Марк Романов - Астарта. Корабль чокнутых трупов

Джек некоторое время переваривал услышанное, а потом все же переспросил:

– Анна – кто?

– Хуй в космическом пальто, – огрызнулся Гай. – Все дело в том, что я не могу понять, кто она, или что она. И для этого мне нужна твоя помощь, братец. Обычными тестами выявить что-либо особенно резонирующее, я не смог. Косвенные признаки и отклонения за доказательства не считаются, а мне нужно знать точно, что это за организм и зачем он у нас появился.

– Зачем? – только и смог выдавить потрясенный Джек.

– А ты не помнишь. С кем больше всех разговаривает каждый на этом корабле, включая капитана? – холодно спросил Гай. – Кому каждый из нас способен рассказать даже то, кто сожрал его носки? Кому Рик в минуты своих залипаний покалеченного мозга рассказывает истории из боевого прошлого? Кто еще, кроме искина, способен в одиночку пилотировать этот чертов рейдер?

Они оба посмотрели на второй блок, в котором находилась Анна.

– Ты думаешь… – начал, было, Кацман.

– Я ничего не думаю, – поджав тонкие губы, отрезал Гай. – Я просто хочу кое-что проверить. И мне нужна твоя помощь. Я пока никому не могу это все рассказать, брат. У меня нет доказательств, одни подозрения, а этого нашему кэпу мало.

– И что ты от меня хочешь?

– Представь, что наша Аннушка простая женщина… – довольно улыбнулся Гай, сплетая и расплетая длинные тонкие пальцы. – А ты мог бы немного оказать ей внимание.

– Ты псих? – сочувственно спросил Джек. – Ты хочешь, чтобы я заигрывал с андроидом? А реактор мне не трахнуть? Ну, так, в порядке эксперимента для тебя.

– Нет, реактор не надо, – отрицательно покачал головой Травкин. – Пока не надо, – добавил он с мягкой улыбкой садиста. – Погоди, вот я тебе сейчас с самого начала расскажу, присядь-ка пока, – он кивнул на стул рядом.

В этот момент началась вторая стадия реанимации прибывшей Елены. Автохирург пискнул. Уведомляя, что процесс идет по плану. Кацман закусил губу и бросил быстрый взгляд на третий блок. Гавриил проследил его взгляд.

– Думаешь, она будет ревновать? – спросил он.

– Да какое мне дело? – тут же взвился Джек, чувствуя себя уязвленным. – Выкладывай, что ты нарыл…

Человеческий мозг – это не просто один-два лишних килограмма веса, но и набор сложнейших аналитических механизмов, нервных окончаний, извилин и белого с серым веществ. Проще говоря, мозги хордового прямоходящего объекта «человек» представляют собой самый совершенный вычислительный механизм, способный обрабатывать такое количество информации, что ни одной машине не снилось. И даже в наступившем на эти самые мозги будущем, в котором появились гипердвигатели, искины и тайм-приводы, мозг продолжал оставаться одним из самых загадочных механизмов и органов человека разумного, не считая способа размножения игольчатых брюхогрызов и способности женщины устраивать истерики.

И если фатальные сбои искинов приводили к их отключению, то есть, смерти в людском восприятии, то погрешности в мозгах людей таким полезным качеством не обладали. Вот и бились до сих пор все ведущие и ведомые галактические психологи, в обнимку с психиатрами, над проблемой устранения таких сбоев и реабилитации последствий после них.

Не сойти с ума всему человечеству в целом помогала лишь потрясающая адаптивная способность, приспособляемость и водка, рецепт которой, после знакомства с людьми, попросили еще две расы чужих в обжитом секторе космоса.

Аннабель не пила спиртного, если того не требовал приказ или распоряжение, не умела сходить с ума и долгими часами плакать над письмами родным и близким, как эмоциональный Ульрих, но происходящее в ее голове никак не объяснялось ни машинной, ни человеческой логикой. Мысли сменяли одна другую, закручивались в брачные позы тех самых игольчатых брюхогрызов и все время рекомендовали устроить истерику.

«Задание не выполнено, – бурчала одна мысль, – объект не под контролем. Рекомендуется прекратить выполнение задания и вернуться на базу»

«На какую базу? Я же на корабле, – недоумевала вторая мысль, – какой объект? Ты вообще кто?»

Электронные цепи, принявшиеся тестировать себя сразу же после включения основного контура и возвращения сознания, циркулировали по кругу, натыкаясь на один и тот же сбой, отбрасывающий всю начатую работу к началу. Со стороны это могло бы выглядеть, как попытка корабельного искина перезагрузиться, но на середине проверки целостности информации на технических кристаллах его бы отбрасывало в начало загрузки. Андроид никак не могла загрузиться полностью. В какой-то момент ей даже показалось, что рядом стоит капитан. Бледный, всклокоченный и злой, с сумасшедшими глазами, неотрывно смотрящий на нее со смесью страха и жалости.

Но Аннабель безжалостно отметала такие образы, следуя простой и понятной логике: если она находится в реанимационном блоке, то никак не может видеть Ричарда. Тогда ей пришлось бы видеть и обстановку, приходить в сознание окончательно, и Гай уж точно вытащил бы ее из автохирурга.

Потом Уискер показалось, что в медотсек зашел боцман. Они, вроде бы, о чем-то поговорили с Травкиным, но самого диалога старпом не слышала, зато в отсеке прибавилось народу.

Крайне религиозный Док рассказывал ей как-то, что такие состояния называются «стоянием души», когда дух человека находится вне тела, но еще не отходит в мир иной. Тогда душа способна слышать и видеть все вокруг, а иногда и за многие мили от данной зоны. Вроде как, тело погружено в естественный анабиоз или кому, а божественная искра из него внимает откровениям высшего разума.

Высшего, как и любого иного, разума Анна не постигла. Обрывки разговоров, появление капитана и боцмана списала на посттравматическую разладку системы восприятия, а звуки и запахи – на повреждения некоторых участков мозга, как органа ЦНС. Да и в наличие души у себя не верила, исключая подобные религиозные веяния, как не обоснованные с логической точки зрения.

Мысли же деваться никуда не желали, устраивая веселую карусель в голове, пока андроид изо всех сил пыталась до конца загрузить систему.

«Распределительный блок поврежден, контроль над сознанием не может осуществляться в полном объеме. Требуется перезагрузка системы и запуск резервной программы уничтожения».

«Распределительный блок? Уничтожение?»

«Контроль над телом не может быть перехвачен, повреждения распределительного блока близки к критическим. Второй уровень опасности, возможны разрывы контуров исходной личности, опасность проникновения заблокированного сознания…»