— Но ведь люди говорят. Не врет она.

У отца Сергия пропал аппетит.

— Да что ты заладила? Не врет, не врет. Может у нее этот, как его, посттравматический синдром. От чего ее лечили-то?

— Никто не знает, батюшка, — ответила повариха, — говорят, ранена она была. В ногу.

— Ранена?

Отец Сергий перекрестился.

— Ну, давай помолимся о ее здоровье и пожелаем ей скорейшего выздоровления. Как, говоришь, зовут больную-то?

— Мария. Как мать Иисуса нашего Христа.

Отец Сергий нахмурил брови и пригрозил пальцем.

— Но-но! Не богохульствуй.

Он посмотрел на икону Божьей матери, которая висела в углу трапезной, и, творя молитву, троекратно перекрестился. Пообедав, он вышел со двора и направился к своей машине, светло-зеленой «десятке», подаренной ему прихожанами. Ему надо было ехать в мэрию. На послеобеденное время у него была назначена встреча с мэром города по поводу строительства нового храма. Однако, на полпути к машине его перехватили еще несколько прихожан. Их было трое. Мужчины. Судя по коротким стрижкам, явно братки.

Они стоял перед огромным черным «галендвагеном» и смиренно смотрели на отца Сергия.

— Просвети, батюшка! Что же такое делается?

— А что такое?

— Ночью, народ сказывает, ведьму над городом видели. В парке городском двух людей убили. Пожар был большой в музее. Все экспонаты погорели. Басурман всю ночь били. Уж, не конец ли света наступает? Луна, говорят, красная была.

— На все воля Божья, дети мои! Молитесь за спасение души и спасетесь! — ответил отец Сергий заученной фразой.

Вперед выступил мужчина, явно главный из этой троицы.

— А может, пришло время для крестного хода, батюшка? Не к добру все эти происшествия, ох, не к добру! Отвернулась от нас Богородица!

Отец Сергий взглянул в черные как ночь глаза говорящего и ничего в них не увидел.

— На все воля Божья, сын мой! — снова повторил он заученную фразу. — Пожертвуйте лучше на строительство храма! Да не оскудеет рука дающего!

Сев в машину, батюшка попытался проанализировать услышанную от поварихи и от странных прихожан информацию.

Обладая практическим складом ума, он тут же понял, как данные слухи можно было бы использовать с пользой для церкви. И ведь действительно, крестный ход, торжественное шествие по центральным улицам города — самое лучшее решение! Все события можно подать таким образом, что все это происходит только потому, что в городе нет храма. Мол, нет церкви, где можно было бы помолиться за спасение души. Да, именно так и поступим!

Он усмехнулся. Мэр не сможет отказать народу пройти по центральным улицам города с крестным ходом, а, значит, затем не сможет ответить ему отказом и на просьбу разрешить строительство храма в центре города.