Андрей Посняков - Кронштадт

Долгими осенними вечерами девушка старательно разбирала пластинки, классифицировала их по записанной музыке – «Scorpions», «Rainbow» и «HIM» – к «Led Zeppelin», Анну Герман и Пугачеву – к Бернесу, Моцарта, Сибелиуса, Штрауса – к Равелю.

Еще летом Алексия взялась обучать народ танцам, сообразным имеющейся музыке и картинкам в старинных книгах. Члены Совета лишь пожимали плечами да хмыкали, однако, несмотря на весь их скепсис, дело пошло неплохо. Человек, как бы плохо ему ни было, всегда тянется к чему-то, что оторвало бы его от обыденных мерзостей жизни. Музыка и танцы пришлись ко двору.

В черном парадном кителе офицера ВМФ, с ярко начищенными пуговицами, с кортиком на поясе Кирилл вместе со всеми приветствовал членов Совета овацией. Открывая бал, председатель или, как его неофициально именовали, командор произнес небольшую речь, в которой поздравил присутствующих с важной победой и призвал и дальше нести службу с достоинством и честью.

Среднего роста и средней комплекции, с никаким, без особых примет лицом с редкими усиками и темной, тщательно прилизанной челкой, командор Стефан Багранов всерьез полагал себя неотразимым, каждый раз являясь на бал в компании новой девушки, что среди неженатых кронштадтцев, в общем-то, предосудительным не считалось и даже вызывало некую зависть. Вот как сейчас, когда командор появился в обществе совершенно ослепительной красавицы блондинки, от которой никто не мог оторвать глаз. Стройняшка с длинными ногами и тонкой талией, девушка явно знала себе цену, но, впрочем, пока вела себя достаточно скромно и первый танец, естественно, подарила Стефану.

Кто она? Откуда? С хуторов или с дальних южных фортов? Или – здешняя, из крепости, просто, как это иногда случается с юными девушками, резко выросла, похорошела? Сколько ей лет? На вид – шестнадцать или чуть больше… или даже меньше – какая разница? Для такой красы возраста нет.

Большие голубые глаза, пушистые ресницы, интригующий изгиб бровей, тонкий нос, чувственные полные губы… И хорошо сформировавшаяся грудь, вполне заметная под белым бальным платьем, оставлявшим открытым шею и спину. Такие платья считались в крепости шиком, их берегли, и стоило больших трудов выпросить подобное для дублирования в синем Поле даже у лучшей подруги! А эта вот выпросила… Или ей помог командор? Конечно же, помог – вон, глаз с нее не сводит! Еще бы, с такой-то красы…

Играл «Венский вальс», кружились в танце пары. Пусть неумело, пусть забавно, смешно – не в этом было дело. Все ждали, когда же можно будет потанцевать с незнакомой красавицей, ведь по неписаной традиции каждый второй танец незнакомка должна была подарить кому-то еще.

– Нет, ну ты видишь? – рыжий Рэм ткнул локтем Николеньку. – Вот это девчонка!

– Ага.

– А спорим, я ее приглашу вот прямо сейчас?

Николенька-Ники скривил тонкие губы:

– Пригласить-то ты, конечно, можешь… Только пойдет ли? Смотри, на весь Кронштадт опозоришься!

Вообще-то Рэм был парнем храбрым. Любой из десятка мог положиться на него в самом тяжелом бою. Но то – в бою. А тут совсем другое. Подойти к блистающей незнакомке на виду у всех, галантно поклониться, протянуть руку… и, получив в ответ лишь надменный взгляд, ретироваться, словно оплеванному. Страшно? Да. Но рыжие решительны! Вот и Рэм, едва только закончился вальс, прытко подскочил к девушке…

Но не успел ничего сказать – помешал Стефан, поднявшийся на небольшую трибуну и жестом потребовавший тишины.

– Хочу вам кое-что сказать, друзья, – командор с самой доброжелательной улыбкой, многим почему-то казавшейся нарисованной, обвел глазами замерший в искреннем любопытстве зал. – Мы сегодня чествуем славного десятника Кирилла! Нет нужды напоминать о его подвигах – мы все их знаем. И я, и все члены Совета Выживших решили избрать его в наш Совет единогласно! Поаплодируем же герою, друзья!

Честно сказать, Кир чувствовал себя неловко. Все эти аплодисменты, взгляды… десятник не очень-то любил быть в центре внимания. Однако сегодня приходилось терпеть. Тем более что к нему вдруг подошла та самая блистательная незнакомка. Чуть склонив голову, обдала бирюзовым жаром очей, протянула руку:

– Позвольте пригласить вас на танец, герой.

Молодой человек почувствовал, что напрочь теряет голову… Это что же – ему? Вот эта красавица, эта…

– Ну, как? Или вы не танцуете?

Голубые глаза с лукавой поволокой смотрели с легкой насмешкой, и все же в них сквозило ожидание… и еще что-то такое, от чего Кира бросило в жар.

– Нет, нет… что вы… прошу!

Заиграла музыка, уже не вальс, что-то другое – со скрежетом и воем старинных электронных гитар. Кириллу в этот момент было все равно. Как и его партнерше…

– Меня зовут Дайна.

– А меня…

– Я знаю – Кир. Ты неплохо танцуешь.

– И ты…

Они перешли на «ты» как-то сразу, просто и незаметно, как это часто случается в компаниях молодых людей. Кирилл чувствовал в своих руках тонкий девичий стан, ощущал трепетную теплоту кожи.

– Ты храбрый воин, я знаю. Служишь на Северном форте номер один?

– У нас так не говорят.

– А как говорят?

– Первый Северный. А ты…

– Я с Южного…

– Понятно… А с какого…

– Какие у тебя сильные руки, Кир! Аж мурашки по коже.

– Это плохо?

– Нет, наоборот – хорошо.

Ах, эти глаза! То бирюзовые, как небо, а то – темно-голубые, словно море в солнечный летний день. Коралловые полные губы приоткрыты, так что видны жемчужно-белые зубки… Стройная длинная шея с тоненькой золотой цепочкой. Обворожительная улыбка. Вздымающаяся под тонким платьем грудь…

Старинная музыка охватила танцующих всей своей мощью. Ревели гитары, утробно ухали барабаны, и голос певца уносился ввысь, к потолку… да что там к потолку – к небу!

Лекса сидела на колченогом стуле за уставленным аппаратурой столом и старалась не смотреть на пары. Особенно – на одну. Просто деловито перебирала пластинки и хмурилась.

– Алексия! – рядом послышался голос Дэма. – Осмелюсь пригласить тебя на следующий танец. А?

– Может быть, – не поворачивая головы, буркнула девушка.

Парень не отставал:

– Так «может быть» или потанцуем?

Ах, как они прижались друг к другу, Кир и эта сивая девка! Стыдно смотреть, тьфу!

– Так как же?

– Потанцуем. Угу.

Бал закончился лишь к утру. Все расходились, переговариваясь и смеясь; небо на востоке уже алело зарею. Кир стоял на широком крыльце, прислонясь к стене спиной, и ждал. Чего-то или… кого-то. Косил краем глаза на выходящих из здания людей, молодых парней и девчонок, словно на что-то надеялся. И, как выяснилось, не зря.

Она вышла. Она обернулась. Она увидела. И даже подошла! Улыбнулась:

– Надеюсь, мы с тобой еще встретимся, милый Кир?