Эдуард Семенов - Последний полет «Жар-птицы»

Академик Руденко. Палата кардиологического отделения. Через семь часов тридцать минут после последнего полета «Жар-птицы»

Анатолий Руденко лежал в отдельной палате. Зеленые обои, приличный торшер. На стене репродукция картины Шишкина «Мишки в сосновом бору». Для успокоения. Пластиковые окна. Чтобы не мешали посторонние звуки. Стол, стул. Для работы. Большое зеркало на входе. Отдельный санузел с душевой кабиной. На тумбочке телевизор с диагональю в двадцать сантиметров. Нормальная постель. Не на пружинах. В общем, все как в обычном гостиничном номере.

За исключением кнопки вызова «скорой помощи» на стене рядом с постелью и запаха таблеток или чего-то медицинского… Чего-то такого специфического, что нельзя было выветрить, даже если держать окна открытыми двадцать четыре часа.

Впрочем, за то время, что Анатолий Евгеньевич провел в своей палате, он уже успел настолько привыкнуть к этому запаху, что практически его не замечал.

Вернувшись от дочери, Руденко прошел несколько раз от окна к двери, раздумывая, чем бы ему заняться, потом увидел на столе газету. Ее, видимо, принесли ему в палату, пока его не было. Это была местная, городская пресса. «Петляковские вести». Руденко, не задумываясь над тем, кто ее принес, взял ее в руки и начал читать первую страницу. Газета была не свежая, за прошлую неделю, поэтому начинать ее изучение с «горячих» городских новостей было бессмысленно. Руденко перевернул газету и заглянул на последнюю страницу. На ту, где обычно публиковали большой кроссворд.

Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы понять, что и здесь ему делать нечего. Над кроссвордом кто-то основательно потрудился. Во все клеточки были вписаны слова. Руденко почувствовал, как внутри него стало зреть раздражение.

Ну что за идиот принес ему старую газету с отгаданным кроссвордом? Зачем? Нельзя было выбросить?

Он вспомнил, что за дверью сидит охранник. Может, это его? Руденко подошел к двери, открыл ее и увидел молодого парня, который сопровождал его к дочери. Охранник сидел на стуле перед его дверью и читал книгу.

— Это твоя? — на всякий случай спросил Анатолий Евгеньевич и показал газету охраннику. Тот покачал головой.

— Нет. Это с прошлой смены, скорее всего, оставили.

— Понятно.

Руденко закрыл дверь, скомкал газету, кинул ее в мусорную корзину, затем взялся за пульт телевизора и лег на кровать. Начал щелкать пультом по всем каналам. По телевизору не было ничего интересного. Какие-то спокойные семейные мелодрамы, ток-шоу. Никаких новостей. Можно было даже не смотреть, а просто слушать. Он прикрыл глаза и под мерно льющиеся с экрана телевизора разговоры быстро провалился в состояние полудремы.

Совсем уснуть он не мог, потому что в голове постоянно вертелась какая-то мешанина из обрывков фраз, образов, мыслей.

«Дочь! Его доча! Что он с ней сделал? А с внуком? С Николаем? Он не видел его уже, наверное, полгода? Или год? С того момента, как родители Бориса забрали его к себе на дачу. Все посчитали, что ему там будет хорошо. А его самого спросили об этом? Где ему хорошо? С бабкой и дедом на даче или с матерью дома в квартире?

Ну, ладно он. А почему Мария не хочет его видеть? Своего сына. Или она видит его, но он просто не знает об этом?

Это все ради науки! Такие жертвы ради науки! И он, и Мария это понимали! Они знали, на что они шли. А вот поймет ли их Сергий? Но теперь все должно быть по-другому. Они же достигли своей цели. Они создали «Жар-птицу». И что дальше? Получается, что их сверхмощная машина никому не нужна. Она всем только мешает. Сколько людей пострадало из-за нее! Виктор. Вадим. А сколько еще пострадает?»…

В эту минуту Руденко вдруг услышал, как дверь палаты приоткрылась, и в проеме двери появилась голова охранника.

— Только тихо, — прошептал он кому-то за своей спиной. — Он спит. Не разбудите его.

— Не волнуйтесь, я только проверю, не текут ли краны! — услышал Руденко голос человека, стоящего за спиной охранника. — Прямо при вас! Быстро.

Охранник впустил к нему в палату сантехника, догадался Руденко. Сквозь прикрытые ресницы академик увидел, как в комнату вошел мужчина. Он не мог видеть его лица, положение головы не позволяло, а повернуть ее и посмотреть на вошедшего он почему-то постеснялся. Но контуры тела и звуки голоса вдруг резко напомнили ему одного человека. Одного очень близкого человека.

Руденко напрягся. Его тело буквально одеревенело. Не может быть!

Мужчина прошел в ванную комнату, и вскоре оттуда раздались металлические звуки, как будто что-то меняли в системе канализации. «И, тем не менее, кого-то он мне напоминает».

Из ванной комнаты доносились лишь звуки ремонта. Руденко открыл глаза и повернул голову. Охранник стоял в проеме двери и наблюдал за работой сантехника. Увидев, что Руденко открыл глаза, он с извинением пожал плечами.

— Извините, Анатолий Евгеньевич, что помешали. Но он…, — охранник кивнул в сторону ванной комнаты, — настоял. Сказал, что краны надо срочно проверить.

— Ничего страшного, — ответил Руденко, — если можно, закрой дверь с той стороны. Сквозняк.

Охранник засмущался.

— Да-да, конечно. Извините.

Охранник сделал шаг назад и закрыл за собой дверь. Руденко поднялся с постели и, сам не понимая почему, на цыпочках, стараясь издавать как можно меньше шума, пошел к ванной. Заглянув в открытую дверь, он увидел мужчину, сидящего к нему спиной. Мужчина был одет в синий рабочий комбинезон. Рядом с ним стоял раскрытый чемоданчик с инструментами.

Мужчина сосредоточенно работал разводным ключом под раковиной. Академик заворожено наблюдал за его работой. Прошло минуты две, прежде чем сантехник произнес:

— И долго ты будешь мне дышать в затылок?

Руденко вздрогнул и еле слышно произнес:

— Вадим, ты?

Сантехник посмотрел на академика через плечо и подмигнул ему.

— А что таким загробным голосом? Ну да, я… Правда, немного видоизмененный.

Вадим Чертков поднялся и повернулся к Руденко.

— Не ожидал?

Руденко смотрел на Черткова и разводил руками.

— Ну! А! Как?

Он не мог закончить ни одного предложения. Наконец, он нашелся.

— А что у тебя с лицом? Вроде ты — и совсем не ты.

Чертков вытер руки о полотенце и вышел из ванной.

— Чудеса медицины. Это все ерунда. Ты прочитал мою записку?

— Какую записку? — удивился Руденко.

— Я так и думал.

Чертков покачал головой. Он достал из мусорного ведра старую газету. Взял ее в руки и показал ее Руденко на свет.

— Неужели не помнишь, как мы в детстве секретные послания друг другу передавали?

На газете стали заметны небольшие отверстия, явно сделанные иголкой.

— Тайное письмо. Не может быть! — воскликнул Руденко.