Эдгар Берроуз - Великий воин

Теперь мы снова стояли перед помостом Совета Семи Джедов, и снова они допрашивали нас, на сей раз более тщательно. Когда допрос был закончен, они пошептались между собой и обратились к нам.

— Вы будете служить офицерами, подчиняться приказам своих начальников и выполнять все приказы, полученные от Совета Семи Джедов, — сказал один из джедов. — Вы не имеете права уйти из Морбуса. Если вы будете служить верно и преданно, вы заслужите жизнь. Если же вы будете уличены в предательстве или замечены в неповиновении, вас отправят в резервуары. Таков будет ваш конец.

Он повернулся ко мне и Джону Картеру.

— Вы, люди Гелиума, будете служить в охране Лаборатории. Ваша обязанность — следить, чтобы Рас Тавас не сбежал и чтобы никто не причинил ему вреда. Мы выбрали вас по двум причинам: во-первых, вы прекрасные фехтовальщики, а во-вторых, вы из далекого Гелиума, значит, вы ничем не связаны ни с Рас Тавасом, ни с Тунолом, ни с Фандалом. Следовательно, вы будете служить только нашим интересам. Рас Тавас наверняка хочет или сбежать, или захватить власть в Морбусе. Фандал хотел бы освободить его, Тунол желал бы уничтожить его. И, во всяком случае, и Тунол и Фандал хотели бы выкрасть его, чтобы он не создавал для нас хормадов. Человек из Фандала и человек из Тунола будут обучать наших воинов, которые выходят из резервуаров. Совет Семи Джедов сказал, что ваш долг подчиниться, — он кивнул офицеру. — Уведи их.

Я посмотрел на Джанай. Девушка заметила мой взгляд и улыбнулась мне. Это была храбрая улыбка сквозь слезы. Отважная улыбка человека с разбитым сердцем.

Затем нас увели.

Пока нас вели по коридору к выходу, в моем мозгу вновь прокрутились события этого дня. Да, эти несколько часов сравнимы с целой жизнью. Я прошел через такие испытания, которые мне даже не могли раньше присниться. Я стал офицером армии города, о существовании которого даже и не подозревал. Я встретил девушку из далекого Амхора и впервые в жизни влюбился. И почти сразу потерял ее. Любовь — это странная штука. Почему она пришла ко мне именно так и именно сейчас, я не могу объяснить. Я только знаю, что полюбил Джанай и всегда буду любить ее. Я никогда не увижу ее больше и не узнаю, смогу ли я добиться ее любви. Я никогда не скажу ей, что люблю ее. Вся моя последующая жизнь будет наполнена печальными мыслями о моей любви, воспоминаниями о прекрасной Джанай, и мне никуда не уйти от этой любви. Да, любовь страшная штука.

На пересечении главного коридора с боковыми меня и Джона Картера повели направо. Пандар и Ган Хад продолжали путь по главному коридору. Мы попрощались друг с другом и расстались. Дружба всегда быстро завязывается перед лицом опасности. Эти люди были из городов, враждебных Гелиуму, однако общая беда сблизила нас, сделала друзьями, и я не сомневался в искренности их чувств по отношению ко мне и Джону Картеру. Интересно, встретимся ли мы снова?

Нас провели по коридору, вывели во двор, и затем мы вошли в большое здание, над входом в которое были высечены иероглифы, не знакомые мне. На Барсуме нет и двух наций, имеющих один и тот же письменный язык, хотя существует общий научный язык, понятный всем ученым Барсума. Да и устный разговорный язык тоже для всех один и тот же. Его понимают даже дикие зеленые люди, обитающие на дне мертвых морей. Джон Картер прекрасно знал многие языки, он и сообщил мне, что надпись гласит: «Здание Лаборатории».

Нас ввели в комнату, где было приказано подождать, пока не придет человек, которого мы должны охранять и за которым должны были следить. Офицер сказал нам, что мы должны слушаться Рас Таваса, почитать его, пока не заметим, что он решил бежать. В «Здании Лаборатории» он был царь и бог. Если он попросит нас помочь ему в работе, наша обязанность подчиниться ему. Нам стало ясно, что Совет Семи Джедов бережно охраняет Рас Таваса, хотя он является пленником, и старается сделать его жизнь как можно приятнее и легче. Я очень хотел увидеть воочию Рас Таваса, о котором много слышал. Его называли Великий Ум Марса, и хотя довольно часто его талант служил неблаговидным целям, тем не менее восхищались его великолепным искусством.

Ему уже было за тысячу лет, и ради этого одного на него стоило посмотреть. Тысяча лет жизни это не предел для Марса, однако редко кто доживал до такого возраста, так как основой жизни на Марсе была война, и подавляющее большинство жителей погибали. Я был уверен, что увижу не живого человека, а высохшую мумию, и недоумевал только, откуда у него берутся силы для того, чтобы делать такую большую работу, которая требует полной отдачи.

Мы некоторое время подождали, пока офицер не вернулся с весьма симпатичным юношей, который осмотрел нас так, как будто мы были отребье человечества, а он, по крайней мере, бог.

— Еще два шпиона, чтобы следить за мной, — процедил он.

— Еще два воина, чтобы защитить тебя, Рас Тавас, — поправил офицер, который привел нас сюда.

Значит, это и есть Рас Тавас? Я не мог поверить своим глазам. Это был по-настоящему молодой человек, а ведь мы, марсиане, выглядим молодо до преклонных лет, а затем угасание идет очень быстро. А в этом человеке я не видел никаких признаков старения.

Рас Тавас продолжал унижать нас. Однако я заметил, что брови его сдвинулись, когда он взглянул на Джона Картера. Он явно старался что-то припомнить. И все же я твердо знал, что эти два человека никогда не встречались. Что же пытался припомнить Рас Тавас?

— Откуда мне знать, — вдруг рявкнул он, — что эти двое не пробрались в Морбус, чтобы убить меня? Откуда мне знать, что они не из Тунола или Фандала?

— Они из Гелиума, — ответил офицер. И я заметил, как разгладился лоб Рас Таваса, как будто он пришел к какому-либо решению.

— Это два пантана. Они шли в Фандал наниматься на службу, — добавил офицер.

Рас Тавас кивнул.

— Хорошо. Они будут помогать мне в лаборатории. Офицер удивился.

— Может быть, лучше, если они будут служить в охране? — спросил он. — Тогда ты сможешь к ним присмотреться и решить, не опасно ли тебе оставаться с ними наедине?

— Я знаю, что делаю, — рявкнул Рас Тавас. — Мне не нужна ничья помощь, чтобы решать, что делать.

Офицер вспыхнул.

— Мне приказано просто привести сюда этих людей. Как ты их будешь использовать — не мое дело. Я просто хотел обезопасить тебя.

— Тогда выполняй приказ и думай о своих обязанностях. Я сам позабочусь о себе, — тон его был так же оскорбителен, как и слова. У меня сложилось впечатление, что он презирает тех, на кого работает.

Офицер пожал плечами, что-то приказал хормадам, которые сопровождали нас и вместе с ними вышел из комнаты. Рас Тавас кивнул нам.

— Идемте со мной, — сказал он.