Роман Глушков - За пригоршню гильз

Она уступала тем войнам, что бушевали на восточном и южном побережьях Штатов, только в размахе. Местный фронт, не беря в расчет минные поля, тянулся всего-навсего на пару сотен метров. Зато накал страстей здесь был ничуть не ниже. С бетонных укреплений молотили без умолку пулеметы и автоматические станковые гранатометы, но их канонада не могла заглушить дикий ор прущих на берег тварей. Вой, рев и визг, которые издавали сотни чудовищных глоток, сливался в такую душераздирающую какофонию, что было удивительно, как от нее не трескался бетон и не рушились наемничьи бастионы. Так, как это случилось со стенами библейского Иерихона, что якобы обвалились от одного лишь трубного рева войска Иисуса Навина.

– Какая до боли знакомая песня! – заметил по этому поводу Рында, успевший, в отличие от меня, вдоволь навоеваться на берегах Великих озер. – Даже не хочется портить ее нашей танцевальной музыкой. А впрочем, почему бы и нет, ведь они все равно будут звучать в унисон!

Вэй Тан положил неплохое начало грядущего дня. Следующее слово было за роботом и его оператором.

Сконструированный для боя в закрытом пространстве, на открытой местности Хэнк не отличался высокой маневренностью и быстротой. Он мог себя защитить даже от легкой бронетехники, но не был застрахован от гранатометного и минометного огня. Поэтому полагаться на одни лишь его боевые программы сегодня было нельзя. Сегодня на его оператора ложилась важная задача вовремя уводить робота из-под критического обстрела и не дать Триадам загнать его в ловушку.

Оператор не возражал. Еще бы! Ведь он сам заманил нас сюда, предложив нам помощь в войне против Ши Хэ. Вот пусть и не отнекивается от того, что мы поручили ему самую опасную миссию.

– Ну что, ты готов поехать на прииск и сбацать там рок-н-ролл? – спросил я Хэнка, когда мы выгрузили его из кузова и дали ему осмотреться.

– Обсерватория Китт-Пик, – ответил он.

– Что, прости? – не врубился я.

– Обсерватория Китт-Пик, – повторил робот. – Туда вам надо доставить робота и процессорный блок, если нам повезет его захватить. Это место расположено в пустыне Сонора, примерно в ста пятидесяти километрах южнее Финикса. Найти его совсем несложно. Я говорю вам это на случай, если вдруг робот пострадает в бою и между нами пропадет связь.

– Отлично, мы запомнили, – кивнул я. – А теперь, будь добр, отправляйся на прииск и берись за дело. И не расходуй почем зря патроны. Не знаю, как долго тебе придется вести бой. Но если тебе вдруг не хватит одного запаса магазинов, перезарядить их будет некому.

Последний мой наказ Хэнку был, в общем-то, лишним. Уж кто-кто, а он понимал в вопросах экономии боеприпасов побольше нас, даром что мог израсходовать их без остатка всего за минуту.

Нам оставаться рядом с прииском было не столько опасно, сколько непрактично. Потому что когда веселье войдет в разгар, мы должны будем находиться в другом месте. И чем ближе к нему мы займем позицию, тем быстрее провернем то, что задумали.

А пока мы выбирали эту позицию, Хэнк отправился в самостоятельный боевой поход. И вскоре подкатил к КПП у огораживающего прииск двойного сетчатого забора, опутанного вдобавок колючей проволокой.

Само собой, что никто не пропустил бы его внутрь. Поэтому он никого и не спрашивал, а парой коротких очередей просто раздербанил вагончик с охраной в клочья. После чего, войдя во вкус, срезал из минигана две наблюдательные вышки – тоже вместе с охранниками – и, повалив решетчатые ворота, въехал на запретную территорию.

Так как нападение взбудораженных Таном атлантов случилось ночью, подъем в приисковом лагере выдался сегодня на два часа раньше графика. Разбуженная канонадой охрана выгнала из бараков ни свет ни заря таких же невыспавшихся рабов, которым предстояло теперь завтракать всухомятку. Потому что никто не даст им бездельничать в ожидании, когда повара приготовят им жиденькую рисовую кашу и бледный, чуть подслащенный чай. Кусок хлеба и кружка воды – таким был сегодня их завтрак, скудный даже по здешним меркам. Для получения пайки рабов выстроили перед раздаточным столом. После чего их отгоняли в сторону и давали эту пайку съесть, чтобы затем вновь согнать их в строй и увести на работу.

Но, как оказалось, ранний подъем и урезанный завтрак были сегодня не единственными отклонениями от привычного распорядка дня.

Лишь половина рабов успела получить пайку, когда в лагере разразилась стрельба и начали падать вышки. Немудрено, что все – и рабы, и надзиратели – сразу подумали о прорыве береговой обороны. Раньше до приисков уже долетали и шальные пули, и гранаты, и всякая дрянь, которой твари обстреливали людей. Однако вскоре стало очевидно, что атланты тут совершенно ни при чем. Угроза, которой все испугались, должна была нагрянуть с юга, а эта вторглась с севера. И выглядела она еще диковиннее, чем самый уродливый из монстров. К их виду здесь давно привыкли. А эта страхолюдина мало того, что была железной, так еще и метко плевалась потоками свинца.

Хэнк не стал углубляться на территорию приисков. Заняв удобную позицию, он быстро просканировал округу, вычислил всех людей с оружием и взялся планомерно их отстреливать. А оправившиеся от удивления надзиратели открыли по нему ответный огонь из всех стволов. Которых у них тоже было предостаточно, пускай они не участвовали в обороне берега, а всего лишь стерегли безоружных измученных пленников.

А вот чего у надзирателей не было, так это гранатометов. За что они вскоре и поплатились.

Два установленных на джипы крупнокалиберных пулемета Хэнк уничтожил вместе с джипами, их водителями и пулеметчиками. Они еще толком не сообразили, с кем имеют дело. И захотели обойти агрессора с флангов, чтобы ударить по нему кинжальным огнем. Наивные, а может быть, просто тупые наемники! Конечно, они тоже вели себя осторожно и пытались стрелять из-за укрытий. Да только Хэнк не стал тратить на них пулеметные патроны, а извлек 20-миллиметровое орудие и разнес их транспорт вдребезги вместе с укрытиями.

Надзирателей было много, но вскоре их количество заметно сократилось. Оставшиеся в живых попрятались кто куда, боясь вступать в перестрелку, которую им было заведомо не выиграть. Хэнк мог бы покататься по лагерю и выкурить их, но он не стал этого делать. Потому что это и не потребовалось. Едва рабы осознали, что стальное чудо-юдо стреляет не в них, а только в охранников, они ощутили небывалый прилив воодушевления и отваги. И, забрав оружие и ключи от кандалов у мертвых врагов, стали охотиться на тех, до кого робот еще не дотянулся.

После того как узники взяли инициативу в собственные руки, Хэнка пришлось выводить из лагеря. Теперь его боевые программы могли обернуться против рабов, взявших в руки оружие, чего оператору не хотелось. Робот не видел разницы между наемником и отобравшим у него автомат бунтарем. И мог убить без колебаний любого из них. Дабы этого не произошло, робот вернулся в пустошь, оставив людей выяснять отношения без него. Но укатил он недалеко, потому что свою главную задачу он еще не выполнил.