Владимир Свержин - Мир ротмистра Тоота

Лао-то Нис собрал на лбу ряды глубочайших морщин.

— Может и не знать. Гонец пришел от нашего друга, которому сам император в неизреченной мудрости своей в воздаяние его заслуг даровал ранг Дэ, разрешив обитать в собственном его, благословенного государя, дворце. Небывалый случай. Я не могу вспомнить примера такого возвышения и в наших-то землях, а уж когда речь идет о чужеземце, так и подавно.

— Должно быть, он и впрямь сделал для империи нечто чрезвычайно полезное.

— Шутишь? Он дает нам средство покорить мир, и не просто одолеть вражеские армии, а удержать в покорности всех и каждого. Каждый носит небольшой прибор, и никаких заговоров, никаких мятежей, все довольны, и потому каждый занят своим ремеслом, направленным на процветание империи.

— Это великое деяние.

— А сейчас наш друг должен был передать то, что должно обеспечить победу над варварами, заставить метрополийцев склониться пред мощью нашего оружия. Там, за кормой… — циклон-адмирал махнул рукой назад, затем подошел к столу, указывая на макеты кораблей. — Видишь эти авианосцы? Сотни боевых самолетов ждут лишь команды на взлет. Если бы ты не упустил гонца, уже сегодня мы бы имели непреодолимое господство в воздухе. А кто владеет небом, владеет страной. Таков закон войны.

Не смей мне говорить больше, что вина твоя велика. Она безмерна! Вся надежда лишь на то, что гонец сумел отделаться от назойливой опеки этого не в меру ретивого самозванца и ждет случая встретиться с нами без лишних глаз. По сути, этот шут, мнящий себя властителем, уже сделал свое дело, и ему пора надеть ошейник, как цепному псу, чья задача — охранять дом хозяина.

— А если пес решит вцепиться в горло?

— Тогда с ним произойдет то, чего заслуживает бешеная собака, — Лао-то Нис хлопнул себя по кобуре. — Честно говоря, я бы не затягивал с этим. Этот гвардейский офицерик, похоже, и впрямь надеется усесться на престол в Белле. Следует раз и навсегда излечить его от опасных фанаберий.

Циклон-адмирал вновь обошел стол и подошел вплотную к бывшему флаг-офицеру.

— Ты уже решил, где будет располагаться моя ставка?

— Так точно, мой господин. В замке Беллы. Я распорядился по этому поводу. Не скажу, что это вызвало радость у игрушечного герцога, но он заверил, что лично проконтролирует подготовку к приему вашего высокопревосходительства в новой резиденции.

— Что ж, вот и посмотрим, на что способен этот пес. Доставишь священное копье в замок, — распорядился он, — а затем возвращайся на лидер. Я отстраняю тебя от командования дивизионом. Сдай дела, пока будешь под домашним арестом. По возвращении в империю военный трибунал займется твоей участью. И… я буду считать тебя счастливчиком, если гонец с пакетом объявится в ближайшее время живым и невредимым.

Странник прикрыл глаза и отложил в сторону лист с дневной сводкой боевых действий. Новости были таковы, что сообщать их по радио можно было только после тщательного редактирования и с большими купюрами. В считаные минуты ракетный удар превратил еще даже не развернутую для атаки механизированную бригаду в груду пылающего железного лома. Двадцать баллистических ракет усеяли мертвыми телами всю округу неподалеку от форта 13 второй линии береговой обороны. Бригада только этой ночью прибыла к театру боевых действий и лишь разгружалась из эшелонов, когда прилетевшие от самого побережья ракеты поставили крест на тактическом замысле Метрополии. Операция не афишировалась. Пункт назначения и боевые задачи ставились командирам уже в ходе следования поездов. Но это не спасло воинское соединение от гибели.

Значит, где-то на станции или около нее работает информированный агент, который своевременно передает информацию противнику. Странник хрустнул пальцами и начал перебирать в памяти имена выявленных агентов. Хонтийцы, пандейцы… встречались даже горцы. С имперскими агентами было куда сложнее. С одной стороны, трудно было найти рыбацкий поселок на побережье, где бы у островитян не было своего информатора. Еще бы, запугать рыбаков несложно: не будешь сообщать то, что от тебя требуют, — всплывет субмарина, и отправится твоя голова в плавание отдельно от тела. Но у таких информаторов, хотя они и были полезны имперцам, возможности были ограничены: расписание патрулей, время прохождения автоколонн, данные о личном составе. Немало.

Тем не менее знать о переброске войск за сотню миль от берега рыбаки не могут. Сообщил кто-то высокопоставленный, и еще до того, как в районе был объявлен режим полного радиомолчания. Кто же? Железнодорожник? Военный чин, имеющий доступ к документам главного штаба? Или, наоборот, милашка, пропустившая через свою постель и железнодорожника, и военного?

С того момента, как все спецслужбы Метрополии были сосредоточены под руководством Странника, работа военной контрразведки также была в его компетенции, и выявить тайного агента было его задачей. Это тебе не хонтийских шпионов, выходящих из деревьев, ловить. Он нажал кнопку вызова секретаря.

— Принесите мне кофе.

— Слушаюсь.

— И запросите из архива дела сослуживцев бывшего полковника харракской полиции Нига Бары.

— Сослуживцев по полицейскому управлению?

Рудольф Сикорски покачал головой.

— Нет. В первую очередь по его военной службе.

— Из архива?

— Непременно. Параллельно хорошенько покопайтесь в файлах, хотя бы косвенно касающихся этой темы. Все, что покажется интересным, перебросьте мне.

Он подождал, когда за молодым офицером закроется дверь, и стал что-то чертить карандашом на девственно-белом листе бумаги.

Полковник Бара прибыл на побережье для встречи с островитянами. Источник сообщал, что Бару вместе с неким младшим офицером имперского флота были взяты в плен Атром Тоотом. Сикорски невольно улыбнулся: «Молодец, неугомонный, я в тебе не ошибся». Дальше Бара попал в руки этого дезертира Марга, а затем, как в полном ошеломлении известил наблюдатель, Марг избавился от своего давнего знакомца. Для этого должны были быть веские основания. Какие, пока непонятно. Ясно одно: Ниг Бара доставил на побережье некую секретную информацию, а Марг либо помешал присвоить ее, либо не захотел делиться наградой. Возможно, и скорее всего, Ниг Бара имел непосредственное отношение к разведывательному центру островитян. Странник попробовал нарисовать физиономию беглого полицейского. Рожа получалась довольно гнусной. Впрочем, менее гнусной, чем оригинал. Хорошо бы проследить его путь из Харрака в военный пансионат и дальнейшую работу после «излечения».

Дверь приоткрылась, вошел секретарь с чашечкой кофе из личных запасов его превосходительства и сотрудник архива с увесистой стопкой картонных папок. Странник прикинул объем работы: до полуночи не управиться. Разве что удача улыбнется и подаст надежду просто так, без изнурительного «ухаживания». Но это вряд ли. «Это она, вон, Максиму улыбается во все тридцать два зуба, а нам, ушастым, надо работать». Странник кивнул, принимая из рук архивариуса бесценный груз: имена, фотографии, объективки, листы с доносами, результаты служебных расследований, копии подозрительных телеграмм и писем, мелкие грешки. Через полтора часа от всего этого начало ломить виски и в горле появилась отвратительная сухость. Странник читал быстро, сканируя листы беглым взглядом. Неужели не всплывет ничего существенного? Не высунется хвостик нужной ниточки? Не то, не то… Стоп.