Сергей Спящий - Время terra incognita

— «Товарищ девушка»— улыбнулась Наташа: —Помнишь?

— Ничуть не отказываюсь от своих слов— запальчиво отозвался Мотылёк: —Девушка. Товарищ. Всё правильно!

— А вот и неправильно— засмеялась Наташа: —Я теперь «товарищ жена». И предлагаю своему «товарищу мужу» отправиться в «поля», где провести этот столь же чудесный, сколько и редкий, вечер самым исключительнейшим образом.

Захватив из столовой пакет с бутербродами и два термоса, с горячим мятным чаем и холодным апельсиновым соком, они вышли за небрежно очерченную городскую черту, в «поля». Конь как-то рассказывал о неком живописном месте. Сейчас Мотылёк пытался отыскать его по смутно запомненным приметам. Наташа доверчиво шагала следом, не задавая вопросов о конечной цели похода.

Неизвестно нашёл ли он то самое место, о котором рассказывал Конь или какое-то другое. Уютная поляна, укрытая от вечерних ветров и посторонних взглядов зелёными холмами. В образованной ими ложбинке чернеет след от костра и, видимо, не от одного. Рядом с обложенным кругом из камней старым кострищем, вместо стульев, стояли сухие, практически окаменевшие, деревянные чурбаки и старый, протёртый, обшитый водо и пылеотталкивающим покрытием диван. Кто его сюда притащил, откуда, зачем — тайна покрытая мраком. Если взобраться на один их холмов, открывался чудесный вид на город. А если обернуться, можно увидеть огни расположенной неподалёку военной части. Подними голову вверх — там успели проклюнуться звёзды. Весь мир лежал на ладони. Мир принадлежал им двоим, но его нельзя было спрятать в карман и унести с собой.

Ночь взбиралась с земли на небо, затемняя горизонт и зажигая новые и новые звёзды.

— Холодно? — спросил Мотылёк.

Наташа покачала головой.

Внимание привлёк шорох в кустах. Вскоре перед досадующими на нарушенное уединение молодыми супругами появился Тарлан. На морде у пса, казалось, написано виноватое выражение.

Он негромко гавкнул и мотнул головой в сторону. Оттуда уже доносились радостные голоса.

— Похоже место пользуется популярностью— шепнул Мотылёк Наташе.

— Сбежим по-тихому? — предложила девушка.

— Давай.

— Спасибо, Тарлан— поблагодарил Мотылёк.

Пёс коротко гавкнул и пошёл вместе с ними в город. Наташа отлипла от Мотылька и запустила обе руки в густую собачью шерсть. Для этого ей даже не приходилось наклоняться.

— Эй! — недовольно протянул Мотылёк.

Наташа взяла его за руку, а второй рукой продолжала держаться за Тарлана. Так они и шли, ориентируясь на свечу города, то скрывающуюся за невысокими, чуть выше человеческого роста, заросшими кустами и мелкими, цепкими деревьями, холмами. Постепенно Мотылёк заметил, что они немного сбиваются с пути. Тарлан мягко, но настойчиво тянул Наташу в сторону, а Наташа тянула Мотылька.

Хмыкнув, Мотылёк покосился на прущего с настойчивостью бульдозера пса. Тарлан обернулся, глядя на него большими, влажными глазами.

— Чёрт с тобой— пробормотал Мотылёк: —Веди, куда считаешь нужным.

— Что ты сказал? — переспросила Наташа.

— Да вот, думаю, куда нас ведёт лохматый лоцман.

— В город, куда же ещё?

— Слышишь? Голоса и свет. Пойдём скорее, ужасно интересно, куда нас затащил хитрый пёс.

Обогнув плотные заросли колючего кустарника, они остановились на границе освещённого пространства. С десяток ламп расставлены у подножия окрестных холмов и ещё столько же снесено в центр. Много детей среднешкольного возраста понуро застыли перед отсчитывающим их взрослым. Причём не школьным учителем из единственной, на весь город, школы, где учились дети работающих в Красловске специалистов, а рядовым заводским работником. Мотылёк узнал его в лицо, но имя вылетело из головы.

— Добрый вечер— поздоровался он выходя в круг света.

На хмурых детских лицах мелькнули улыбку. Поначалу Мотылёк приписал их на свой счёт, но вскоре догадался, что причинной детской радости послужило появление Тарлана.

— Хорошо, что вы пришли— без особой радости ответил единственный взрослый в детской кампании: —Посмотрите, что здесь происходит.

— И что именно? — поинтересовался Мотылёк.

— Они играли в войну! — громко и обвинительно закончил непрошенный воспитатель. На Мотылька и Наташа его слова не произвели особенного впечатления и он поспешил добавил: —В лунную войну! Там сражаются наши солдаты. По-настоящему сражаются и умирают. А эти вот играют!

Мальчишка, сын мастера из цеха точного приборостроения(!!?), угрюмо ответил: —Мы не играли…

— На родительском собрании оправдываться будешь— оборвал его работающий в том же цехе точного приборостроения самозваный воспитатель.

— Разрешите, пусть он доскажет— попросил Мотылёк: —Если вы не играли, то что вы здесь делали. Смелее.

Мальчишка испытующе посмотрел на него, но решился и закончил: —Мы не играли. Мы готовились.

— К чему готовились?

— Империалистов бить в космосе. На «военке» проходили основы, но там голая теория и мы решили проверить…

— Полагаешь, к тому времени, когда ты вырастешь, на луне ещё останутся империалисты? — усмехнулся Мотылёк.

— На Марсе значит— твёрдо сказал сын мастера: —Или на Венере.

— В будущем, наверное, и слово «война» уже будет считаться устаревшим— заметила Наташа: —Но вы всё равно молодцы. Знаете почему?

Дети дружно покачали головой.

— Мужчина должен быть воином. Даже если войны нет, не будет и быть больше не может. Всё равно должен потому, что есть ещё пространство, целая бездна пространства и миллион миллионов нехоженых дорог и пройти по ним, пролететь сквозь него может только тот, у кого сердце воина.

— А я? — спросил другой мальчишка. Вернее девчонка с короткой мальчишеской стрижкой и в одинаковом с мальчишками псевдоармейском повседневном комбинезоне.

Самозваный воспитатель хотел что-то сказать, но Тарлан тихо зарычал и он счёл за лучшее отступить на шаг назад.

— У мальчишек и девчонок одинаково пылающие сердца и одинаково горящие глаза— улыбнулась Наташа: —Мужчина обязан стать воином. А ты можешь им стать. Если захочешь.

— Хочу— сказала девочка. Искоса посмотрела на своих товарищей и одноклассников. Упрямо мотнула головой, добавила: —И стану!

— Она станет— подтвердил кто-то из задних рядов: —Катька — мировой парень.

— Что вы тут устроили, товарищи? — возмутился самозваный воспитатель: —Дети ночью, за городом, играют в войну. Я этого так не оставлю. Напишу жалобу в школьный совет, так и знайте!

— Ваше право, товарищ— согласился Мотылёк: —Но и я напишу. Опишу всё, что увидел.

— И я— сказала Наташа: —Пусть в школе делают выводы.

Вполголоса ругаясь, самозваный воспитатель, не прощаясь, побрёл по направлению к городу. С его уходом дети начали вести себя свободнее. Посматривая на оставшихся взрослых, Мотылька и Наташу, они собрались вокруг Тарлана.