Злата Косолапова - Возвращение под небеса

— Вентиляционная фобия? — спросил он ехидно, и уголок его губ дёрнулся в улыбке.

Я покраснела, отворачиваясь от него.

— Представь себе.

Маковецкий прищурился, медленно поправил бандану кончиками пальцев, виднеющихся из обрезанной перчатки, затянулся сигаретой и подошёл ко мне. Из-за магазина послышалось странное стрекотание, которое заставило меня вытянуться по струнке и схватиться за пистолет. Маковецкий даже бровью не пошевелил, когда к нам выползли два огромных чёрных жука с жирными усиками и мохнатыми лапками.

Я в ужасе уставилась на насекомых. Будь я одна, то я бы, конечно, уже что-нибудь предприняла, но сейчас-то со мной рядом был Маковецкий, а значит, можно было не волноваться. Я обернулась. Артём нарочито медленно направлялся к перевёрнутому автомобилю, он остановился около него и с гадкой улыбкой уставился на меня.

— Ну, пристрели их.

Я одновременно почувствовала волнение от возлагаемой на меня миссии и раздражение на самодовольство Маковецкого. Показав ему язык, я вскинула пистолет и с четырёх позорных выстрелов уничтожила копошащихся насекомых. Артём, цокая языком, недовольно покачал головой.

— Что ж, я так понимаю, стрелять ты не умеешь.

— Как это не умею? — возмутилась я. — Я прошла двухгодичный курс по стрельбе в «Адвеге»!

— Ну, тогда самоё время начать тренироваться на жуках и ящерицах, мечтающих закусить твоими пятками, — усмехнулся Маковецкий. — Ладно, идём. Нам до заката лучше дойти до Ямуги.

Я почти обиделась, но не стала ничего говорить.

Ветер подул сильнее. Сухие еловые иголки и комки травы, перемешанные с пылью, проносились над треснутым асфальтом старого автомобильного шоссе.

Я закашлялась и закрыла лицо от пыли. Артём прикрыл глаза широкой ладонью, чуть сощурился, и на его лице с ровным золотистым загаром на секунду отразилась глубокая тоска. Я ещё раз подумала о том, какой он красивый и непохожий на остальных изъеденных жизнью обитателей пустошей, затем кинула быстрый взгляд на солнце. Было около трёх часов, когда мы решили сделать привал на заправке, а сейчас уже не меньше половины четвёртого.

Пока мы шли по Е105 в сторону Клина, нам встретилось несколько торговых караванов, парочка мародёров-торговцев и один путник. Артём сказал, что днём на этой дороге бандитов не так много, как вечером или ночью. И нам сегодня везло, пока никакой серьёзной угрозы для жизни мы не встретили.

Мы продолжили свой путь по трассе. Сейчас нам необходимо было дойти до Ямуги и остаться там на ночь, а завтра утром сразу же отправиться в Клин. Маковецкий сказал, что утром в городе можно будет поймать попутку и добраться чуть ли не до самой Москвы на машине. Но особо надеяться на это не стоило. Здешние бомбилы часто требовали больших денег за свои услуги.

До Ямуги мы шли около двадцати минут.

Жара медленно спадала, и пыльный ветер словно остывал, становясь более резким. Небо окрыляло меня своей бездонностью. Я всё смотрела на него, наблюдая за низкими облаками, быстро проносившимися над нами.

Маковецкий не уставал повторять, что я упаду куда-нибудь в яму, если не буду смотреть себе под ноги. А я всё, честно признаться, завидовала ему, Артёму. Я завидовала его грации и уверенности в себе, его остроумию и обаянию. Как мне казалось, он как-то совсем не был похож на прожжённого жизнью обитателя пустошей, или на жаждущего наживы мародёра и даже с трудом походил на классического наёмника. Он был другим. Слишком умным для простого обывателя и слишком умелым для жителя какого-нибудь бункера. Скорее всего, он пришёл откуда-то издалека. Может быть, из какого-то большого города. Может быть, он из Москвы?

Я сомневалась, что получу ответы на мои вопросы. Может быть, когда-нибудь, но точно не сейчас. Мы шли по дороге мимо огромного недостроенного торгового центра, который, видимо, так и не успели закончить до Москвы. Я не отрываясь смотрела на этот наполовину обвалившийся торговый центр в три этажа до тех пор, пока не врезалась в застывшего на дороге Артёма. Прошептав извинения, я посмотрела туда, куда смотрел и он. Маковецкий, достав бинокль, устремил взгляд в сторону домов и коттеджей в посёлке Ямуга. Видимо, он оценивал обстановку. Некогда жилые дома располагались прямо за мостом, за рекой Ямугой. Многие из этих них превратились в груду обломков, заросшую бурьяном и красным мхом.

— Мы пойдём по дороге? — спросила я, оглядываясь по сторонам.

Маковецкий помолчал, продолжая вглядываться в бинокль через свои очки.

— Нет, — сказал он. — Пройдём под мостом и двинемся по окраине посёлка. Здесь ходить по открытой местности слишком опасно, даже днём.

— Почему это? — спросила я, щуря глаза и поправляя маску. — Бандиты?

— Бандитов тут уже давно не бывает, — ответил Маковецкий, убирая бинокль в сумку. — Да и путники стараются обходить Ямугу стороной. Легенда тут есть местная, мол, в Ямуге живёт некий Безымянный снайпер, который косит всех, кто здесь шляется.

Артём резко развернулся ко мне, хватая меня за плечи и встряхивая. Я отшатнулась от него, испугавшись. Маковецкий заржал, и я двинула ему в плечо.

— Очень смешно, — с сарказмом произнесла я, недовольно качая головой. — Ты шутишь или серьёзно?

Артём ответил мне, продолжая уже без бинокля пристально осматривать территорию за мостом.

— Я не верю в байки, придуманные торгашами и сплетниками, — холодно ответил Маковецкий. — Но допускаю, что россказням о Безымянном снайпере есть место быть. Не просто так эти места пустуют.

Я не успела ничего ответить, мы оба замерли, услышав грохот и протяжный скулёж в недостроенном торговом центре рядом с нами. Кровь отлила от моего лица. Я резко посмотрела в сторону широкого здания с большими окнами.

Артём тут же повернулся ко мне и мрачно вгляделся в моё лицо.

— Даже не думай.

Я покусала губы, поглядывая в сторону здания. Нет, так нельзя. Нас тут двое, мы с оружием. Я, конечно, всё понимаю — ловушки, бандиты, Безымянные снайперы… Но неужели мы просто так уйдём, оставив кого-то умирать? Нет, я, конечно, та ещё трусиха, но плюнуть на такое так просто не могу.

Я услышала взвизг и яростное шипение из здания и, схватив пистолет, ринулась туда.

— Остановись, идиотка, — догоняя и хватая меня за плечи, яростно прошептал Маковецкий. Его глаза блестели гневом. — Возможно, это ловушка!

— Вот сейчас я это и проверю, — пытаясь вырваться из хватки Артёма, сказала я. — Ты не обязан мне помогать. Четвёртый пункт твоих правил.

Маковецкий возмущенно уставился на меня, но его хватка его ослабла, что позволило мне вырваться и побежать в сторону торгового центра.

Да никакая это не ловушка. Не похоже. Наверняка, зверьё напало на путника. Надо помочь несчастному.