Марат Сафин - Хадоходец[Полный текст c исправлениями на 09.12.2011]

А в результате сего незапланированного действа алчный негодяй вместо безопасного магического самоапгрейда был вынужден поменять свой человеческий облик на внешность дикого зверя, которого монах красочно изобразил руками в виде множества шипов, клыков и когтей, сопроводив все это вспыхнувшей в сознании Вадима картинкой налитого мощью хищника, с ног до головы закутанного в отдающую зеленоватым блестящую шкуру. Да уж… слабонервных просят удалиться… Забеспокоившегося слушателя монах успокоил — вторым негативным "плюсом" вмешательства в обряд стала взаимная и, самое главное, неразрывная связь установленного одностороннего окна, откуда получил "подарок" ренегат, и его тела. При удалении чуть более чем на полдня пешего дневного перехода от "центра силы" зверь терял сначала всю свободную энергию, потом размывались контуры тела, а затем и вовсе терялась его форма. Параллельно проявлялись множество воспалительных процессов во всем объеме живой материи, что медленно, но неотвратимо добивало уже потерявшее весь свой потенциал выживания чудо магической трансформы. Если короче, то свалить из этой дыры неудачник не мог. Правда, неожиданности ожидали не одного ренегата. Монах тоже попал в ловушку. Находиться вблизи источника без телесной оболочки под "рукой" было смертельно опасно — сознание автоматически привязывалось к более сильному центру, и быстро теряло связь с родным телом. Если путешественник был Мастером, то благодаря почти абсолютному контролю над своими энергопотоками, он еще мог продержаться некоторое время, на что и надеялся монах при планировании операции. Не вышло. Никто не мог предвидеть слишком нестандартную конфигурацию вновь открытого канал, и слишком необычным и даже агрессивным он оказался. И теперь Дух оказался привязан к центру силы едва ли не в большей степени, чем зверь. Так это и продолжалось, вот уже несколько тысячелетий, точнее призрак сказать не мог.

Через несколько десятков лет после всех описанных событий ученик в теле зверя окончательно потерял рассудок. Правда, все его наработки ничуть от этого не потерялись и не исчезли. Монах же, после гибели своего тела, от безысходности, а может и от неудовлетворенного чувства мести и справедливости решил окончательно извести зверушку. Чем собственно и был вызван чудовищный прогресс в боевом оснащении хищника. Талант не пропьешь, и до полной интеллектуальной смерти ученичок забабахал столько наворотов и направленных маготрансформ, что его учителю не удалось разобраться даже с половиной из них. И вот уже целую прорву времени сохранялся паритет — монах время от времени захватывал тела тех, кто по какой-то случайности оказался недалеко от его ареала и совершал очередную попытку террора по отношению к бедной животинке. Зверушка с удовольствием съедала новинку меню и сытая и довольная вновь засыпала. Режим у нее был завидный — от обеда, до обеда.

От осмысления печальной истории Вадима отвлекло голодное урчание желудка. В целом все было понятно — его хотели использовать без его ведома явно не для мирных целей. В качестве смягчающего обстоятельства монаху можно было зачесть древность его социальных шаблонов и несомненное благородство конечной цели. Тем не менее никакого желания рисковать своей битой оголодавшей шкурой ученик не испытывал, ровно как и чувства жалости к призрачному старцу.

— В общем все с тобой ясно, папаша. Использовать меня как обычно не получится. А я лично не рвусь к зверю в логово, не в том я сейчас состоянии, чтобы на медаль нарабатывать. Так что помочь увы… не могу.

Старик удрученно склонил голову в ответном кивке. Судя по всему аргументирование было не его коньком.

— А вот ты мне можешь очень помочь. Я здесь вообще-то не по своей воле, и как наружу выбраться не имею ни малейшего понятия. Если не выберусь в ближайшие 3–4 дня — то от голода и жажды окочурусь практически гарантированно, — ученик устало улыбнулся, — и будет тогда на тебе еще один грех — не помог доброму путнику, сгубил во тьме подземной. Ты ж наверное все входы-выходы отсюда знаешь?

Лицо монаха исказило недоуменно выражение:

— Два лишь пути проторено из мест этих. По которому из них тебя судьба ко мне привела?

— Ну…это… — умственная работа сильно утомила обессиленного ученика и мысли в голове путались, — пару дней по одной почти прямой пещере продвигался. Потом до лабиринта дошел и вниз спустился.

— А наверх то почему на путь не вступил? Второй-то выход как раз оттуда начало и берет. Коли тяготы вытянешь по камням карабкаясь, то через полный денек на свет и выберешься.

Несколько минут молчания Вадим упрямо пытался переубедить себя и не верить старцу, который в двух коротких предложениях категорично обрек его на мучительную смерть от жажды и голода.

— Уверен? Может еще какая-то лазейка есть?

— Всего два лишь пути проторено из мест этих. — повторил и монах отрицательно покачал головой. — не потянешь что ли, молодец?

Ученик устало бросил туловище на землю — спешить было некуда, можно расслабиться.

— Нет. Я пробовал, но…не смог — ослаб слишком.

Еще несколько минут абсолютной тишины, раздираемой только легким "дыханием жизни" уставшего сознания Вадима. Мертвой тишины ментального мира.

— Неужто умирать намерение имеешь?

— Увы… — Вадим все так же лежа на спине передернул плечами. — Выбора у меня нет…никакого…выбора… — легкое сопение замерло на секунду. — Опять нет… хм… Ну до чего же смешные варианты — смерть или смерть. Умереть самому или дать себя убить? Ту би килд ор ту би килд. — истерический смех гулко отдаваясь разлетелся под сводами пещер.

Отсмеявшись, ученик повернул голову к монаху. На душе у него почему-то теперь стало значительно легче, а серая безысходность сменилась волной злого задорного азарта и желания уйти красиво, максимально насолив напоследок вражине. Судьба, говорите. Выбор. А вот хрен! Я вам покажу кузькину мать! Да и других героинь народного эпоса не забуду.

— Эй, монах! Как говоришь тебя называли при жизни?

— Карбиду. А полное имя мое — Мон Эстос Слоан`Карбиду.

— Меня — Вадим. Давай я тебя, для краткости, буду называть Моня. Ты не против?

— Как будет угодно уважаемому. — старик явно прочувствовал изменения в поведении и настрое гостя и теперь ждал развязки.

— Моня, я решил, кхе-кхе, да! Я решил!..что попробую помочь тебе.

Уже после первых слов ученика призрак явно оживился, а когда до него дошли последние, он чуть ли не подпрыгивал на месте от возбуждения.

— Я конечно зверьем никогда не занимался, тут на тебя вся надежда, да и опыта у меня маловато, не говоря уже о физических кондициях. Я хоть и "разумею", как ты говоришь, но магарсенал у меня слабоват. Так что если тебе нужна тушка этого чуда-юда, то придется попотеть. И в связи с этим возникает вопрос номер один — чтобы не терять времени надо как-то упростить общение, я, понимаешь, привык к более четкому, сухому и короткому выражению мыслей, чем ты. Есть соображения?