Светлана Тулина - По чужим правилам

Заслужили, чёрт возьми!

Нет, Зоя, ты-то хоть понимаешь, что мы сегодня с тобой сделали?!

Это было бредом, безумием это было, шансов-то практически никаких, и надежда почти что иллюзорная, зато злости хоть отбавляй.

И — получилось.

Надо же!

Самой не верится…

Стась зевнула и сморщилась — ногу опять свело. Покрутила ступнёй, наступила осторожно. Ничего, вроде… Хорошо, что до вокзала недалеко.

Конечно, автоматов полно на каждом углу, в любом кафе, только вот автоматы нам без надобности — они в сети след оставляют до удивления чёткий и работают слишком быстро, нет уж, не надо нам этого! Пусть те, кому это надо, в массе обычных переводов зароются, незачем им жизнь облегчать…

А всё-таки та девочка с жутеньким стальным оскалом была явно лишней. И хозяин у неё… Неприятный такой хозяин.

Опасный…

Чего-чего, а возможные неприятности Стась распознавать умела. Научили. А этот мелкий шустрый тип был одной сплошной ходячей неприятностью.

Она отказалась бы от схватки с его командой, даже находясь в сносной форме. А после пяти проведённых подряд встреч форма её была какой угодно, только не сносной.

Но за ту девочку предложили почти три года.

Святой оскоромится.

Жадность фраера сгубила.

Фраершу…

Лишними, если уж быть откровенными до конца, были все после третьего. Когда хрустнуло в боку и потянула голеностоп.

Так что теперь — только баня. И массажик. И минеральные ванны.

Это не роскошь, это — жизненная необходимость.

Роскошью мы займемся потом…

Шоколадный торт!

И мороженное.

И — берёзовый сок, литра три, не меньше!

Пусть хоть треснут, а достанут, желаю потому что. Имеем право, Зоя! Да-с!!! Со свечами и шампанским. И что бы лакеем — плечистый блондин с квадратным подбородком и на всё готовым взглядом.

Стась зевнула. Передёрнула плечами. Опять зевнула. Нет, похоже, сегодня после баньки и массажика мы будем просто спать. На хрустящих простынях и настоящей кровати. Тоже, между прочим, неплохо.

А всё остальное завтра.

Но сначала — вокзал.

Жанке осталось три года. Реальных. При пересчёте на световые выходит что-то около двенадцати с половиной. Ха! Для нас, Зоя, это теперь просто семечки.

Стась шла вдоль центрального проспекта. Шла прямо по проезжей части — все тротуары были заставлены вынесенными из выходящих на проспект заведений столиками с конкурсной бесплатной закуской, хозяева витиевато и красочно ругали угощавшихся.

Тоже традиция. Кто лучше приготовит, изящнее украсит, элегантнее стащит или виртуознее обругает вора. Святая Селина — святая своеобразная, чего же вы хотите? Да и сам Джуст был когда-то пересыльной колонией для нежелательных элементов, а традиции необходимо беречь…

Центральные фонари погасли, в утреннем сумраке тускло перемигивались разноцветные праздничные гирлянды. Стась шла по асфальту, загребая ботфортами сугробы конфетти, фантиков, обрывков мишуры и серпантина. Ей навстречу уже торопились деловитые мрачные личности, не имеющие к празднику ни малейшего отношения. Начинался новый рабочий день. Заспанная девчонка в миниюбке сгребала праздничный мусор на поперечной улочке, не обращая ни малейшего внимания на расположившуюся за столиком припозднившуюся компанию.

Она была права — праздник закончился.

— Не спешите, драгоценнейшая…

Этот тягучий выговор она узнала сразу. Но, очевидно, слишком устала, чтобы сразу понять, осознать до конца сказанное.

Обернулась.

С некоторым даже удивлением — чего, мол, надо-то? Ладно бы — глухой ночью и в тёмном переулке, но здесь, на оживлённом проспекте, при свете фонарей и уже почти что утром?!

Что он — совсем рехнулся, что ли?

И даже то, что его не ввела в заблуждение её теперешняя внешность, не насторожило поначалу ничуть…

— Вы меня сегодня очень серьезно обидели. Вам не кажется, что это не совсем хорошо с вашей стороны?

И даже тогда она не поняла, хотя и повторил он трижды. Вскинула брови — на что он рассчитывает, здесь и один?

— Не пора ли восстановить справедливость?

Он говорил на архэнгле…

Стало больно дышать.

Стась сглотнула, пытаясь дышать диафрагмой и продолжая криво улыбаться.

Он говорил на архэнгле. Она отметила это — и сразу стало больно дышать.

В архэнгле нет уважительного обращения.

Есть только множественное число…

— Я потерял законную пятёрку из-за вашего тандема. Не считая двух или там трёх спорных лет, которые я вполне мог бы… но не суть. Так вот — как насчёт того, чтобы возместить ущерб?

Она долго молча смотрела на него, перестав улыбаться.

Потом так же молча достала пятёрку из нагрудного кармана, протянула, не глядя.

Ошибиться не боялась — пятёрка была одна, остальное всё мелочью, а карточек здесь, похоже, вообще не признавали…

Он был ниже её на полголовы. И уже в плечах. Она легко справилась бы с ним даже сейчас, когда сердце колотится, а ноги словно желе. Много ли такому шпендику надо? Движения расхлябаны, реакция фиговая, рядом со школой и не ночевал, плюнь как следует — с копыт слетит…

Кругом были люди.

И до двери в кассовый зал — рукой подать. В конце концов, можно же было просто крикнуть, там же есть дежурный охранник…

Не крикнула.

Сощурилась. Усмехнулась жёстко. Спросила почти с надеждой:

— Что-нибудь ещё?

Но мальчик был умный, на такой простейший финт не попался. Отступил на шаг, раскланялся и даже замахал ручками, словно отметая такие нелепые подозрения:

— Нет проблем!..

Она кивнула и ушла, не оборачиваясь.

Вообще-то хитч — бои без правил. К запрещённым приёмам относится разве что применение огнестрельного оружия, а слова о допинг-контроле любители этой жёсткой борьбы относят к разряду шуток тупых и неприличных.

Везде — кроме Джуста.

На планете, бывшей когда-то пересыльной тюрьмой, очень щепетильно относятся к честной игре. И очень не любят тех, кто использует допинги.

Любого вида…

В сущности, все эти отельные альфонсы — такое паскудство! И люксовые ничем не лучше панельных. Разве что одеты покрасивше и моются почаще. Даже если он тебя к утру не обворует — то уж подцепишь что-нибудь наверняка, не ВИЧ — так дизентерию…

А, плевать!

От шоколада и мороженного болят зубы, а они и так что-то ноют, зачем ещё провоцировать? Шампанское — фигня на машинном масле, мы же его, Зоя, никогда не любили, зачем пижонить? Ужин при свечах — такое занудство, что просто скулы сводит. Тут вот рядом столовая, оттуда так чудно пахнет!.. Не выйдет из нас, Зоя, аристократов, мы и в столовой с удовольствием похаваем…

Сок вот только.

Берёзовый.

И сауна…

Плевать!

Мещанство и убожество.

И хватит об этом.

А мальчик вежливый.