Александр Шакилов - Пусть умрут наши враги

Траст и Хэби тут же предложили себя – мол, лучше, чем они, никакой приманки на Разведанных Территориях нет и не было. Похоже, парням просто стыдно стало за недавний всплеск неприязни и злобы, когда полукровки и чистяки едва не атаковали друг друга. Однако Ларисса обоим отказала. А вот не годятся: один слишком толстый и морда слишком рыжая, а у второго кожа чересчур голубая. По ее рыбацкому мнению ни Зил, ни Фелис тоже не годились.

– Приманкой будет Шершень. И никто другой.

Честно говоря, Зил испытал облегчение, что не ему доведется выманивать скального дракона. Он плюхнулся на упругую моховую подушку у края кратера. Глаза нещадно слезились и чесались, но лучше не трогать, иначе еще хуже будет.

– Почему именно я? – поинтересовался Шершень у Лариссы.

– Потому что ты – та самая приманка, на которую должен клюнуть дракон, пусть даже он осоловел после сытной трапезы и собирается уснуть. Лучше не придумаешь.

К похвале чистокровной девчонки Шершень отнесся более чем равнодушно. Его интересовало иное:

– Почему это он должен? Он – дракон, он никому и ничего не…

– Ты щучар ловил когда-нибудь? – перебила его Ларисса и, не дожидаясь ответа, рассказала секрет успешной рыбалки: – Даже если щучара не голодна, она никогда не пропустит проплывающего мимо хищника меньшего размера. Хороший рыбак сделает блесну, похожую на некрупную щучарку, и правильно закинет ее в нужное место. Ясно? Для скальника такой блесной будешь ты, Шершень. Ты мельче дракона, и ты будешь летать над его охотничьими угодиями. Кто угодно занервничает, появись у него вдруг конкурент. Даже сытая зверюга. Особенно – сытая и озабоченная тем, что на ее будущую пищу посягает чужак.

По задумке блондинки Шершень должен был взлететь и чуть покрутиться над кратером, а потом держаться края, чтоб быть неподалеку от поросшего мхом валуна пять мер высотой, за которым она – и все остальные вместе с ней – будет ждать в засаде. Шершень выманит дракона и сделает так, чтобы дракон за ним погнался и сел на землю у валуна.

– А уж дальше моя забота, – она подмигнула пиросу. Вышло неловко, глаза у нее, как и у всех, были воспалены, и Зилу стало ясно, что Лариссу уже не отговорить, что она теперь пойдет до конца, это кураж вроде того, что заставляет самого лешего совершать отчаянные поступки.

– Ты когда-нибудь видела скального дракона? – тихо-тихо спросил у Лариссы Шершень.

Она мотнула головой, косицы рассыпались по плечам.

– А я видел однажды, – Шершень повернулся к Фелису: – Босс, а если я откажусь?

– Не откажешься. Это приказ, – тайгер, похоже, засомневался, что ястребок не воспротивится его воле, вот и принялся увещевать: – Ты пойми: иначе нельзя. От твоего успеха зависят наши жизни. И твоя жизнь тоже. Отступать нам некуда, а домой попасть мы можем только по воздуху. На территорию врага нас закинули дирижаблями. И на них бы мы вернулись, если б подали сигнал по передатчику. Но у нас нет передатчиков. Поэтому за нами никто не прилетит, никто нас не эвакуирует, понимаешь? Сам-то ты можешь перелететь через кратер. А мы – нет.

Шершень замер. Кончик его оперенного хвоста завибрировал.

Да он же сомневался и раздумывал, какое решение принять! Взгляд огромных глаз скакал с одного лица на другое, устремляясь ко дну картера и к небесам, останавливаясь на полосатой роже босса и опять пускаясь в путь. Шершень до жути боялся угодить в когти скального дракона, он не хотел умирать, и он мог, бросив союзников, спастись, никто ему не помешал бы. Но еще больше Шершень боялся стать предателем, взять на себя ответственность за гибель соратников и чистяков, к которым он уже, положа руку на сердце, привязался.

Страх против страха. Который окажется сильнее и победит?!

Леший отлично понимал, что ни в коем случае нельзя было мешать летуну принять правильное решение, все слова уже сказаны, ничего больше не добавить, не убавить. И так, похоже, думали все у кратера, а потому молчали, затаив дыхание.

Шумно выдохнув, пирос открыл рот, чтобы сказать «Да, я согласен, все сделаю, вместе победим», и рогатая его голова двинула вверх, чтобы сразу чуть опуститься коротким кивком, но…

Его опередил Траст:

– Слышь, крылан, нетопырь ты драный, хорош выделываться. Тебе командир задачу обозначил, так действуй, клювом не щелкай.

Сплошь в алых прожилках, в обрамлении воспаленных век, огромные, на пол-лица, глаза Шершня мгновенно стали мертвыми. Шершень наконец-то принял решение.

Моргнув, он шагнул в разверзшуюся под ним пустоту кратера.

Его детская фигурка, покрытая серой неказистой шерстью, беспомощно кувыркнулась в воздухе, неумолимо приближаясь к обманчиво мягким с виду мхам на дне кратера, под которыми скрывалась оплавленная немыслимым жаром твердь. Миг – и похожий на шестилетнего мальца пирос разобьется, тельце его поломается, расплющится, треснет удлиненный книзу череп с выпирающим рогатым лбом, и брызнет алым…

С хлопком расправились перепончатые крылья, блеснули в свете солнца бритвенно острые кромки и когти. Щелкнул длинный оперенный хвост, способный перерубить человека пополам. Взмыв ввысь, ястребок враз перестал быть маленьким неказистым существом. Что вы, он из тех полукровок, которых чистяки считают самыми опасными. В его шерсти вязнет оружие. Хотите убить пироса? Метьте ему в голову. Только на то и надежда, что скальник с Шершнем не совладает.

– Да пошли вы все!.. – донеслось сверху.

Взмах перепончатых крыльев поднял пироса еще выше. Заложив крутой вираж, он полетел прочь от союзников – к противоположному краю кратера.

– Шершень, назад! – прорычал тайгер, но пирос никак не отреагировал на приказ своего босса.

Все было кончено. Единственная надежда перебраться через границу и спасти родных – да и просто самому выжить – уносилась от Зила со скоростью ветра.

– Ты что, толстый, не мог помолчать?! – Ларисса уперла кулаки в бока. Если бы взгляды могли испепелять, от Траста не осталось бы и горстки углей.

Тот виновато пожал широкими плечами:

– У некоторых, между прочим, скальный дракон папашку сожрал…

– Так что нам теперь, пожалеть тебя, по головке погладить?! – Зил готов был наброситься на рыжего.

Но тут Шершень, уже долетевший до другого края кратера, сделал вдруг резкий разворот и, вроде как припадая на одно крыло, медленно направил свое тельце к тому самому валуну, за которым Ларисса хотела сделать засаду.

– Ларисса, смотри! – Зил обратил на это ее внимание, и она, оборвав себя на полуслове, – как раз поминала матушку Траста – помчалась к валуну.

Остальные тут же бросились за ней. Тайгер успел первым, затем – Хэби, Траст, а уж за ними чуть отставший Зил спрятался за миг до того, как из норы на дне кратера – вход в нее основательно порос мхом, поэтому был не виден сверху – высунулась жутко уродливая рогатая голова с выпирающими вдоль морды костными пластинами, обтянутыми матово-черной кожей. Говорят, кожа та настолько крепкая, что ее ни топором, ни даже огненным плевком файера не возьмешь. Голова зевнула, показав клыки, каждый из которых полмеры длиной. В сонных глазах, проследивших за полетом Шершня, как показалось Зилу, возникло удивление вместе с яростью.