Эдгар Берроуз - Марсианские истории

— Теперь, — сказал калдан, — мы готовы. Пусть только кто-нибудь попробует помешать мне, — говоря это, он уже был в соседнем помещении, а Гохан, держа Тару за руку, следовал за ним. Девушка впервые внимательно взглянула на него.

— Боги моего народа добры, сказала она взволнованно. — Ты пришел вовремя. К благодарности Тары Гелиум добавится благодарность Главнокомандующего Барсума и его народа. Он выполнит любое твое желание.

Гохан из Гатола понял, что она не узнала его, и прервал горячее приветствие, готовое сорваться с губ.

— Тара Гелиум, ты или другая женщина, неважно, — ответил он. — Мой долг — помочь любой женщине красной расы Барсума.

Во время этого разговора они покинули помещение Лууда, и вскоре все трое уже шли по длинным подземным коридорам к крепости. Чек все время торопил их, но красные мужчины Барсума никогда не стремятся отступать, и поэтому двое двигались медленнее калдана.

— Никто не помешает нашему возвращению, — сказал Гохан, — зачем же истощать силы принцессы чрезмерной торопливостью?

— Я не боюсь тех, кто впереди, так как здесь никто не знает, что случилось в помещениях Лууда, но калдан одного из воинов, стоявших на страже перед комнатой Лууда, спасся, и можешь поверить, он не станет терять времени. То, что никто не пришел до сих пор в комнату короля, объясняется быстротой, с которой там развернулись события. Задолго до того, как мы достигнем крепости, они погонятся за нами и прибудут в большом количестве и с сильными рикорами.

Недолго пришлось ждать исполнения пророчества Чека Стали слышны звуки погони, звон оружия и свист калданов, поднимавших тревогу.

— Крепость уже близко, — крикнул Чек. — Торопитесь изо всех сил, если бы мы могли продержаться в крепости до восхода солнца, может быть мы спаслись бы.

— Нам не нужно будет держаться, мы не задержимся в крепости, — ответил Гохан, двигаясь быстрее, так как по звукам погони понял, что преследователи очень близко.

— Но мы не можем выйти из крепости ночью, — настаивал Чек. — За крепостью нас ожидают бенсы и неминуемая смерть.

Гохан улыбнулся.

— Не бойтесь бенсов, — сказал он, — если бы мы достигли стены крепости раньше преследователей, мы бы не боялись ничего в этой проклятой долине.

Чек ничего не ответил, и его лишенное выражения лицо, не выразило недоверия. Девушка же вопросительно посмотрела на мужчину. Она не понимала.

— Твой самолет, — сказал он, — он привязан к стене.

Ее лицо прояснилось.

— Ты нашел его? — воскликнула она. — Это судьба.

Я использую слово "король" для обозначения вождя или правителя калданов, так как настоящее бантумианское слово не переводимо и не произносимо на англ., и обозначает оно примерно то же, что на Земле выражение "пчелиная матка". (Д. Картер).

— Действительно, судьба, — ответил он. — Но она рассказала мне о пленнице, но она спасла меня от бенсов, когда я добирался от холмов до крепости, увидев днем твою безуспешную попытку к бегству.

— Как ты узнал, что это я? — спросила девушка. На ее лице отразилось воспоминание об этой сцене.

— Кто же не знает об исчезновении принцессы Тары Гелиум, — ответил он. — А когда я увидел герб на самолете, я понял, что это ты. Когда же увидел тебя в полях, я не знал этого: слишком велико было расстояние, и я даже не смог отличить, женщина то была или мужчина. Если бы случай не раскрыл места, где был спрятан твой самолет, я бы пошел своим путем, Тара Гелиум. Я содрогаюсь при мысли об этом. Не будь отражения солнца от драгоценного герба на твоем самолете, прошел бы мимо.

Девушка вздрогнула.

— Тебя послали боги, — прошептала она благоговейно.

— Да, меня послали боги, Тара Гелиум, — ответил он.

— Но я не узнаю тебя, — сказала она, я пыталась вспомнить тебя, но не смогла… Как это может быть?

— В этом нет ничего странного: великая принцесса не может помнить всех простых воинов Барсума, — ответил он с улыбкой.

— Но как тебя зовут?

— Зови меня Тураном, — ответил мужчина, ему пришло в голову, что если бы Тара Гелиум узнала в нем человека, чье пылкое признание в любви разгневало ее в садах Главнокомандующего Марса, их отношения стали бы неестественными. В то же время, оставаясь в ее глазах воином, он может завоевать ее уважение своей верностью и преданностью быстрее, чем сверкающий нарядами джед Гатола.

Они уже достигли крепости, но быстрый взгляд назад обнаружил в подземном коридоре авангард преследователей — отвратительных калданов, могучих и полных сил рикоров. Быстро, как только они могли, беглецы качали подниматься по лестницам, ведущим на верхний этаж, но еще быстрее за ними бежали слуги Лууда. Чек шел впереди, держа за руку Тару и помогая ей подниматься, а Гохан из Гатола шел за ними в нескольких шагах с обнаженным мечом, так как понимал, что преследователи настигнут их раньше, чем они доберутся до самолета.

— Пусть Чек идет рядом с тобой, — сказала Тара, — и поможет тебе.

— В этих узких коридорах можно орудовать только одним мечом, — ответил гатолианин. — Поторопитесь с Чеком и взбирайтесь на палубу самолета. Держи руку на приборах и когда я буду близко и ухвачусь за лестницу, по моему слову начинай подъем, а я взберусь на палубу по веревочной лестнице. Но если кто-нибудь из них появится в огороженном месте раньше меня, знайте, что я никогда уже не приду: тогда быстро поднимайтесь, и пусть боги наших предков пошлют вам попутный ветер и унесут к более гостеприимному народу.

Тара Гелиум покачала головой.

— Мы не покинем тебя, воин, — сказала она.

Гохан, не обращая внимания на ее ответ, отдавал распоряжения Чеку.

— Отведи ее во двор крепости. Это последняя надежда. Один я могу пробиться к самолету. Но если я не задержу преследователей, у нас не будет никаких шансов.

— Делай как я сказал!

Он говорил властно и решительно, как человек, привыкший командовать другими с рождения. Тара Гелиум была рассержена и раздосадована Она не привыкла слушать чужие команды, но со всей своей царственной гордостью она не была глупа и знала, что воин прав, что он рисковал своей жизнью для ее спасения, поэтому она поторопилась с Чеком выполнить приказ. После первой вспышки гнева она улыбнулась, поняв, что этот воин не простой необученный солдат. Может, он не особенно искусен в обращении, но у него правдивое, храброе и верное сердце, и она с радостью простила ему невежливость его тона и манер. Но что за тон! Вспомнив о нем, она на мгновение прервала свои размышления. Рядовые воины — грубые люди. Она не привыкла выполнять чужие команды, а в тоне этого воина было что-то другое. И это другое показалось ей знакомым. Она слышала это в голосе своего прадеда Тардоса Морса, джеддака Гелиума, когда он отдавал команды, и в голосе своего деда Морса Каяка, джеда И в голосе своего великого отца, Джона Картера, Главнокомандующего Барсума, когда он обращался к своим воинам.