Александр Шакилов - Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

Еще двое были крепкие молодые парни, похожие как близнецы. У тех с амуницией был полный порядок – складской юморист явно берег свое здоровье.

– Час назад приехали. На бумагах от печатей буквы не видать. Все чин чином – пропуск в Зону, проездные, подорожные, разрешение на оружие.

– Им?! Пропуск в Зону?!

– Ага. Командир до сих пор сидит и плачет. Эти два древних сухостоя – академики. Опыты приехали проводить. На Цементный Завод рвутся, к Шиловичу, коллеге своему по научным закидонам.

– Вывести за Заставу и дать направление пинком. Обратно в столицу, – твердо сказал отец Илиодор.

Мыкола тяжело вздохнул:

– Нельзя. Сам не видел, но писарь клянется, что среди печатей имеется даже… – он округлил глаза и еле слышно прошептал, – самого нашего президента…

Сталкеры снова посмотрели на старичков. Те терпеливо ждали решения своей участи, неуловимо похожие друг на друга чистой наивностью взглядов.

– Какие опыты?

– Ребята, мамой клянусь – я сначала думал, что пойму, о чем они щебечут. На четвертой секунде сдался. Я матерных слов много знаю, но таких никогда и не слышал.

– И ты притащил их к нам, – медленно начал отец Георгий, – чтобы мы…

– Командир приказал! Отведи, говорит, к отцу Георгию. Мы ж люди подневольные, нам супротив печатей никак нельзя. А сталкеры – чего с них взять? И отведут, и похоронят нормально, в случае чего…

Сзади послышался приглушенный кашель. Отец Пимен оглянулся – в дверях стоял высокий человек в капюшоне, надвинутом на лицо. Он быстро подошел.

– Им на Цементный никак нельзя попадать, – сказал Призрачный Егерь. – Там скоро не до ученых будет, такое есть нехорошее предчувствие. Поводите их по Зоне пару дней.

– А если отказаться?

– Найдутся другие проводники, – пожал плечами Егерь, – неизвестно, чем закончится. А вы хоть выясните, что за опыты их интересуют. Может, ерунда. А может, так потом бахнет…

Отец Пимен кивнул и вернулся к товарищам.

Мыкола стоял с разинутым ртом и вытаращенными глазами.

– Ты чего, служивый?

– Это… это же Призрачный Егерь был?! Вот здесь, только что, с вами запанибрата? Матерь божья пресвятая Богородица! Сколько лет службу в Зоне правлю, где только не окапывался, думал – байки… а он и вправду есть!

– Есть, куда же без него, – проворчал отец Пимен, обратился к сталкерам: – наш… друг попросил за этими академиками присмотреть. Чтоб чего лишнего не наэкспериментировали. Придется вояк выручить.

– Вот и дякую, уважаемые! Припасы ихние у них, нам до мешков даже дотронуться не разрешили. Я, пожалуй, пойду помаленьку, – заторопился обрадованный Мыкола. – Надо ж хлопцам про Егеря рассказать. Эх, свидетелей нет, не поверят еще…

Познакомились быстро. Академики оказались запредельно общительными, слова говорили разные, но одновременно, в результате чего отец Георгий вскоре почувствовал, что раненая голова болит уже не от похмелья.

Высокого звали Иваном Сергеевичем, маленького Иваном Михайловичем.

– Два Ивана, – тут же одарил их прозвищем отец Илиодор.

– Полтора, – поправил его отец Георгий. На том и сошлись.

Однояйцевые крепыши ожидаемо оказались младшими научными сотрудниками, взятыми в экспедицию на роль тягловой силы. Звали их: Сергей – стал, ясно, Серым! – и Игорь, оставшийся без прозвища. Временно.

Вся эта нелепая четверка в нетерпении била копытцами, готовая отправиться в путь чуть раньше, чем немедленно. Божьи странники только плечами пожали, принимая научный фанатизм как данность, и отправились собираться в дорогу.

– Ребята, может, я не пойду? – спросил отец Георгий. – Давно уже по Зоне не бродил, все навыки, наверное, растерял.

– Мастерство, брат, такая штука, – глубокомысленно заметил отец Илиодор, – его просто так не пропьешь. Мозг, к примеру, не помнит, а руки все правильно делают. Сами по себе. Мышечная память называется. Так что – фиг тебе, не отвертишься.

– Да мы далеко и не пойдем, – поддержал его отец Пимен, – заглянем в Речпорт, сделаем круга два по болотам, окраину Березняков зацепим…

Отец Георгий вяло усмехнулся, ушел в темень помещения, где долго гремел ключами. Вернулся с охапкой всякого армейского барахла.

– Обновите гардероб, странники. А то ты, Пимен, даже среди сталкеров бомжом смотришься. Сейчас патроны принесу. Всем картечь?

– Гранатомет есть? Куда пошел?! Шучу я. Картечь так картечь…

Академики, поняв, что их планам суждено сбыться, уже по-хозяйски бродили по двору, комментируя увиденное заумными словами.

– Вот что, уважаемые, – решительно сказал им отец Илиодор, – чай, не в альма-матер. Извольте говорить понятно. Всякие базисы-стазисы – это для ученых коллоквиумов оставьте. А мы люди простые, можем сгоряча ваши термины с матерщиной перепутать. Не ровен час, обидимся, приняв на свой счет.

Полтора Ивана вздохнули и заговорили намного медленнее, зато понятнее.

– Видите ли, – сказал Михалыч, бывший, видимо, мозгом этой безумной экспедиции, – нам, собственно, нужно совсем немного. Весь ученый мир – за исключением отдельных тупиц – ждет подтверждения нашей гипотезы о возможности использования некоторых аномалий для нужд человечества. Вы нас просто проводите в нужное место, где мы поставим несколько опытов.

– И какие же аномалии интересуют ученый мир? – хмыкнул отец Георгий.

– Самые обычные. Для вас, конечно. Те, что обеспечивают мгновенный перенос физического тела из одной точки пространства в другую.

У отца Пимена отвисла челюсть.

– Вам телепорты показать?!

Долговязый Сергеич радостно заулыбался:

– Вот видите, коллега? Я же говорил, что мы сумеем найти знающих аборигенов! Извольте – с первого раза! Даже знакомы со словом «телепортация».

– По болотам прогуляемся, да, Пимен? – не обратив внимания на «аборигенов», зло сощурился отец Илиодор. – Ты хоть знаешь, где в Зоне телепорты располагаются? Я – знаю. В центре. Ими еще наши «друзья» для удобства пользуются – те, которые Праведники…

– Отлично! Отправляемся к вашим друзьям, – заулыбался и Михалыч.

– Вы пока вот на эти ящики присядьте, а мы кое-что между собой обсудим, – сказал отец Георгий, подхватил товарищей под руки и силой поволок в дальний угол.

– Ну, что, господа аборигены? Покалякаем, что ли? По-нашенски, по-аборигенски?

– Предлагаю их прямо во дворе закопать, – прошипел отец Илиодор. – Самый гуманный вариант. Обещаю на поминках станцевать с кукловодом. Танго.

– Хороший ученый – это про которого свежий некролог в газете читаешь, – согласился отец Георгий, – но твой гуманный вариант, хотя и нравится, сегодня как-то не катит. Пимен, твои соображения?

Отец Пимен потряс головой, пытаясь избавиться от остатков похмелья и начать соображать: