Сергей Юрьев - Нить неизбежности

Шеф! Прошу извинить за некоторую, может быть, не вполне уместную резкость, но тем не менее смею заметить, что Ваше недавнее обвинение в мой адрес в том, что ситуация в операции «Морской конёк» вышла из-под контроля, совершенно беспочвенно — ситуация никогда не находилась под контролем, а если какой-то контроль и был, то осуществлял его кто угодно, но только не мы, и произошедшая прошлой ночью катастрофа на эсминце «Хек» — далеко не первое и, я уверен, не последнее тому подтверждение.

Ещё полторы недели назад я предупреждал, что следует отнестись со всей серьёзностью к предупреждению Марии Боолди, но Вы решили не принимать каких-либо мер даже после того, как была достоверно установлена принадлежность Марии Боолди почерка, которым было написано послание, обнаруженное в ходовой рубке ракетного крейсера «Бонди-Хом» 22 сентября, и что именно её отпечатки пальцев были на конверте.

Убедительно прошу Вас немедленно поставить перед Президентом вопрос о немедленном снятии блокады Сето-Мегеро. Здесь достаточно будет оставить пару кораблей радиоэлектронной разведки и несколько малых подводных лодок, за которыми следует оставить лишь наблюдательные функции. Для большей убедительности сообщу некоторые подробности гибели эсминца «Хек» — он сгорел. Не взорвался, а именно сгорел, причём сначала его корпус раскалился докрасна, и когда два сторожевика, находившиеся соответственно в шести и семи кабельтовых от терпящего бедствие корабля, двинулись на помощь, у них тоже начали раскаляться корпуса, надстройки и всё остальное. С «Советника» было госпитализировано с ожогами 32 человека, а с «Отшельника» — 17, и главврач госпитального судна утверждает, что за жизнь некоторых из них он не может поручиться.

Наш глубокоуважаемый вице-адмирал Грови не очень-то спешит отправить в Военно-Морской Департамент подробный доклад о данном происшествии, поскольку опасается, что его немедленно вызовут на материк для медицинского освидетельствования, так что не слишком надейтесь получить из штаба флота какую-либо достоверную информацию.

Кстати, одновременно с гибелью эсминца зафиксировано подводное землетрясение силой до семи баллов и извержение вулкана Скво-Куксо, который считался спящим последние восемьсот лет.

Жду дальнейших распоряжений.

С уважением, Сид Батрак, полномочный представитель Департамента Безопасности при штабе операции «Морской Конёк», главный резидент ДБ по странам Южной Лемуриды.

10 октября, 22 ч. 15 мин.

Документ 4

Криминальная хроника

То ли крайняя нищета, то ли чисто спортивный интерес заставили одну неопознанную бабушку с некой неустановленной внучкой совершить дерзкую кражу в госпитале Святой Агнессы-Великомученицы. Бабушка так качественно симулировала сердечную недостаточность, что целая врачебная бригада почти полтора часа старательно приводила её в чувство.

Впрочем, не исключено, что бабушке и впрямь нездоровилось, но каким образом были похищены шкаф с медикаментами и каталка, так и остаётся загадкой. В местном Управлении Уголовного Дознания высказывают предположение, что каталка была использована для транспортировки шкафа, поскольку злоумышленницы не смогли его вскрыть, а там находилось самых разнообразных лекарств на сумму не менее 23 000 сестерций. Но зачем им понадобилось срывать плафон с потолка и отдирать от пола кусок линолеума, до сих пор остаётся загадкой для следственных органов.

Газета «Массили-Бульвар» от 11 октября 2985 г.

Документ 5

Вчера примерно батальон солдат пытался взять в окружение одно из становищ тахха-урду, и мне пришлось воспользоваться услугами Тлаа, чтобы навести на них ужас. Не знаю, что им привиделось, но отступая, они открыли такую пальбу, что перебили несколько десятков своих, и едва ли рискнут вернуться даже для того, чтобы похоронить убитых. Я честно пытался на этот раз обойтись без кровопролития, но на деле всё получилось наоборот — на моей совести новые смерти. К несчастью, я уже научился справляться с муками совести и оправдывать себя тем, что другого выхода не было. Может быть, его и в самом деле не было… Что ж, наверное, и за это мне воздастся когда-нибудь.

В ночь после этого побоища я не спал не потому, что испытывал душевные муки — просто мне не терпелось закончить расшифровку надписей на том странном углублении в скале. И я это сделал. Сейчас мне кажется, что было бы лучше, если бы я не брался за это дело и до сих пор пребывал в неведении. Но это не единственное, о чём мне предстоит жалеть весь остаток жизни, а может быть, и после неё.

«Марольт. Да сбудется пророчество, которого никто не посмел произнести! Тайна грядущего ужаса да покажет вселенной свою изнанку. Тьма, изнанка света, явись во славе». — Всё! Чем ближе к краям, тем знаки становятся мельче. Почему-то я уверен: если бы мне удалось пристроиться к той скале с микроскопом, я обнаружил бы знаки размером с пылинку, но я не буду этого делать — не посмею, не смогу.

Марольт. Имя одного из тех, о ком в Писании упоминается как о «штурмующих небо», или «низвергнутых в небытие». Но у некоторых конфессий в каноническом переводе Писания последнее название звучит так: «затаившиеся в небытии». Ужасно хочется продолжить расшифровку этой надписи — там есть ещё несколько сотен знаков, которые ещё можно разглядеть, но, я думаю, мне удастся побороть в себе этот зуд.

Кстати, на ключе, который должен подойти к этому замку, все знаки должны быть отражены зеркально. А у галлов и варягов существовали два вида письменности, один из которых был зеркальным отражением другого. Но как только Церковь Господа Единого утвердилась в северных землях, зеркальные руны были повсеместно уничтожены, поскольку ими записывались заклинания чёрной магии, черпающей силы из Пекла. Священное Дознание потрудилось на славу, истребляя даже саму память о зеркальном письме. Возможно, в том списке трудов Диона из Архосса, который преподнёс мне Тлаа при нашей первой встрече, сохранились сведения, необходимые для того, чтобы прочесть изнанку этой надписи, в которой может быть заложен магический смысл, и я, наконец, пойму, в чём суть происходящего. Но нет — я не решусь развернуть этот свиток, не дерзну прочесть ни строки. Пожалуй, это единственное, чем я могу хоть как-то оправдаться там, за последним порогом. Да и Мария, наверное, прокляла бы меня, сделай я это. Как только взойдёт солнце, перед светлым ликом его я сожгу манускрипт, чтобы не вводить в соблазн ни себя, ни кого-либо другого, в чьи руки он может попасть.

Дневник профессора Криса Боолди, запись от 2 февраля 2963 г. от основания Ромы.

11 октября, 8 ч. 15 мин., Кунгорский уезд, г. Лукоморье.