Александр Конторович - Реконструктор. Дорога в один конец

Лица распятого мы не видим, голова наклонена вниз. Поэтому с этого места трудно сказать, из наших он или нет. Попросту нет возможности это разглядеть.

Он жив. Что-то стонет в полузабытьи. Пытается говорить, но слова его почти не различимы.

Охримчук вполголоса матерится. Очень хорошо его понимаю, ибо у меня на душе тоже никаких литературных выражений в настоящий момент не возникает. В голове как-то даже не укладывается смысл того, что мы видим перед собой. Приходилось, конечно, слышать многое, да и посмотреть я уже кое на что успел. Но чтобы вот так, со средневековой жестокостью… Нет, это я как-то плохо воспринимаю.

Боец срывается с места и бежит к распятому. Следом за ним, чуть отстав, бегут и остальные. И только я словно к месту прикипел. Не потому, что я более черствый или жесткий. Нет, совсем не поэтому. Просто моя дырявая память в очередной раз выкидывает неожиданный фортель.

В тот раз нас подняли спозаранку, еще даже светать не начало. Разбуженный немилосердным тычком, сажусь в спальном мешке, рука автоматически нашаривает оружие.

– Что за хрень? Кому тут делать нечего?

Темнота откликается голосом взводного:

– Всем подъем! Выход по-боевому.

Ну вот, опять какая-то фигня! Не иначе как наши лесные оппоненты учинили какую-нибудь гадость.

Но все оказалось гораздо хуже. На перекрестке дорог боевики вкопали в землю крест, на котором распяли нашего солдата. И все бы ничего, но крест и все подходы к нему заминированы. Даже табличка стоит. Это особо утонченное издевательство. Боевики опасаются, что может подорваться кто-то из местных жителей, и тогда им не миновать разборок. Поэтому они заранее выставляют табличку, чтобы, кроме солдат, никто к кресту не лез.

Наш сапер по прибытии на место тотчас же пополз вперед. И уже через несколько минут вернулся назад несолоно хлебавши.

– Не моя тема! Там все так нашпиговано – сам черт ногу сломит! Здесь кто-то посерьезнее нужен. Это, мужики, совсем не мой уровень. И сам взорвусь, и парня этого с собой заберу.

Особо долго рассусоливать не пришлось. Искомый специалист отыскался неожиданно быстро и оказался личностью в некотором роде хорошо известной. Дед Бабах – так его окрестили наши острые на язык умники. Задача состояла в том, чтобы в темпе смотаться на несколько километров по направлению к аэродрому, где указанное лицо и пребывало. «Уазик» рванулся с места как пришпоренный. И уже минут через двадцать мы увидели впереди блокпост у въезда на аэродром.

На наши расспросы часовой махнул рукой, указывая на группу вагончиков в километре от блокпоста. Окруженные земляным валом, они были почти не видны.

Подъехав ближе, интересуемся, где нам отыскать требуемое лицо. С сомнением осмотрев нас, мужик в камуфляжных брюках и тельняшке, ковырявшийся в моторе грузовика, кивком указывает нам на ближайший вагончик:

– Только вы его не разбудите. Они полтора часа как с выезда вернулись. Сейчас дрыхнут без задних ног.

Выбора у нас все равно никакого нет, поэтому решительно стучим в дверь.

Весьма нелюбезный сонный голос почти немедленно откликается и рекомендует нам отправиться в пешее путешествие по весьма замысловатому маршруту. Снова долбим в дверь. На этот раз уже прикладом.

Уже более членораздельными словами голос перечисляет некоторые подробности грядущего путешествия.

– Дед Миша! – вступает в дело мужик в тельняшке. Он уже успел перекинуться парой слов кое с кем из нас. – Твой случай! Окромя тебя, тут плясать некому.

– Вот, блин, развелось плясунов! – В приоткрывшейся двери появляется заспанное бородатое лицо. – Чего там у вас стряслось?

Коротко объясняем создавшуюся ситуацию. По мере нашего рассказа бородач понемногу просыпается. И к концу повествования у него сон совсем пропал.

– Так… Это Абу, его почерк. Кроме этого мерзавца, табличек никто не ставит.

– Почему?

– Так он не местный. Араб. Не дай Господь, на его фугасе кто-то из местных подорвется – он враз себе полсотни кровников заработает. Да и не платят ему за местных-то.

– Что, только за нас?

– А ты думал!

Продолжая отвечать на наши вопросы, сапер быстро-быстро одевается. Перекидывает через плечо ремень, на котором болтается «маузер» в деревянной кобуре. Надо же! Впервые вижу, чтобы человек с таким раритетом ходил. Всякие вопросы отпадают, когда на деревянной кобуре я вижу серебряную дарственную табличку. С подписью весьма серьезного дядьки, между прочим.

Не прост бородач, такие люди от щедрот души подобные подарки не делают.

Вытащив из вагончика два рюкзака, сапер сует их нам:

– Тащите! Чай, у вас руки помоложе моих! А я, может, и вздремну чуток.

Ну, здесь-то его планы обломались. При той манере езды, которая свойственна нашему водителю, заснуть во время движения может только раненный в голову. Ага, навылет.

Подъехав к перекрестку, машина останавливается, и дальше мы топаем уже пешком. Дед воинственно топает впереди, а мы позади тащим его рюкзаки.

– Ну, и где тут ваш спец? – ворчливо спрашивает сапер.

– Здесь я, – выдвигается откуда-то Абдуллаев.

– Рассказывай.

Пояснения нашего взрывника много времени не отняли.

– Вон там и вон там, – тычет он рукой, – две «озээмки» стоят. Взрыватели, судя по всему, электрические, к ним провода идут. Еще что-то закопано непосредственно под крестом: видно, что земля взрыхленная лежит. Парень весь тоже проводами опутанный. Еще какая-то гадость у него под ногой присобачена. Там скотчем прихватили, чтобы он не шевельнулся раньше времени. На первый взгляд вроде бы все. Ближе я не подходил.

– И правильно сделал! – ворчит бородач. – А то тут не одного тебя хоронить бы уже пришлось.

Он снимает «маузер» и не глядя сует его кому-то из окружающих:

– Присмотри.

Оглядывает нас и тычет мне в грудь пальцем:

– Вон тот рюкзак себе возьми, у тебя пока будет. А ты, сынок, – поворачивается он к Абдуллаеву, – со мной рядом давай. По науке-то не должен я никого из вас с собой брать. Один работать должен. Да беда в том, что эта собака – Абу – про то ведает. Когда парня нашли?

– Часа в четыре, – отвечает кто-то из толпы.

– Да пока вы приехали, пока меня искали – времени совсем мало осталось. Если я сейчас по науке работать буду, то нас с этим парнем рядышком закопают. Наши правила Абу знает. И наверняка где-нибудь у него таймер заныкан, чисто на время. Я ведь сначала должен по краям мины обезвредить. А уж только потом к кресту подходить. Рупь за сто даю, основной заряд как раз под крестом и стоит. И как только я с этим парнем работать начну, сработает таймер. Это ловушка не на вас, а на меня поставлена. Понимает этот мерзюк, что вызовут сюда не кого-нибудь, а меня. Ну а уж за мою голову ему столько отвалят! Поэтому делать будем так: тропу я сделаю, а вот мины по краям снимать не станем. Сразу к кресту пойдем. Но смотреть надо, там сюрпризы могут какие угодно быть. Мне может не хватить рук. Поэтому нужно мне два человека – в помощь. Ты, сынок, раз уж эту профессию выбрал, – кивает бородач на Абдуллаева, – первым будешь. Кто вторым пойдет?