Виктор Северов - Штормовые стражи

Завёл «Форд», бросил взгляд в зеркало заднего вида, поймав свой взгляд.

– Ты сможешь, – сказал я. – У тебя всё получится. Иначе гореть тебе в Аду – понял, да?

Я проехал где-то около километра и остановился около стоящего на обочине серебристого джипа, вокруг которого с руганью возилось с полдюжины парней латиноамериканской внешности.

Если точнее – двое в седане, двое в джипе, ещё пятеро препираются над открытым капотом джипа.

Девять. А я один.

Заткнул «кольт» за пояс за спиной, вытащил из стоящей на соседнем сиденье коробки пончик и вышел из машины. При моём появлении латиносы насторожились, а ведь у некоторых под спортивными куртками явственно проглядывало спрятанное оружие.

Те самые кадры, что мне нужны. Как пить дать.

Тварь ли я дрожащая или стрелять умею?

– Проблемы, парни? – поинтересовался я, жуя пончик и почёсывая левой рукой спину.

– Нет, офицер, всё в порядке – можете ехать дальше, – с заметным напряжением в голосе ответил один из латиносов.

– Ааа… – протянул я. – Тогда ладно… Вы, кстати, не видели тут одного чувака? Пронёсся тут… Зараза!..

Пончик выскользнул из моей руки и полетел чуть в сторону. Взгляды латиносов непроизвольно последовали за ним, даже тех двоих, что вылезли из седана…

Я выхватил «кольт» и, не глядя, всадил по пуле в эту пару противников. Тут же выхватил полицейскую «беретту», прострелил плечо одному, всадил пулю в грудь второму. Перекатился, встал на одно колено и открыл огонь с двух рук. Выхватившие пистолеты латиносы тоже начали стрелять, но сделали это слишком медленно и не точно – пули раскрошили дорожное покрытие там, где я был мгновение назад. В считаные секунды с троицей было покончено, но оставалось ещё двое противников в джипе.

Его задняя дверца распахнулась и из салона выскочил латинос, вооружённый «ингремом», но я рванул вперёд, ещё когда он только начал движение. Пнул дверцу машины, которая выбила оружие из руки противника, и прямо сквозь тонкий металл дверцы расстрелял латиноса. И едва успел отскочить в сторону, прежде чем громыхнул выстрел из дробовика в руках последнего врага.

Укрылся за капотом джипа, и второй сноп картечи вышиб заднее стекло стоящего впереди седана. Противник с лязгом передёргнул цевьё, не переставая что-то орать на испанском.

Я перевёл дыхание, а затем резко лёг на землю и тремя выстрелами разворотил ступни последнего оставшегося в живых латиноса.

Быстро поднялся на ноги и быстро подошёл к воющему от боли подранку. Носком кроссовки отшвырнул валяющийся рядом дробовик и наставил на противника пистолет.

– Где деньги?

Латинос что-то с ненавистью произнёс на испанском. Я сместил ствол «беретты» и прострелил ему бедро, а затем наступил на рану ногой.

– Где деньги?

– В багажнике! Сумка в багажнике!..

Девятимиллиметровая пуля вошла ему прямо между глаз, и я быстро вернулся туда, где лежали остальные его подельники. В живых оставался всего один враг, которому я почти сразу же прострелил плечо – сейчас он пытался кое-как подняться на ноги.

Ударом я опрокинул его на живот, а затем пинком перевернул на спину, нацеливая пистолет.

– Нет, мистер! Не убивайте меня! – взмолился парень, которому было едва ли больше лет, чем мне. – Умоляю!

– Молишь? – неожиданно спросил я.

– Да, да, мистер! Ради всего святого не…

– А вот когда я молился, меня почему-то никто не услышал, – сказал я, чувствуя, что бушующий в крови адреналин и энергетик несут меня куда-то не туда. – Может быть, это потому, что Бога нет?

– Нет, мистер, Бог есть! Конечно же, ес…

– Тогда передай ему, что я не собираюсь верить в такого засранца, как он.

Я нажал на спусковой крючок и зашагал к джипу.

Где был Бог, когда заболела моя сестра? Где был Бог, когда убивали Игоря и маму? Единственное оправдание всего этого лишь одно: Бога, этого добренького всемогущего старичка на небесах, – просто не существует.

Или ему просто плевать на всех нас.

Тогда мне тоже плевать на него. На себя. На всех. И меня не мучает совесть, что я убил девятерых – я сделал то, что был должен. И пусть я за чертой, но теперь мой Бог – калибра 0,45 дюйма, и он пахнет кровью и порохом.

Я открыл багажник и почти сразу же обнаружил объёмистую спортивную сумку. Засунул «беретту» в кобуру, а израсходовавший все патроны «кольт» – за пояс и рванул молнию.

Внутри были пачки стодолларовых купюр.

Эль-Кувейт, 2021 г.

С вершины песчаного бархана открывался отличный вид на «Башню тысячи и одной ночи», освещённую светом немногочисленных фонарей.

Сооружённое на искусственном насыпном острове это циклопическое здание возвышалось вверх почти на километр, тонкой иглой вонзаясь в тёмные небеса. Три башни, похожие на узкие лезвия, изгибались вокруг треугольного центрального шпиля.

Когда-то вокруг Башни плескались теплые воды Персидского залива, но сейчас кругом, сколько хватало глаз, лежала лишь всё та же серо-жёлтая пустыня. Но тонкий мост, соединяющий колоссальный небоскрёб с берегом, всё ещё был актуален, потому как вряд ли так просто получилось бы преодолеть местность вокруг Башни как-то иначе.

Барханы были буквально нашпигованы самым разным хламом, циклопической стеной мусора, охватывая здание по периметру. Всё это явно носило искусственный характер с целью защиты башни.

А прямо перед входом на мост было сооружено мощное оборонительное укрепление. Такой себе тет-де-пон [29].

Семь небольших зданий, сооружённых уже явно после Бури из подручных материалов – бетонных плит, контейнеров и мешков с песком. Четыре – те, что пониже – на внешнем периметре. Два – те, что повыше – во внутреннем, с подобиями башен из мешков с песком, в которых явно стояло какое-то серьёзное вооружение. Вряд ли гаубицы, но наверняка миномёты или автоматические гранатомёты. И ещё одно – перегораживающее путь напрямую к мосту.

Пространство между зданиями было перекрыто заграждениями из бетонных плит и отбойников, разбитых машин и рядов колючей проволоки. Россыпь пулемётных гнёзд по периметру. Один-единственный извилистый проход к мосту, полностью простреливаемый со всех сторон. В капонирах – тяжёлая техника. Два «абрамса» и одна «брэдли», а где-то на закрытых позициях наверняка ещё и артиллерия стоит.

Здесь нужен полнокровный армейский батальон при танках и самоходках. Или массированный воздушный налёт. И уж точно это укрепление не взять тремя смертельно уставшими наёмниками на одной БМП-2.

Но ничего больше не остаётся. Мы и так уже на пределе – как падающие звёзды, которые вот-вот погаснут. В умирающем городе, полном врагов и отчаяния, нам не протянуть долго…

А значит, остаётся поставить всё на одну-единственную самоубийственную атаку.