Энн Леки - Слуги правосудия

— Я понимаю, что для этого есть причина, — сказала мне лейтенант Оун. — И она права, но тем не менее. — Она снова вздохнула. — Что-нибудь еще?

— Дэнз Ай снаружи и желает поговорить с тобой. — Говоря это, я пригласила Дэнз Ай войти в дом.

— О чем?

— Она не желает об этом сообщить. — Лейтенант Оун знаком выразила согласие, и я проводила Дэнз Ай за ширмы. Она поклонилась и села на циновку перед лейтенантом Оун.

— Доброе утро, гражданин, — сказала лейтенант. Я перевела.

— Доброе утро, лейтенант. — И медленно, постепенно, начав с рассуждений о жаре и безоблачном небе, перейдя к вопросам о здоровье лейтенанта Оун, а затем к незначительным местным слухам, она наконец подошла к намеку на причину своего прихода. — У меня… у меня есть подруга, лейтенант. — Она умолкла.

— Да?

— Вчера вечером моя подруга рыбачила. — Дэнз Ай снова умолкла.

Лейтенант Оун подождала три секунды, и, когда стало ясно, что ничего не последует, она спросила:

— Ваша подруга много поймала? — Когда орсианин не в настроении, никакие прямые вопросы и просьбы перейти к делу не помогут.

— Н-не много, — сказала Дэнз Ай. И затем ее лицо раздраженно вспыхнуло на мгновение. — Лучшая рыбалка, как вы знаете, — возле нерестилища, а там это запрещено.

— Да, — сказала лейтенант Оун. — Я уверена, что ваша подруга никогда не будет незаконно рыбачить.

— Нет, конечно нет, — запротестовала Дэнз Ай. — Но… Я не желаю ей зла, но, возможно, иногда она выкапывает клубни. Возле запретных зон.

На самом деле возле запретных зон не было никаких растений, которые дают съедобные клубни, — все они были выкопаны месяцы назад, если не раньше. Браконьеры строго следили за численностью тех, что росли внутри, — если бы она уменьшалась слишком заметно или растения бы полностью исчезли, мы были бы вынуждены выяснять, кто их собирает, и охранять гораздо тщательнее. Лейтенант Оун это знала. Все в нижнем городе это знали.

Лейтенант дожидалась окончания истории, не впервые досадуя на стремление орсианцев подбираться к теме разговора издалека, но умудряясь по большей части этого не показывать.

— Я слышала, что они очень хороши, — решилась она.

— О да! — согласилась Дэнз Ай. — А лучше всего — прямо из грязи! — (Лейтенант Оун сдержала гримасу.) — Но их также можно нарезать ломтиками и поджарить… — Дэнз Ай умолкла, бросив проницательный взгляд. — Наверное, моя подруга сможет добыть немного для вас.

Я видела неудовлетворенность лейтенанта Оун своей пищей и ее мгновенное желание сказать: «Да, пожалуйста», но вместо этого она произнесла:

— Благодарю вас, нет никакой необходимости. Так вы говорили…

— Говорила?

— Ваша… подруга, — произнося это, лейтенант Оун задавала мне вопросы, шевеля пальцами, — выкапывала клубни возле запретных зон. И?

Я показала лейтенанту место, где та, скорее всего, копала клубни, — я патрулировала по всему Орсу, видела, как входят и выходят лодки, видела, где они были ночью, когда гасили свет, и, может быть, даже думали, что становились невидимыми для меня.

— И… — продолжила Дэнз Ай, — они кое-что нашли.

«Кто-нибудь исчез?» — спросила меня безмолвно встревоженная лейтенант Оун. Я ответила отрицательно.

— Что они нашли? — спросила вслух лейтенант у Дэнз Ай.

— Винтовки, — ответила Дэнз Ай так тихо, что лейтенант Оун едва расслышала. — Целую дюжину, с прежних времен. — Она имела в виду до аннексии. Всех Шиз’урнианских военных лишили оружия, ни у кого на планете не должно было быть никаких винтовок, о которых бы мы не знали. Этот ответ так поразил лейтенанта Оун, что она никак не реагировала на него целых две секунды.

Затем нахлынули замешательство, тревога и смятение. «Почему она рассказывает мне об этом?» — безмолвно спросила меня лейтенант.

— Кое о чем поговаривают, лейтенант, — сказала Дэнз Ай. — Возможно, вы слышали.

— Все время о чем-то поговаривают, — согласилась лейтенант Оун, и ответ был настолько шаблонным, что мне даже не пришлось переводить, она могла сказать это на местном диалекте. — Как еще людям проводить время?

Дэнз Ай жестом выразила согласие с этим общим местом. Терпение лейтенанта Оун подошло к концу, и она перешла в прямую атаку.

— Их могли положить туда перед аннексией.

Дэнз Ай отрицательно повела левой рукой.

— Месяц назад их там не было.

«Кто-то нашел спрятанное еще до аннексии оружие и перенес его туда?» — безмолвно спросила меня лейтенант Оун. Вслух она задала вопрос:

— Когда люди беседуют, они упоминают о появлении дюжины винтовок под водой в запретной зоне?

— Такие винтовки бесполезны против вас . — Из-за нашей брони, вот что Дэнз Ай имела в виду. Радчаайская броня — это, по существу, непроницаемый силовой щит. Я могла развернуть свой мысленным усилием, как только пожелаю. Устройство, которое его генерирует, имплантировано каждому из моих сегментов, есть оно и у лейтенанта Оун, но внешнее. Оно не делает нас совершенно неуязвимыми, и в бою мы иногда носим под ним настоящую броню, облегченную и на шарнирах, которая прикрывает голову, конечности и торс, но даже без этого пара винтовок не причинит особого вреда никому из нас.

— Тогда для кого предназначены эти винтовки? — спросила лейтенант Оун.

Дэнз Ай задумалась, нахмурившись и покусывая губу, а потом сказала:

— Танмайнды больше походят на радчааи, чем мы.

— Гражданин, — произнесла лейтенант Оун, преднамеренно сделав заметное ударение на этом слове, которое, собственно, является первым значением слова радчааи, — если бы мы собирались кого-нибудь застрелить, мы бы уже это сделали. — «Уже сделали на самом деле». — Нам не нужны тайные запасы оружия.

— Поэтому я и пришла, — сказала Дэнз Ай эмоционально, словно объясняя нечто ребенку в очень простых выражениях. — Когда вы убиваете человека, вы говорите почему и не оправдываетесь. Таковы радчааи. Но когда орсианцев убивали раньше, до того как вы пришли, в верхнем городе всегда заботились об оправдании. Когда там хотели кого-то убить, — стала объяснять она в ответ на непонимание и потрясение лейтенанта Оун, — они не говорили: «Ты доставляешь нам неприятности, и мы хотим, чтобы ты исчез», — а потом стреляли. Они говорили: «Мы всего лишь защищаемся», — а после того как человек умер, обыскивали тело или дом и находили оружие или уличающие послания.

Смысл был ясен, и она говорила искренне.

— Тогда как же получается, что мы похожи?

— У вас те же боги. — (Это не так, не в полной мере, но этот домысел поддерживался и в верхнем городе, и повсюду.) — Вы живете в ограниченном пространстве, вы закутываетесь в одежды. Вы богаты, танмайнды богаты. Если кто-нибудь в верхнем городе, — (и здесь, я полагала, она имеет в виду кого-то определенного), — станет вопить, что некий орсианин им угрожает, большинство радчааи поверят ей, а не какому-то орсианину, который наверняка лжет, чтобы защититься.