Сергей Юрьев - Нить неизбежности

— Азимут 106? — его голос раздался откуда-то сверху, и по туманному ковру пробежала мелкая рябь.

— Поручик!

.— Я! — строго по уставу отозвался Онисим.

— Доложите обстановку.

— Произвожу поисково-спасательную операцию. Ориентир — сосна на болоте, азимут то ли 106, то ли 108. Объект поиска пока не обнаружен. Жду дальнейших распоряжений.

Вот так. То ли маразм, то ли паранойя. Наверное, поручик Соболь и впрямь все последние три года провёл на территории собственного бреда, с которым почему-то до сих пор не желает расставаться. Странно — просочиться в Спецкорпус с предрасположенностью к таким вот психическим отклонениям совершенно невозможно. Иному претенденту стоит слишком удачно пошутить, проходя плановую медкомиссию, — и дальше только в стройбат…

— Командование поисковой операцией принимаю на себя! — Не стоит перечить сумасшедшему, даже если его помешательство не перетекает в неконтролируемое буйство. — Следуйте за мной. — Она попробовала оттолкнуться от поверхности тумана, как конькобежец ото льда, и босоножки на низких каблуках послушно заскользили туда, где раздавалась пулемётная трель.

— Вот уж не ожидал вас здесь увидеть, — сказал поручик полушёпотом. Из тумана высунулась эверийская каска и ствол SZ-17. — Не знаете, как отсюда потом выбираться?

— Нет, — честно ответила она.

— И я не знаю. — Теперь он шёл по колено в тумане, явно пытаясь обойти стороной сосну, но та вместе с островком, на котором стояла, плавно перемещалась именно в ту точку, на которую двигался поручик. — Но я узнаю. Скоро. Когда найдём.

— Кого?

— Их.

Сосна стояла в двух шагах, как всегда, прямо по курсу. Она слегка покачивалась и медленно вращалась вокруг собственной сгорбленной оси, и Дина явственно ощутила, что сквозь редкую пожухлую хвою на неё кто-то смотрит.

— Ого! — сказал чей-то охрипший голос. — Смотри, кто к нам…

— Тебя глючит! — уверенно отозвался другой, прерывая тяжёлое дыхание. — И меня глючит. И вообще — всё это бред, а на самом деле мы в гробу лежим.

— Это кто это для нас расстарался! — рявкнул кто-то, явно не расположенный к шуткам. — Закопали, как дерьмо, там, где пристрелили, и всё кино.

— Иди в жопу!

— Мы и так в ней.

— Отставить разговорчики! — Среди веток промелькнуло искажённое, как в кривом зеркале, лицо унтер-офицера Мельника. — Совсем нюх потеряли.

— Ложись! — чей-то простуженный вопль слился с грохотом взрыва, и на месте сосны образовалась дымящаяся воронка, наполненная почти до краёв кипящей лавой.

Поручик Соболь с размаху разломил пулемёт о колено, обхватил голову руками и сдавленно застонал. Из воронки потянуло запахом жжёной серы, и Дина почувствовала, что поверхность тумана теряет упругость. Через мгновение она уже стояла рядом с бывшим подчинённым по пояс в болотной жиже, не зная, что делать — то ли искать слова утешения, то ли каким-либо суровым приказом попытаться привести поручика в чувство, то ли просто убраться отсюда куда подальше.

— Онисьим! Онисьим… — какая-то девчонка кричала сквозь всхлипы, и голос её, казалось, звучал отовсюду. — Онисьим, проснись!

Низкое серое небо пересекли две светящиеся змейки, сплетённые друг с другом косичкой, а потом клубы облаков сложились в девичье лицо, искажённое гримасой отчаянья. Казалось, вот сейчас эти пухленькие губки раздвинутся, и от крика, который последует за этим, болото выплеснется из невидимых берегов. Но в тот же миг поручик начал медленно таять в густеющей серой дымке, а воронка затянулась туманной пеленой. Четыре стороны света начали задираться вверх, как будто кто-то снаружи решил стянуть в узелок пространство, заполненное этим жутковатым миром. Вскоре к глазам подступила спасительная влажная темнота, в которой увязли все звуки.

— Ну как — удалось тебе выполнить свой долг? — Юная жрица сидела рядом, сжимая тонкими длинными пальцами её запястье.

В крохотной каморке, освещённой двумя сальными свечами, было тесно и душновато. Дина обнаружила, что лежит на каменной скамье, и любая попытка пошевелиться даётся ей с трудом.

— Не спеши, сейчас всё пройдёт, — успокоила её жрица. — И можешь не отвечать — ты всё равно не знаешь ответа.

Дина уже собралась спросить, как ей добраться до выхода, но жрицы уже не было рядом, а её тень на шершавой каменной стене превратилась в бесформенное тёмное пятно, которое впитывалось в косую ветвистую трещину. Оставалось только найти в себе силы подняться и уйти туда, где её дожидался подполковник Муар, пока ему не пришло время выполнить своё обещание.

Кстати, сколько времени прошло с тех пор, как они расстались у входа в святилище? Час? Два? Четыре? Могло пройти мгновение, могла и вечность. А что, если, пока она бродила среди болезненных грёз бывшего поручика, кто-то, живущий за пределами мира, свернул в узелок и эту вселенную?

2 октября, 8 ч. 15 мин., восточное побережье о. Сето-Мегеро.

— Онисьим! Онисьим… — Лида кричала сквозь всхлипы, и голос её, казалось, звучал отовсюду. — Онисьим, проснись!

Казалось, на этот раз он почти достиг цели — уже были слышны выстрелы, крики, и проклятая сосна успела исчезнуть из виду. Госпожа полковник, Её Превосходительство, явилась некстати. Некстати и не вовремя.

— Ты что такой дохлый?! — Фраза закончилась звонкой пощёчиной — девочка то ли пыталась излить таким образом нахлынувшую на неё злость, то ли честно пыталась привести его в чувство. — Да очнись ты, наконец!

Очнуться — это запросто, это даже с радостью… Странно, что видение, которое уже начало забываться, вернулось именно сейчас, когда до цели осталось — совсем ничего. Неприкаянный дух пустил его на свой остров, а значит, надежда на достижение безумной цели достаточно жива, чтобы продолжать видеть в ней путеводную звезду, свет в конце туннеля, луч света в тёмном царстве и так далее. Тлаа-Тлаа-ла-ла-ла!

— Что — кошмары мучают? — спросила Лида уже спокойнее после того, как Онисим открыл глаза и перестал стонать. — Это пройдёт. Всё проходит…

А вот в то, что всё проходит, она, похоже, не очень-то верит и правильно делает. А за то, что пытается посочувствовать, — спасибочки, только лишнее это…

— Так и будешь только дрыхнуть и молчать? — поставила она вопрос ребром, поднимаясь с колен, и набросила на плечи плед, стряхнув с него песок. — Ну и фиг с тобой. Одна пойду.

Да, помнится, она приглашала его, как начнёт смеркаться, посетить логово духа, а наутро учинить какое-то развесёлое бесчинство, желательно с человеческими жертвами, и всё — во имя свободы милой Галлии. У самой, дескать, духу не хватает отомстить проклятым ромеям за какого-то Ромена и продолжить его священное дело…

Мстить за кого-либо совершенно не хочется, но и пробраться в Пекло, похоже, здесь только через этого самого Тлаа и возможно. Что ж, не надо ничего искать, никого ни о чём спрашивать… Вдвоём и вправду как-то приятнее двигаться к заветной цели, несмотря на разницу во взглядах на то, что есть благо.