Майкл Когг - StarCraft: сборник рассказов

— Куда отвели детей и остальных?

Голова бандита покачивалась из стороны в сторону, словно маятник. И тут он осклабился, обнажив черные окровавленные зубы.

— А, шериф Конфедерации. Вот уж не думали, не гадали. За тебя мы выручим еще больше, чем за этот сброд.

ХРЯСЬ! Бандит снова получил по зубам — на этот раз уже от Рейнора. Шерифу не раз приходилось обламывать наглых преступников, и он с ними особо не церемонился. Рейнор поднял винтовку и приставил ее к виску негодяя.

— Эта малышка абсолютно бесшумна. Ты же понимаешь, что я имею полное право пристрелить тебя, как собаку, и мне никто слова не скажет?

— Да мне плевать. Детей все равно продадут с торгов, а их предки скоро сыграют в ящик.

— Я смотрю, ученые нынче не в цене, — заметил Костлявый, с отвращением сплюнув.

— Эта твоя шестерка в теме, я смотрю, — огрызнулся работорговец. — Затем он повернулся к Родни и улыбнулся во весь рот. — А этот, как я погляжу, ваше слабое звено.

Он с необыкновенной прытью вскочил на ноги и кинулся к Родни, чтобы выхватить у него из рук оружие. Но Мардук оказался расторопнее. Пуля пробила бандиту голову до того, как тот успел что-то сделать.

— Черт! Наверняка они слышали выстрел, — забеспокоился Родни.

— Тогда пора действовать. Мардук, вы со Смоллсом вытаскиваете детей. Идите по следам на восток. Они еще должны быть в лагере. Родни, ты со мной. Нужно спасти ученых, пока их не прикончили! И да, ребята — сигнал браслетов бьет далеко, если что.

— Не доверяешь ты нам, командир, — мрачно усмехнулся Костлявый и повернулся к Мардуку. — Пошли, горилла. Пора детишек спасать.

Джим и Родни, стараясь все время держаться в тени хранилищ, медленно пробирались к другому концу лагеря. Они шли по цепочке следов, оставленных жертвами и их конвоирами. Впереди был командный центр — оттуда до них уже доносились неразборчивые голоса. Значит, уже близко. Они укрылись у стены в тени большой тарелки радара и стали внимательно осматриваться по сторонам.

— Ох ты ж, — пробормотал Рейнор и, схватив Родни за рубашку, вместе с ним повалился на землю. — Не высовывайся, а то нас засекут. Они… они их заставляют рыть себе могилу.

Зрелище было удручающее. Шестеро ученых медленно рыли братскую могилу, в которую им вот-вот предстояло лечь. Неподалеку в луже крови лежал седьмой, убитый выстрелом в затылок. Мажор и три его шестерки стояли рядом и наблюдали.

Рейнор снял с плеча сумку с паучьими минами и положил ее на землю. — Значит, так. Расставляем мины, потом устраиваем переполох. Когда эти ублюдки прибегут сюда, по моему сигналу нажимаешь кнопку. Ясно?

Дальнейшее стало для Рейнора полной неожиданностью.

Не успел он повернуться к Родни, как получил сильнейший удар прикладом в лицо и упал. Он захотел осмотреться, но не мог открыть глаза. Отказали, похоже, и уши. Единственный звук, который он слышал, — это гудящий звон в своей голове. Что это было? Его застали врасплох? Мажор оказался не так уж прост и оставил рядом наблюдателя? Наконец неимоверным усилием воли Рейнор заставил себя разлепить веки.

Над ним нависал Родни, уже прихвативший с собой сумку с минами.

— За них дадут хорошую цену. — Родни сверху вниз глянул на поверженного шерифа — тот смотрел на него и пытался поднять руку, словно хотел за что-то схватиться. — Дурак ты, шериф, — прошептал он. — Люди не меняются, что бы ты там ни говорил. Я как был преступником, так им и остался! — С этими словами Родни со всей силы пнул его ногой в лицо. Рейнор потерял сознание.

Мардук с Костлявым шли по следам за хранилищами. Следы вели к стоянке байков Мажоровой банды у ветряков. Когда до них стали доноситься голоса, они залегли и дальше двинулись ползком. Мардуку это было не впервой. За свою жизнь он не раз подкрадывался к ничего не подозревающим жертвам, чтобы внезапно оборвать их жизнь. Убивал он по-всякому: обычно стрелял, иногда приходилось пускать в ход нож, в особых случаях — душить голыми руками. Этот способ нравился ему меньше всего. Душить человека долго и муторно, потому что в этом случае нужно обязательно удостовериться в том, что несчастный мертв.

Поначалу каждое убийство терзало его. Лица убитых посещали его в ночных кошмарах или напоминали о себе, когда он оставался в одиночестве. Но потом и это ушло. Убивая, он больше не чувствовал ни жалости, ни раскаяния, ни сомнений. И вот это в определенном смысле было куда ужаснее всех ночных кошмаров вместе взятых. Он устал от этого. От необходимости постоянно прятаться и убивать. Срок, который ему предстояло мотать в Эль Индио, он воспринял чуть ли не как избавление. Тем более что все подельники отвернулись от него. Они знали, что ему труба, и не парились.

«Но что, если… — думал он. Что, если еще можно начать все сначала?» Если все его бывшие дружки решат, что он умер в тюрьме или погиб в пути? Тогда, быть может, в предложении Рейнора действительно что-то было, и даже такому пропащему человеку, как он, все-таки может выпасть шанс… Но сначала дело. Когда-нибудь он перестанет убивать — но не сегодня. По крайней мере те, кого он должен убить сегодня, полностью этого заслуживали. И они свое получат сполна.

Мардук и Костлявый почти вплотную подползли к ветрякам, пропеллеры которых вращались медленно, словно нехотя, стараясь уловить хоть малейшее дуновение пустынного ветра. Бандиты готовились посадить детей в отдельный тюремный блок. Это была старая модель, и эксплуатировалась она, судя по ржавой решетке, давно и активно. Дети явно были в шоковом состоянии; на их лицах читались страх и тревога.

Тут пропеллер ветряка скрипнул особенно громко. Мардук повернулся к Смоллсу и громко скомандовал:

— Давай!

Выскочив из укрытия, он рванул прямо на бандитов, стреляя на ходу. Пронзительный свист, казалось, разорвет барабанные перепонки. Выпущенные из винтовки иглы рвали в клочья живую плоть и дробили кости. Костлявый не отставал, и пулевик в его руках был не менее грозным оружием. Дети заметались и закричали; одни легли на землю, другие попытались спрятаться за блоком. У бандитов не было ни единого шанса. Мардук был профессионалом; к тому же ему на руку играл эффект внезапности. Все закончилось в один миг — при современных военных технологиях иначе и не бывает. Когда тебя нашпиговывают стальными иглами, летящими со сверхзвуковой скоростью, шансов выжить нет. Никакой бронежилет не спасет, особенно если противник точно знает, куда надо целиться.

Мардук окинул взглядом побоище. Затем он поискал взглядом детей, которые попрятались, где только можно — за байками, за блоком. На глазах многих были слезы — слезы облечения, но вместе с тем и страха. Кто эти люди? Они пришли спасти их или похитить? Мардук это понимал. Он видел, что дети до смерти перепуганы и до сих пор не понимают, что произошло.