Майкл Когг - StarCraft: сборник рассказов

— Не бойтесь, не бойтесь. Мы не кусаемся… хотя если вам это нравится… — Костлявый похотливо смотрел на миловидную белокурую девчушку лет шестнадцати на вид.

— Закрой свой поганый рот, Смоллс. Вякнешь еще что-нибудь — я тебе язык вырву, — Мардук одарил Костлявого ледяным уничтожающим взглядом и повернулся к детям. — Все в порядке. Не бойтесь. Больше вам ничто не угрожает. — С учетом того, что здесь произошло всего несколько минут назад, поверить в это было, наверное, непросто.

— Да я просто пошутил, братюнь. Я их и пальцем не трону. Ну, может, разве вот эту, симпатичную…

Мардук схватил его за горло и оторвал от земли.

— Я же тебе сказал — закрой свой поганый рот. Ты что, не понял?

Костлявый выронил пулевик и попытался ослабить хватку Сола, но тщетно.

— Понял, — прохрипел он. — Пусти…

— Ребята, ребята! Прекратите! Вы чего?

Мардук обернулся и увидел Родни с браслетом Рейнора от их кандалов.

— Пусти его, — продолжал Родни. — Все. Мы свободны. Пора валить отсюда.

Мардук опустил Смоллса на землю.

— А где шериф?

Родни усмехнулся.

— Шериф оказался слишком доверчив. — Он нажал на браслете кнопку, и кандалы на ногах всех троих раскрылись и упали на землю. — Тебе-то не все ли равно? Ты что, правда думаешь, что он бы нас отпустил? Как же, держи карман шире. А теперь мы сами себе хозяева. У нас есть байки. Есть даже смарт-карты убитых ученых. Уходим, пока эти уроды своих не хватились!

Костлявый расхохотался. Ну наконец-то! Вот она, долгожданная свобода! Никакого Эль Индио — и никакого риска!

— Шериф оказался слишком доверчив. Нет, ну кто бы мог подумать? Молодец, парень. А я еще думал, что ты просто никчемный слизняк.

— Он жив? — спросил Мардук.

— Кто? — не понял Родни.

— Шериф.

— Ну наверное… Не знаю. Вообще-то врезал-то я ему неслабо. — Родни пошел к байкам. Дети, снова почуяв опасность, сбились в кучку возле блока.

— Мне вот эта малышка приглянулась. Как она тебе, Родни? — Костлявый снова плотоядно посмотрел на юную блондинку. Она инстинктивно отшатнулась и схватилась за прут решетки, словно пытаясь спрятаться за ним.

Мардук смотрел на своих товарищей, таких же преступников, как и он сам, людей с темным прошлым, без чести и совести. Других он за свою жизнь и не встречал. И тут он ясно услышал голос Рейнора в своей голове: «Единственное настоящее, что у мужика есть в этой жизни, — это его слово. И свое слово я тебе даю».

— Костлявый! — окликнул он его.

Смоллс повернулся к Мардуку, и тот со всей силы двинул его кулаком в челюсть. Костлявый рухнул как подкошенный.

— Ты что, совсем… — закончить фразу Родни не успел. Удар Мардука пришелся ему точно в переносицу, и хлюпик моментально вырубился.

Дети наблюдали за этой сценой в полной растерянности. За последний час они видели столько насилия, что хватило бы с лихвой на целую жизнь. И они решительно ничего не понимали.

— О, кто это к нам пожаловал. Сам шериф Конфедерации, собственной персоной, — Мажор сверху вниз смотрел на Рейнора, обнажив в садистской ухмылке золотые зубы. Его кибернетический глаз тихо жужжал, наводя резкость.

Рейнор медленно открыл глаза. Веки разлепились не сразу из-за спекшейся крови. Все лицо у него жутко болело, голова просто раскалывалась. Ощущение было такое, будто в мозгу перекатывается свинцовый шар. Через кровавую пелену, застилавшую глаза, он не мог разобрать, что за человек навис над ним. Наконец ясность восприятия постепенно вернулась.

— Мажор, — выдохнул Рейнор.

Главарь обернулся к двум своим подчиненным, и его золотые зубы сверкнули в солнечном свете.

— Смотрите-ка, парни, он меня знает. Я знаменит!

— Как работорговец, если только, — прохрипел Рейнор. Он откашлялся, сплевывая кровь.

— Да хоть бы и так. Как будто это что-то плохое. Ладно, вставай давай. — Мажор ткнул Рейнора в лицо стволом пулевика.

Джим взглянул на него. Значит, все скоро кончится, и он отлично знал — как. И виной всему его глупая мысль, что он каким-то образом сможет стать лучше, чем был, и тем самым искупит былые прегрешения. Его чувство вины в итоге все же сыграло с ним злую шутку. Чувство вины, желание оправдаться перед собой в своих же глазах и вера в то, что не все еще потеряно и для других. Мальчишество. Детская наивность. И теперь настал час расплаты. Хуже всего было то, что за его душевную слабость теперь придется расплачиваться и Лидди, и их будущему сыну.

— Кретин, — Рейнор с усилием поднялся на ноги. Его шатало, но он старался стоять прямо, чтобы смотреть Мажору прямо в глаза. Он не собирался молить о пощаде, и если уж смерть пришла за ним, он встретит ее стоя, а не на коленях. Раз не получилось прожить достойную жизнь, значит, хотя бы умереть нужно достойно.

Мажор поймал его взгляд; сервоприводы его кибернетического глаза снова тихо зажужжали.

— Хочу показать тебе кое-что. Обернись-ка.

— Нет, — ответил Рейнор.

— Нет?

— Смотри мне в глаза, когда будешь стрелять.

Мажор пристальнее посмотрел на него. Если бы взгляды убивали, Рейнор уже был бы мертв. На секунду Мажор, казалось, расслабился и ухмыльнулся, снова показав золотые коронки и прогнившие пеньки зубов. Но уже через мгновение улыбка сошла с его лица, сменившись выражением ярости и ненависти. Ствол пулевика больно ткнул Рейнора в живот, и тот упал на колени, отхаркивая кровавые сгустки.

Сквозь туман в голове Рейнор слышал хохот бандитов. Казалось, его сейчас вывернет наизнанку. Оружие уперлось ему в лоб.

— Твоя служба на Мар-Саре подошла к концу, шериф.

Джим закрыл глаза. Перед ним в один миг словно пролетела вся его жизнь. Он вспомнил войну и свои похождения с Тайкусом. Оставалось надеяться, что с тех пор он все же успел сделать достаточно. Что в конечном итоге его будут вспоминать как хорошего человека, а не как бывшего уголовника. И что Лидди будет рассказывать сыну об отце с теплом и любовью. Джим сделал глубокий вдох и приготовился умереть.

Знакомые звуки вернули его в реальность. Свист гауссовых пуль ни с чем не спутать. Он открыл глаза. Похоже, он все еще был жив. Мажор и двое его дружков лежали мертвыми. На шум сбежались остальные, и стальной ливень обрушился и на них. Рейнор принял единственно верное решение в такой ситуации. Он лег на землю, обхватив голову руками. Пули подняли целые столбы пыли, и он ничего не мог разглядеть. До его ушей доносились стоны умирающих и грохот стрельбы.

Когда все стихло, казалось, что уже прошла целая вечность. Пыль осела, и Рейнор обнаружил, что лежит прямо напротив Мажора и смотрит в его кибернетический глаз. Тот по-прежнему жил своей жизнью; сервоприводы мерно жужжали, но его обладателю все это было уже ни к чему. Рейнор подобрал пулевик и осторожно пополз вперед в поисках укрытия. Он не знал, кто устроил всю эту бойню; кроме того, были основания опасаться, что его невольный спаситель может принять его самого за врага.