Сергей Юрьев - Нить неизбежности

Когда опустела восьмая бутылка, Онисим обнаружил, что сидит за столиком не один. Что-то тёплое и округлое прижалось под столом к его колену.

— Может, и мне стаканчик нальёшь? — Оказалось, что напротив сидит элегантная зеленоглазая девица в клетчатой рубахе с засученными рукавами. — Мне до поезда ещё час, а потом вещи подтащить поможешь, — заявила она, без спросу наполняя пластмассовый складной стаканчик, который был у неё с собой. — Лейла, — представилась девица, и Онисим вдруг почувствовал, что испытывает к ней полное доверие и искреннюю симпатию, чего с ним не случалось уже очень давно. Он тряхнул головой, чтобы сбросить с себя наваждение, и взялся за очередную бутылку.

— А что, стаканов здесь не подают? — поинтересовалась Лейла, покосившись на буфетчицу, которая как ни чём не бывало продолжала читать. — На, выпей, а я потом. — Она подтолкнула к нему свой стаканчик, и Онисим выпил, не в силах объяснить себе самому такую сговорчивость.

— За тебя, птенчик. — Он выпил, и «птенчик» немедленно превратился в зеленоглазого ангела, который нежно взял его за руку, и они вместе воспарили к тусклым небесам, по которым всё быстрее и быстрее начали пробегать отсветы от синей мигалки. Но погоня неизбежно останется далеко позади — никакой Дорожной Управе не догнать ангела, стремящегося к небесам.

— Ты покажешь мне путь? — спросил Онисим, полагая, что ангелу должно быть известно, куда он желает попасть.

— Укажу, — ответил ангел. — Иди прямо, только никуда не сворачивай. А пока идёшь, говори, куда тебе надо и зачем тебе надо туда. Твой язык приведёт тебя прямо к цели, только ты, главное, не умолкай. Не забывая даже самых мелких деталей, самых мимолётных мыслей — иначе путь может оказаться слишком долгим.

Ангел исчез, зато сквозь серые небеса пролегла ковровая дорожка, и, встав на её край, можно было разглядеть, как далеко внизу вслед за синим воронком Внутренней Стражи бежит буфетчица и кричит, что ей на всё плевать, но если этот придурок, которого забирают, не расплатится, она ляжет поперёк дороги, и пусть давят, а она законы знает…

23 сентября, 5 ч. 45 мин., Славнинский уезд, г. Репище.

Обратный путь до Репищ пришлось проделать пешком — светиться в автобусе с холодным оружием было как-то не с руки. Когда Ипат вошёл в гостиницу, небо на востоке уже посветлело. Обнаружив, что Онисима нет в номере, он сунул под матрац «Блистающего в сумерках», скатился вниз по лестнице, схватил за воротник администратора и задал единственный разумный в данной ситуации вопрос:

— Где?

— А-а… Ваш приятель расплатился за номер и ушёл.

— Куда?

— На станцию, сказал…

Не прошло и пяти минут, как впереди показалось «Добро пожаловать…». Оставшийся путь пришлось проделать шагом, а потом и вовсе присесть на свободную скамейку в сквере. Посреди площади стояла патрульная машина Внутренней Стражи, и, судя по всему, брат Онисим был уже внутри. Ипат почувствовал, что им овладевает гнев, священный гнев рыцаря Ордена Святого Причастия Лаэра дю Грассо.

25 сентября, 19 ч. 30 мин., Спецучреждение ГУ Внутренней Стражи, 38 вёрст от г. Славного.

— …да, я согласен, что эти деятели из Посольского Приказа часто превышают свои полномочия! Думают, что если они делом занимаются, то оно больше никого касаться не должно. Несомненно, следовало их проучить. Несомненно, следовало. — Тайный Советник Бортник долго жал руку сначала капитану Барсуку, а потом специальному агенту Лейле Барсук. — Как, говорите, вы его вычислили?

— Имел неосторожность расплатиться идентификационной карточкой! — с готовностью доложил капитан. — А одна из наших опергрупп находилась в Славном, согласно ориентировке.

— Хорошо, хорошо… — Тайный Советник широко улыбнулся. — Однако из его бредовой болтовни пока едва ли можно выловить полезную информацию. Он всё ещё бредит?

— Он не очнётся, пока не попадёт куда хочет, — сообщила Лейла. — А надо ему, по его же словам, в ту точку Пекла, где вверенное ему подразделение, погибшее при проведении секретной операции, якобы пытается прорваться в лучший мир. И это не совсем бред. Ему дана установка — сообщать обо всех своих воображаемых перемещениях.

— Любопытно, любопытно… — Тайный Советник стряхнул с лацкана мундира невидимую пылинку. — И что нам всё это даст?

— Есть мнение, что он закодирован на выполнение некоего задания Тайной Канцелярии, связанного с возможным использованием паранормального явления на острове Сето-Мегеро в своих ведомственных интересах, — доложила Лейла. — Вероятно, это также связано с заметанием следов несанкционированных тайных операций Тайной Канцелярии за рубежом.

— Вы представляете, когда мы брали жулика Маркела Сороку, они даже видеозапись операции конфисковали, забрали себе задержанного и настоятельно требовали, чтобы я, в нарушение должностных инструкций, изъял из своего отчёта описание обнаруженного явления, — добавил капитан Барсук. — Как будто только они делом занимаются, а мы так — сбоку припёка.

— Прискорбно, прискорбно… — Тайный Советник одарил своих собеседников одобрительным взглядом. — И что же показал анализ его высказываний?

— Всё есть в моём докладе, — коротко сообщила Лейла, посмотрев с некоторым удивлением на высокое начальство.

— А за последние полтора часа?

— Ничего принципиально нового — видит ангелов и каких-то призраков, с ангелами общается, призраков пытается преследовать, надеясь по их следам добраться до цели. Иногда в него стреляют, и на теле образуются небольшие ожоги, но это явная психосоматика. Если бы он ещё цитировал, что ему там отвечают…

— Там — это где? — Тайный Советник слегка скривился, заподозрив, что его подчинённые могут верить в какие-то мистические бредни.

— В пространстве, которое он себе воображает, — осторожно ответила Лейла. Ей вдруг подумалось, что, возможно, неспроста этого Тайного Советника прислали с инспекцией именно в тот момент, когда всё начальство, которое было в курсе операции, вызвано на «ковёр» в Новаград.

— Интересно, интересно… — скучающим голосом сказал Тайный Советник. — Позвольте же и мне посмотреть на вашего подопечного.

— Прошу, — капитан жестом предложил ему следовать за собой и направился вдоль по низкому длинному коридору, ведущему в глубины Центра Исследования Психологических Аномалий и Социальных Технологий Главного Управления Внутренней Стражи при Верховном Посаднике Соборной Гардарики.

Часовой у входа в палату стал навытяжку и отдал честь высокопоставленному посетителю, а капитан Барсук услужливо открыл перед ним дверь.

Отставной поручик Онисим Соболь лежал на просторной кровати, окружённый многочисленными датчиками, записывающей аппаратурой, двумя санитарами и дежурным офицером.