Евгений Горский - Некто Рвинский

Женщина помогает мне подняться, и мы стоим рядом, наблюдая уплывающий предмет. Дождь щекочет лицо, тонкими струйками стекая за воротник, капает с носа.

Я протираю глаза от избыточной влаги, и замечаю, как женщина щурится, с надеждой устремив на меня пристальный взгляд.

– Нет, – качаю головой. – Я не умею плавать.

– Хулио, а как же зонтик?

Мы терпеливо ходим вокруг озера в ожидании, когда ветер пригонит к берегу этого летучего голландца, однако, направление воздушных масс непредсказуемо меняется.

– Хулио, помнишь, ты мне рассказывал про ковбоев? – внезапно останавливается женщина. – И как ты учился кидать лассо.

Я задумчиво смотрю на неё, пока женщина ободряюще хлопает меня по плечу.

Мы нашли рядом странные конструкции с верёвками, предназначение, которых было совершенно непонятно. Похоже, здесь сушат бельё трёхметровые гиганты. Пришлось уподобиться братьям нашим меньшим, и подниматься на ближайшие деревья.

Лассо получилось неважным, но, главное, что мне удалось сделать затягивающуюся петлю.

– Давай, Хулио, – весело подбадривает меня женщина, когда я в очередной раз промахиваюсь мимо зонта. – Ещё немного.

Верёвка летит куда угодно, кроме нужной цели. С упорством обречённого я размахиваю лассо над головой, стараясь не зацепить самого себя. Неожиданно, гибкий шнур вырывается из рук и летит в сторону проходящей рядом парковой аллеи.

Я слышу чей-то громкий крик и, повернувшись, обнаруживаю петлю верёвки вокруг худенького тела симпатичной девушки, энергично пытающейся избавиться от неё.

– Хулио! – удивлённо восклицает женщина.

Мне приходиться долго извиняться и разводить руками, чтобы успокоить испуганную девушку.

С некоторым опасением я продолжаю охоту, предварительно убедившись в отсутствии потенциальных мишеней на дорожке парка.

– Есть! – кричит женщина, когда лассо падает в воду, немного не долетев до цели.

Я натягиваю верёвку и вижу, что петля затянулась на шее утки, внезапно появившейся в этом месте. Птица бурно машет крыльями, издавая возмущённые крики, и всячески препятствует своему возвращению на берег.

– Хулио, да ты настоящий ковбой, – смеётся женщина, пока я настойчиво продолжаю бороться с упрямой птицей.

Наконец, случайная жертва освобождена, и стремительно убегает в кусты.

Мои усилия в метании по достоинству оценили бы на соревнованиях. Я уже потерял счёт попыткам, когда, не глядя, кинул лассо без всякой надежды на успех.

– Хулио, теперь никакой дождь нам не страшен.

Мы стоим, мокрые, под зонтиком и смотрим, как в озере плавают довольные утки. Женщина вытаскивает из сумочки новый багет.

– Будешь?

Я с удовольствием ем вкусный хлеб с поджаристой корочкой, наблюдая, как женщина кидает мелкие кусочки птицам. Вокруг шелестит дождь, ветер методично раскачивает верхушки деревьев, и редкие посетители торопливо проходят мимо, стремясь укрыться от непогоды.

Не успел я насладиться багетом, как дождь заканчивается, и сквозь серые тучи проглядывает яркое солнце.

– Пойдём, Хулио, – женщина складывает зонтик. – Утки уже наелись.

С длинных ветвей капает вода, попадая за шиворот, но это не смущает нас. Женщина хочет отдохнуть, однако скамейки мокрые, и мы спокойно проходим мимо.

– Хулио, давай посидим, – показывает она на лавочку, где одиноко расположился мужчина.

Его лицо, кажется мне знакомым, и я с интересом всматриваюсь в тонкий профиль.

– Привет, Хулио! – говорит человек.

– А он на тебя похож, – удивлённо шепчет женщина. – Прямо копия.

Мы садимся рядом, и складывается впечатление, что я смотрю на самого себя.

Мужчина улыбается, с любопытством разглядывая меня.

– Нравится новое состояние?

Я согласно киваю.

– И что мне, теперь с ним делать?

– Жить! – смеётся мужчина. – Ничего, потом привыкнешь и будет казаться, что так было всегда.

– А почему я раньше его не знал?

Человек пожимает плечами.

– Возможно, в детстве оно и доступно, пока не теряется окончательно. Восприятие – это загадочный процесс.

– Кто же я такой?

– Да кто угодно, – снова смеётся мужчина.

Он пристально смотрит на меня, и я чувствую странную сонливость.

Мне чудились смутные образы взрослых людей с детскими лицами. Они весело играли в непонятные игры, приглашая меня принять в них участие. Я заметил удивительную схожесть, как у близнецов, хотя одеты они были по-разному.

Неожиданно, один из них поднёс мне зеркало. Я всмотрелся и сначала ничего не увидел, однако, затем, в глубине возник светящийся вихрь. Сгущаясь, он стал приобретать человеческие черты, и, вскоре, я увидел лицо новорождённого младенца.

– Я – это ты, а ты – это я, – сказал младенец моим голосом и, подмигнув, снова растворился в пустоте.

Я огляделся, однако рядом никого не было, а вокруг плавал странный белый туман. Постепенно он стал рассеиваться, и я с удивлением обнаружил, что нахожусь на диване в своей квартире. Рядом стоял стол с работающим ноутбуком – на экране хорошо был виден печатный текст. Я медленно встал и неуверенно прошёлся по комнате.

Бездна по-прежнему присутствовала, однако, теперь была не столь ярко выражена, как раньше. Она мягко окружала, словно бесконечная тень, постепенно проникая и сливаясь со мной в одно целое.

Внимание привлекли знакомые слова на экране. Я медленно читал страницы, заново переживая события, которые произошли со мной. Время как будто остановилось. Я не мог оторваться, пока не пришёл к ситуации, когда снова оказался в квартире, и здесь текст заканчивался. Это я написал книгу.

Послышались громкие хлопки, и за окном расцвели яркими красками фейерверки. Во дворе стояла ёлка, украшенная разноцветными гирляндами огоньков, бегали по снегу весёлые дети.

По радио рассказывали о грядущей погоде, и среди знакомых городов упомянули Зенград. Но его не существует, это название было придумано мной, только для книги. Я включил телевизор, где шла незнакомая передача о путешествии в окрестностях Далвейского озера. Такого водоёма, на самом деле, нет.

На экране появились люди: Пётр Клинович рассказывал корреспонденту об успехах экспедиции, а рядом с ним весело улыбался капитан Орлов.

Появилось желание пройтись. Падал небольшой снежок, лёгкий мороз приятно щекотал лицо. Из-за угла вышла женщина, и я неподвижно замер на месте – это была Ирина Эдуардовна.

– Молодой человек, не подскажите, который час?

Я молчаливо смотрел на неё.

– Понятно. С Новым годом! – улыбнулась женщина.

Серая шубка медленно исчезала вдали, пока окончательно не затерялась среди множества других фигур.

Мир стал похож на сновидение. Я шёл по заснеженной улице, с удовольствием вдыхая свежий воздух и разглядывая витрины магазинов. Много раз я ходил здесь, и это было мне хорошо знакомо, но, теперь в реальности появилось нечто новое, не поддающееся объяснению. Всё было тем же самым, и в то же время иным.