Антон Томсинов - Одинокие в толпе

Нас не за что ненавидеть. Мы – Нейроманты. На наших губах – усмешка, как разряд электричества. В наших глазах – низвергающиеся в вечность воспоминания, преобразованные в цифры. В наших ладонях – тепло сгорающих предохранителей. Нам подвластна Виртуальность – мы Её короли, Её пророки, Её слуги, Её мученики. Мы учимся воспринимать Информацию в чистом виде, не обманываясь формой.

Сколько раз, случайно знакомясь с хорошим человеком в Сети, я легонько касался его компьютера, выясняя сведения о пользователе. Тем, кто прикрывал меня в игре от чужой стрелы своей грудью, бывало и 12 и 50 лет; той, кто нежными словами прогонял депрессию и ослаблял боль в сердце, – и 16 и 40... Теперь в Сети я никогда не задаюсь вопросом, кто мой собеседник или собрат по оружию. Вот только мозг продолжает автоматически анализировать слова и поступки, чтобы с уверенностью судить об истинной сущности человека.

Обычные люди пытаются выглядеть как можно лучше. Они переживают из-за каждой морщины, потому что не любят своих лиц...

А нам всё равно, каков физический носитель. Он может быть нечеловечески прекрасен – или по-человечески безобразен. Дело-то вовсе не в этом. Тут, в Сети, человека оценивают не по внешности, а по его делам и словам. По взглядам на жизнь и культуре.

В старости тоже нет ничего неприятного – у каждого ведь была мать, и её ладони с возрастом не теряли тепла...

Да, красивая теория... В Клане она стала канонической. Пусть. Но принять её безоговорочно я не в силах. Еретик? Возможно. Ничего не могу с собой поделать, но мне не нравятся определённые люди именно за их физические носители. Подожди, не ругай меня. Я всё объясню.

Внутренняя сущность человека всегда оставляет отпечаток на его внешности. Если ты ламер внутри, то ламер и снаружи. Так коротко выражается Анри. Поясняю: если человек неаккуратен, склонен к нечистоплотности, то его внешний облик уж никак не будет сиять и радовать глаз. Главное – не одежда, а как её носят... Чёрт, опять цитата из Анри. Если человек груб и необразован, он никогда не будет выглядеть аристократичным и утончённым. И я признаю за собой право не любить тех, чей запах мне не нравится, кто носит одежду в грязных пятнах, у кого грязные уши, кто громко чавкает за столом и зевает, не прикрывая рот рукой... Может, я слишком чистоплотный. Может, это врождённая психическая болезнь. Но я не терплю неаккуратных, грязных людей. Достаточно ноздрям моего аристократического носа уловить хотя бы малейший неприятный запах, как ноги сами начинают передвигать меня куда-нибудь подальше от его источника. Помятые воротники, залоснившиеся рукава, давно не чищенные ботинки, перхоть на спине... Это нечто земное, обыденное и естественное. Что ж, тогда пусть меня осудят за презрение к таким людям, пусть припомнят старинную фразу – кто сам без греха... Мне всё равно.

Какое дело мне до того, что у человека на душе, здоров он или болен? Держи фасон, другие должны видеть тебя цветущим, спокойным и уверенным. Улыбайся, чтобы скрыть дрожь губ, прячь за спину дёргающиеся пальцы, бери бокал левой рукой, если правая синеет от боли... Ненавижу людей, которые всем рассказывают о своих болезнях и болячках. Мне неприятны те, кто говорит о своих проблемах каждому встречному. Вообще, утончённость и аристократичность – вот только где их найти в современном обществе? – привлекают меня больше, чем открытость и прямота. Холодный, вежливый кивок мне приятнее нежного пожатия потной руки. (Ведь ты заметил, Митер, что я никогда не здороваюсь за руку со своими друзьями? Словно никогда с ними не расстаюсь. Так что очень просто, зная этот секрет, понять, кто мои настоящие друзья.)

Может, просто я сам скрытен по натуре? Ну и не приставайте ко мне со слюнявыми объятиями и разговорами по душам...

Пора сделать перерыв в записях – моя машина почти доехала до дома. Сейчас я поднимусь к себе, переоденусь и захвачу несколько необходимых вещей. Потом проеду пару улиц – до следующей остановки в этот вечер. Я расскажу тебе о ней, когда вернусь обратно домой. Скорее всего, правда, это произойдёт только утром. Итак, винт ложится на мой стол рядом с ноутом – сегодня больше не хочется ничего писать...

...На часах 10 утра. Меня разбудило утреннее солнце в 8 часов: окна имитируют солнечный свет, хотя в полисе всегда сумерки. Вот только когда окна включены, улицу не видишь: они отражают всё, словно зеркала. Впрочем, у меня нет никакого желания смотреть на пейзаж за окном: высокие коробки домов – сталепластик и стекло – расцвеченные огнями любых цветов. Если символом Сентополиса можно считать огромные шпили с подсветкой, то символом Мидиаполиса является витой металл.

Я уже умылся, почистил зубы, побрился, позавтракал. Еду покупаю внизу. На первом этаже есть магазин и ресторан. Никаких полуфабрикатов, только продукты класса А. Мой дом, как видишь, хорошо приспособлен к безвылазной жизни. Теперь сижу перед ноутом. Сначала партия в шахматы. Уровень компьютерного игрока, как всегда, выставил немного выше своего...

...В последний раз оглядываю стройные ряды своего воинства. Скоро этим безупречным порядкам предстоит смешаться в горниле битвы с извечным противником, который замер на другой стороне поля в не менее красивом ожидании.

Пора.

Повинуясь моему жесту, молодой воин в лёгком белом доспехе делает два шага вперёд и замирает на чёрной клетке 64. Молчание. Я всматриваюсь в лицо чужого короля, пытаясь угадать ответ. Насколько я знаю его характер, можно предположить ход конём. Так и есть: чёрный рыцарь на правом фланге оживает и занимает клетку f 6. Индийская защита. Отлично, я принимаю бой: ещё один пехотинец выходит и становится слева от первого. Враг отвечает пешкой на е6. Мой конь на f 3, его пешка на b 6 – всё интереснее и напряжённее картина.

Больше всего меня тревожит чёрная королева, пока ещё не двигавшаяся с места, молча следящая за мной из-под длинных ресниц. Она – воплощение элегантности и изящества: тонкая, гибкая, обманчиво невинная. Однако я знаю, чем может грозить даже лёгкий жест её нежной руки, затянутой в чёрную перчатку.

Пешки, офицеры, рыцари усложняют манёвры. Проходит большая часть партии, но на доске всё ещё много фигур – мы разменяли только две пешки. И вот чёрная королева делает шаг вперёд – короткий шаг на с7 – добавляя последнюю песчинку на весы, уравнивающие наши силы в борьбе за с5. Ещё через несколько ходов я начинаю расплачиваться за слишком агрессивные броски своих пешек: чёрные планомерно вторгаются на мою территорию и начинают массированную атаку. Мне остаётся только аплодировать чёрной королеве. Она сделала свой шаг именно тогда, когда это было нужно, и теперь может с лёгкой улыбкой смотреть на моё близящееся поражение.