Роман Глушков - За пригоршню гильз

У выезда перед воротами мною также была установлена мина. И хоть никто из Триад не вошел в сектор ее поражения, она все равно могла мне помочь.

Вынув чеку у одной из гранат, я зажал ее в левой руке, а правой нажал кнопку дистанционного пульта и подорвал мину. После чего тут же швырнул гранату так, чтобы она упала в центре зала, где-то возле приближающихся китайцев.

Попались, сволочи!

Если бы я просто кинул в них гранату, они заметили бы ее и успели укрыться за колоннами. Но взрыв мины полностью отвлек их внимание. И отпугнул от ворот головореза, что подбирался ко мне с того фланга.

Этот противник метнулся не вперед и не назад, а за укрытие наступающего по центру товарища. Туда же, куда укатилась под шумок моя граната. Вдогонку которой я сразу же отправил еще одну – для подстраховки.

В общем, когда отгремели взрывы и я выглянул краем глаза из-за колонны, то обнаружил ласкающее взор зрелище: два трупа на полу и одного хромающего к выходу уцелевшего противника. Он оказался от взрывов дальше всех, был лишь легко ранен и, будучи способным передвигаться, решил поскорее отступить. И правильно сделал – я бы на его месте поступил точно так же. Равно как он на моем месте не дал бы мне убежать. Ведь пока я держался на ногах, я был бы угрозой и для него, и для его товарищей.

Полуобернувшись, раненый прикрывал себя, отстреливаясь на ходу одной рукой из пистолета-пулемета. Пули его летели теперь не только в мою колонну, но также в пол и в потолок. Видимо, от боли и контузии он забыл о набитом взрывчаткой грузовике. Чего нельзя сказать обо мне. Звучит парадоксально, но страх быть разорванным на мелкие куски придал мне храбрости перед другой опасностью. Несмотря на свистящие повсюду пули, я высунулся из-за укрытия и, пытаясь сохранять спокойствие, навел пулемет на один из просветов между колонн. А затем, когда в том просвете возникла моя бегущая цель, спустил курок…

…И лишь потом с невероятным облегчением выдохнул, плюхнулся на задницу и, привалившись спиной к колонне, вытер катящийся с меня градом пот.

Моя жизнь по-прежнему была в опасности, но этот раунд в схватке со смертью я выиграл! Причем с рекордным для меня счетом «четыре-ноль»! Ни разу до сей поры я не дрался в одиночку с таким количеством вооруженных головорезов. Но общение с морпехами не прошло для меня даром, и, видимо, я кое-чему у них научился. В первую очередь – унимать, когда надо, предательскую дрожь в руках. Которая в таких ситуациях была не менее опасным врагом, чем сами эти враги, охотящиеся за моей головой…

А как там у нас обстоят дела на восточном фронте? Нет, не на фронте восточного побережья, а гораздо ближе – на платиновых приисках?

Едва оборона отеля была прорвана, Чаки сразу же забыл о восстании рабов и срочно вызвал карательный отряд обратно. Нас – захватчиков – было всего трое, и вернувшиеся два с лишним десятка Триад, безусловно, устранят эту угрозу. Оставшимся здесь головорезам надо было продержаться совсем недолго. Что они и делали, продолжая защищать свой последний рубеж в холле пентхауса.

Оставив неуспокоенных рабов в покое – пардон за каламбур, – Триады попрыгали во внедорожники и помчались назад той же дорогой. Робота они больше не опасались. Или у него закончились патроны, или он был подбит из минометов, но за время нахождения карателей на прииске он ни разу не дал о себе знать. Хотя бедлам он учинил крутой, тут и спору нет. Но теперь стало окончательно понятно, что это был всего-навсего отвлекающий маневр. И что судьба освобожденных рабов захватчиков отеля совершенно не волновала.

Колонна из шести внедорожников неслась во весь опор, дабы прибыть на базу как можно скорее. Вот только всем, кто в ней ехал, было невдомек, что враг, о котором сообщил босс, поджидал их вовсе не в отеле, а на полпути к нему.

Удрав из-под минометного обстрела, Хэнк не собирался прохлаждаться в теньке. Пока каратели усмиряли бунт и готовились к его повторному визиту, он укатил по пустоши совсем в другую сторону. И в итоге остановился в том месте, которое мы тоже загодя указали ему на спутниковой карте.

Дорога, что вела от отеля к прииску, сначала шла по ровной пустоши, затем спускалась под уклон, а на подъезде к берегу снова выравнивалась. На верхнем краю этого уклона и расположился за камнями Хэнк. Здесь штурмующие гору автомобили двигались на самой низкой скорости и не могли резко развернуться из-за угрозы опрокинуться. Здесь и атаковал их робот, подпустив их так близко, как это у него получилось.

Что ни говори, а сюрприз он карателям устроил что надо!

Выехав из-за камней прямо навстречу автоколонне, Хэнк расстрелял первый джип практически в упор, срезав у него из минигана крышу кабины. А заодно – и головы сидящих в ней Триад.

Судьба второго джипа сложилась примерно так же. Только на сей раз часть пуль угодила в мотор, где тут же полыхнуло топливо. Оторванный взрывом капот взмыл в воздух, а густой дым осложнил роботу видимость. Которая, впрочем, ему особо и не требовалась. Он находился в самой выгодной из всех возможных позиций. А его враги, наоборот, были лишены маневренности и являли собой превосходные мишени.

Гибель оставшихся Триад ненадолго отсрочило то, что их заслонили от Хэнка подбитые внедорожники. Но когда водители этих машин начали суматошно сдавать назад и пытаться развернуться, они волей-неволей подставили свои борта под пули. И робот не преминул этим воспользоваться, обрушив на противника огонь обоих миниганов и пушки.

Джипы ревели моторами, сталкивались друг с другом, загорались, переворачивались и кувыркались вниз по склону. Триады выскакивали из них и пытались спастись отчаянным бегством. Но льющий с горы потоки свинца Хэнк не давал никому пробежать больше нескольких шагов, превращая врагов в разбросанные по дороге, фрагменты тел…

…И было очень кстати, что я ничего этого не увидел. Ибо есть на свете вещи, на которые мне смотреть абсолютно не хочется, как бы ни искушали они меня взглянуть на них хотя бы одним глазком.

Никто, как говорится, не ушел обиженным. Триады – потому, что их кровавые ошметки уже не могли ни на кого обижаться. Ну а Хэнк был машиной и попросту не умел этого делать. И вскоре он остался стоять в одиночестве над грудой полыхающего металла и растерзанной человеческой плоти, в клубах черного дыма и посреди россыпи стреляных гильз.

Само собой, что покидать этот пост он пока не собирался. После гибели этого отряда утративший последнюю надежду Ши Хэ мог пойти на крайние меры: призвать на подмогу наемников из береговой обороны, велев им сдать рубежи атлантам. И пускай боеприпасы Хэнка были почти на нуле, он еще мог послать во врага несколько метких очередей. А потом снова пуститься наутек, пока угодивший под обстрел враг будет в панике занимать на склоне оборону.