Майкл Когг - StarCraft: сборник рассказов

Кастон скинул с плеча FN92 и оттолкнул Марка в сторону.

— Кастон, ты чего?..

Через оптический прицел можно было прекрасно разглядеть надзирателей, несмотря на ночной мрак. Это были большие комки пульсирующей иссиня-красной плоти, местами покрытые панцирем и заостренными костями. Их длинные сегментированные ноги время от времени подергивались; сверху была хмурая голова. У каждого существа было несколько россыпей неярко сверкавших глаз: у надзирателя покрупнее они были лиловые, а у того, что поменьше, — зеленые.

Они зависли между двумя зданиями и развернулись друг к другу. Если бы они не были отвратными чудовищами, то Кастону могло бы показаться, что они общаются.

Он поймал голову одного из надзирателей в перекрестье прицела. Пропал тот страх, обуявший его в коридоре академии, ушла его слабость.

— Кастон, — позвал его Марк. — Я слышал о том, что случилось. Все зерги теперь одичали, ими никто не управляет. Они безвредны.

— Вот и славно, — сказал Кастон и нажал на спусковой крючок.

Голова одного из надзирателей накренилась. Существо спланировало в развалины ближайшего здания и мягко опустилось на бетон, словго старый пустой мешок. Пурпурные глаза один за другим померкли.

С леденящей душу медлительностью оставшийся в живых надзиратель повернулся к Кастону и уставился прямо на него. Зеленые глаза сияли в темноте, и Кастон встретился взглядом с этой тварью. Зерг видел его.

Кастон выстрелил, но промахнулся. Надзиратель выпустил часть газа, позволяющего ему летать, и уплыл влево, скрывшись за краем здания.

— Я на это смотреть не буду, — сказал Марк.

Кастон не обратил на него внимания, продолжая водить прицелом над горизонтом из стороны в сторону. Он застыл в ожидании; за его спиной с жужжанием закрылись двери лифта.

Прошел целый час, но зеленоглазого нигде не было видно. С кислой миной Кастон снова вскинул винтовку на плечо и спустился на нижний уровень.

Больше не Одини Один мы.

Одни мы. Одинокие мы. Последние из нашегорода мы.

С грустью и гневомуносимся мыот горизонта. Из объятий уходим мыи спешим…

к безумию.

К одиночеству.

Мы… мы…

Одни. Мыпоследние из нашегорода.

Мы, рожденные сейчас, не вспомним, что было до Воплощения. Нашмир будет забыт.

Необходимо возмездие. Должно быть наказание.

Мы накажем их.

Мы?

Я…

Я накажу их.

И Яповеду Нас.

Кастон, Келл и Марк продвигались по узкой улочке, с обеих сторон которой возвышались разрушенные здания. В разбитых окнах, похожих на пустые глазницы, была лишь тьма.

С одной из крыш прогремел выстрел из винтовки. Снаряд молниеносно достиг цели и попал в бронированную ногу Келла, окропив асфальт красной краской. Кастон и Дрюмар бросились в укрытие за проржавевший кузов дорогого автомобиля.

— Опять в ногу! — проворчал Келл, послушно упав на измазанное краской колено, и пополз к своим товарищам по отряду.

— И это у тебя называется «насмерть застрелить», рядовой Берри? — прорычал сержант Бэйтон по открытому каналу связи.

— Простите, сержант, — ответил ему засевший на крыше Берри. Винтовка грохнула еще раз, но второй выстрел прошел где-то в метре от Келла. Кастон определил, откуда велась стрельба, и увидел, как ствол винтовки скрылся за краем крыши. На внутренней стороне визора отобразился контур скафандра Берри, скрывшегося за бетонной стеной.

— Цель обнаружена, — с ухмылкой сказал Кастон. — Извини уж, Берри.

— Отлично, рядовой Гейдж, — сказал сержант Бэйтон, послышался щелчок затвора. — Можешь вставать. Мои поздравления.

— Да чтоб тебя, Гейдж! — воскликнул Келл, который наконец дополз до товарищей. — Ты уже четырнадцать человек сегодня угрохал. Оставь и нам кого-нибудь!

Присевший за его спиной Марк отвернулся. Его лицо было скрыто визором.

Они прибыли на планету два дня назад. Кастон ожидал, что Марк донесет на него, заявит о его неблагонадежности и неуравновешенном поведении. Но этого не случилось, и Кастону удалось справиться с первоначальной неловкостью. С прошлого дня они приняли участие уже в десятке учебных занятий, и он почти всегда был на первом месте.

Убийство надзирателя помогло ему прийти в себя. Наконец-то он встретился лицом к лицу с врагом и смог выстрелить. То, что случилось в коридоре, было лишь досадным недоразумением. Он больше никогда не станет колебаться и не даст слабину. Вселенная битком набита врагами человечества и предателями, а он морпех, которому платят за то, чтобы он изводил эту мразь.

Жизнь прекрасна.

— Сержант, вот я не понимаю, — спросил Келл, — почему мы притворяемся, что воюем с липовыми повстанцами, когда на планете полным-полно настоящих зергов?

— Потому что они дикие, рядовой, — ответил ему временно исполняющий обязанности командующего повстанцами Бэйтон. — Они опасны, но разобщены и не представляют настоящей угрозы.

— А учения, что, представляют? — сказал Келл, выглядывая из укрытия.

Выстрел сержанта пришелся Келлу прямо в визор шлема, и тот рухнул на землю. Солнце сияло прямо за спиной сержанта, и Кастон ничего не увидел.

— Ой, — простонал Келл, лежа на спине. — Меня убили мятежники-дилетанты, какой позор!

— Дилетанты?! — подключился к разговору Вален, затаившись в своем укрытии. — Да как ты смеешь?!

— Точно, — поддержала его Ханна. — Мы, между прочим, мятежники-ветераны.

— Вот именно! — не утихал Валлен. — Мы не бреемся и не моемся. А еще мы вроде как освобождаем гражданских от гнета диктатуры и сжигаем их дома.

— Ну, это если верить пропаганде, — пробурчала Ханна. — Но на самом деле мы — незаконно выселенные граждане, озабоченные политической ситуацией…

— Закончил сканирование, — перебил ее Дэкс.

Он остался в здании академии, чтобы наладить работу систем базы, и радиопомехи делали его голос еще более монотонным.

— Все чисто.

— Незачем так расстраиваться, рядовой, — сказал сержант Бэйтон.

— Он разговаривает так с тех пор, как вербовщики прочистили ему мозги, сержант, — сказала Ханна.

— Значит, нам очень повезло, что за него может говорить солдат, которого в скором времени расстреляют за приступы остроумия!

— Да я просто изображаю мятежника, — радостно ответила Ханна.

— Ругани маловато, — сказал Валлен.

— Погодите, — вклинился Келл. — Если бы я стал мятежником, то мне можно было бы ругаться, поджигать все вокруг и не мыться? Я, кажется, не на той стороне воюю.