Кирилл Шарапов - Второй потоп

— В каком? — тут же отреагировал парень. — Как туда попасть?

— Не сейчас, но ты когда-нибудь обязательно туда попадешь. Там хороший мир.

— Расскажи!

Яна отрицательно покачала головой.

— Извини, не могу. Но у нас есть другие вопросы, которые следует обсудить.

— Какие?

— Ты пей кофе, а то остынет, — улыбнувшись, повторила девушка. — Так вот, игра продолжается. Ты живешь в ней, Апокалипсис — это программный код нашего мира. Некто, извини, не могу сказать кто, решил сделать новую игру, старая ему надоела и для этого он подчистил уровни и карты, убрав с них все лишнее: континенты, людей, объекты и еще много всего.

— А куда делось все остальное? — перебив девушку, спросил Стас. — Ведь здесь осталось все самое мерзкое, вся жадность, жестокость, коварство, корысть.

— Там живу я, — улыбнувшись, сказала девушка. — Но не будем об этом. Так вот, игра продолжается, и будет длиться вечно, города покинуты, но вы уже строите новые.

— Что они мне, если там нет тебя?! — грустно произнес Стас.

— Ошибаешься, — ответила девушка, — я есть там, вернее часть меня. Эту девушку зовут Яна, она очень похожа на меня, у нее многие мои черты и мысли.

— Но это не ты!

— Не я, — согласилась Яна, — но и не совсем чужая. Я не знаю, откуда взялась эта девушка, просто прими то, что она — это мое воплощение. Я была предназначена тебе, и не твоя вина, что я умерла. Ведь ты ищешь смерти, чтобы быть со мной.

Стас уныло кивнул, она изменилась в том, другом мире, это была уже не та девушка, которую он знал.

— Не ищи смерти, не нужно, и твоей вины в моей смерти нет. Та, другая, которая сейчас спит на соседней кровати, просыпается по ночам и смачивает тебе водой губы, предназначена именно для тебя. Ты должен пройти то, что предначертано сюжетом, извини, я не могу сказать, какой конец будет у твоей игры. Но ты обязан идти.

— А если я не хочу? — упрямо спросил Стас.

— Тогда тебя ждет забвение, — грустно сказала Яна, — и мусорная корзина, откуда ты отправишься в ничто. Этот Некто очень жесток с теми, кто не оправдывает его ожиданий. Просто живи, делай, как считаешь нужным.

— А где мы сейчас находимся? — спросил Стас просто ради того, чтобы уйти от грустных мыслей.

— Некто создал этот завод специально для этой встречи потому, что я попросила его, за бетонной оградой пустота, там нет ничего. Это место висит между двумя мирами.

— Но почему именно я?

Яна погрозила ему длинным пальчиком.

— Нельзя задавать подобных вопросов. Только Некто знает на них ответы, и только поэтому ты говоришь со мной, и только поэтому в мире Апокалипсиса есть девушка, похожая на меня. Все это ради тебя, но большего, извини, сказать не могу, не потому, что не хочу, а потому, что не знаю.

— И ты так просто отдаешь меня ей?

Яна кивнула.

— Просто прими то, что она — это я. Я это чувствую, а значит, смогу быть с тобой. А теперь мне пора.

Она поднялась с кровати, скинув прикрывавший ее старый плед. Обнаженная, без жутких ран, нанесенных псом, с идеальной грудью, красиво очерченными бедрами, рассыпанными по плечам длинными золотистыми волосами, извивающимися словно змеи. Такой ее запомнил Стас в ту вторую ночь после изменения.

— Прощай, я верю, что ты пройдешь свой квест и заслужишь право на существование в новом мире. Когда ты очнешься, у тебя все будет хорошо, раны твои не будут болеть, чувство вины уйдет и больше не будет тебя грызть. Ты не вспомнишь ни меня, ни этого разговора. — Все это она говорила медленно, идя к нему. — Прощай, — сгибаясь и целуя его в губы, сказала она, — тебе пора, да и мне тоже, время здесь идет не так, как в наших мирах, тебе пора прийти в себя, иначе в никуда. Прощай, — прошептала она, и яркий свет залил комнату.

Стас зажмурился, а когда открыл глаза, увидел над собой дощатый потолок лазарета и солнечный луч, бьющий через мутное стекло прямо ему в глаза.

— Он очнулся, — раздался радостный крик справа от него.

Стас медленно повернул затекшую шею.

— Яна, — тихо прошептал он, увидев радостное лицо девушки, но тут же заметил, что легкая грусть пробежала по этому радостному лицу.

— Да, — шепнула девушка, — я Яна. Да, не та, которую ты жаждешь увидеть, — грустно сказала она.

— Я хотел увидеть именно тебя, — прошептал в ответ Стас.

И тут же увидел, как уносится прочь грусть, как блестят глаза той, которая была рядом, которая спала в полглаза, готовая всегда прийти на помощь. Ту, которая предназначена именно для него. Ту, которая ждала с того самого дня, как увидела его. Все это он прочел в своей голове, словно в открытой книге.

— Я знаешь, как испугалась, когда тебя принесли, ты был весь в крови, лицо искажено, зубы сцеплены. После того, как Иваныч и Татьяна тебя собрали, я от тебя почти не отходила. И так неделю! Таня сказала, что если завтра не очнешься, с голоду помрешь, у нас же капельниц с подпиткой нету.

— Да уж, — улыбнувшись, ответил Стас, — то-то очнулся, живот судорога сводит, перед глазами плывет, а я, оказывается восемь, дней ничего не ел, только пил и то, как голубь.

Этот разговор происходил поздно ночью, через двенадцать часов после того, как Стас пришел в себя. По его просьбе кровать Яны придвинули к его почти вплотную, и теперь они лежали на расстоянии вытянутой руки и разговаривали. Раны Стаса заживали быстро, Иваныч списывал это на мутацию организма от солнечного излучения. Но Стасу казалось, что что-то слуяилось, когда он был без сознания. Слишком большие перемены произошли с ним после того, как он очнулся. Над ним перестало висеть чувство вины за смерть Яны, погибшей на маленьком заводике, и теперь оставшаяся уже только в его сердце прекрасными мгновениями, а не сжигающей его болью потери и вины. Стасу казалось, что он видел ее совсем недавно, и она простила его. Он никому ничего не сказал о своих догадках. Но Владлен, как всегда, быстрее всех усмотрел в нем перемену. Он пришел под вечер, вернувшись с охоты, уставший, но радостный оттого, что его друг пришел в себя. Минуты две они молча смотрели друг на друга, а потом синхронно улыбнулись.

— Я вижу, ты возвращаешься в мир живых, — произнес Седой с довольной улыбкой на лице.

— Да уж, — отозвался Стас еще слабым, но уже довольно уверенным голосом. — Знаешь, я когда очнулся, понял, что могу дышать полной грудью, а то как будто камень, на сердце лежал. Жил в полвздоха.

— Все у тебя наладится, — минуту изучая его лицо, отозвался Владлен. — Яна — хорошая девушка. Знаешь, как она переживала за тебя? Я ее даже на тренировки вытащить не мог, а ведь для нее это все. Она сидит, тебя за руку держит и смотрит в стену. Татьяна ей ужин принесет, она поклюет, как воробушек, и снова хвать тебя за руку, как будто знала, если отпустит, тебя тут же другая бабенка приберет.