Виктор Северов - Девятый легион

«Гиена» въехала на поле, заросшее какими-то высокими злаками, скрывшись едва ли не наполовину. Эриксон перестроился в кильватер БТРу, потому как с невысокого квадроцикла ему была почти не видна дорога.

Тем временем часть конных лучников под орлиными знаменами рванула наперерез новой группе противников, посылая в их сторону стрелы и пытаясь задержать до того момента, пока остальные их товарищи не прорвутся в город.

БТР вышел на ударную позицию и остановился на небольшом пригорке. Вяземский прицелился, взял упреждение и положил осколочную гранату аккурат в хвост кавалерийского строя. Хлоп разорвавшегося заряда был даже тише самого выстрела, не было ни языков пламени, ни мощной ударной волны – просто два десятка всадников вместе со своими лошадьми рухнули буквально на ровном месте.

Сергей опустил дымящуюся трубу «РПГ» в салон раструбом вниз и быстро вставил новый заряд. Вскинул гранатомет на плечо, прицелился и сделал второй выстрел. Он оказался куда менее удачным – граната рванула спереди справа строя, скосив осколками лишь пару человек.

Однако хоть потерь на этот раз было меньше, вражеские всадники отвернули с линии атаки и начали отступление, видимо, решив, что столкнулись с какой-то магией.

Из переднего люка немедленно вылезла Эрин и оглушительно свистнула вслед отходящему кавалерийскому отряду, крикнув вдобавок явно что-то обидно-глумливое.

От отряда «самураев» отделилось с десяток всадников, рысью двинувшихся в сторону «Гиены». Метрах в двадцати перед бэтээром они остановились, и один из них отсалютовал разведчикам вскинутым луком. Вяземский после некоторого раздумья тоже приветственно махнул в ответ, а вот апостол забралась на крышу «Гиены», вскинула копье, наконечник которого полыхнул лиловым пламенем, и прокричала:

– Смертники! Я приветствую вас!

Всадники вновь отсалютовали, развернулись и рванули в сторону своих товарищей, которые уже почти прорвались в город.

– Смертники? – переспросил Сергей. – Звучать как-то… Не понимать. Угроза?

– Нет. – Эрин блаженно зажмурилась. – Я приветствовать идущих на смерть. Я приветствовать смертников. Не пугать, не угрожать. Ритуал!

Ритуальное приветствие? Что-то из разряда «Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя»? Вполне возможно. Для чего? Чтобы обозначить себя? Более чем возможно.

– Пойдем война? – Девушка без особых усилий перебросила тяжеленное копье из руки в руку и кивнула в сторону отступающего осадного отряда.

– Не сейчас, – покачал головой Вяземский. – Командир. Требовать совет.

– Понимать, – слегка поморщилась Эрин, забрасывая оружие обратно в салон БТР. – Армия. Подчинение, су-бор-ди-на-ция. Никак иначе.

Она видела этот бой тысячу раз и ни разу. Не короткие стычки, преследование отступающих или стрельбу издали, а когда тяжелый кавалерийский клин пробивает пехотный строй.

Если бы в Восточном пределе была известна тяжелая кавалерия в том виде, как ее знал предел Северный, местная пехота знала бы, что с такими щитами и такими копьями она была обречена перед «крылатыми». Но на Востоке не было в достатке настоящей тяжелой пехоты, а в силу расстояний основная ставка была на конницу. Тем более что достойного противника для кого-то вроде «крылатых» здесь и не было.

Всадницы принцессы врезались в ощетинившийся копьями пехотный строй и прошли через первые ряды как через пустое место. Стоптали копытами коней еще ряд, разметали тяжелыми копьями еще два, а потом рухнул с подсеченными ногами конь у одной всадницы, потом у другой, и атака остановилась. «Крылатые» достали тяжелые прямые мечи, секиры и булавы и начали натурально прогрызать путь сквозь пехоту.

Следом налетела вторая турма, орудуя легкими пиками и не давая рассеченному надвое пехотному отряду сколотить нормальный строй. Афина, что на этот бой вооружилась копьем, колола и резала удлиненным ножевидным клинком, но потом оружие все-таки завязло в одном из врагов, и принцессе пришлось взяться за саблю. Щедро раздавая удары, Афина вместе со всеми прорубалась вперед. Даже не сабля – скорее легкий кривой меч, что был сработан подземными кузнецами и зачарован столичными магами, прорубал кольчуги – самый дешевый и распространенный здесь доспех – как пергамент.

Вражеская пехота отхлынула было назад, ощетиниваясь доставленными с краев строя копьями, алебардами и гизармами, но по противнику тотчас же хлестнула стрелами крутящаяся позади третья турма. Добрые степные луки на двух десятках шагов пробивали простые щиты насквозь, разрывая строй ничуть не хуже заклинаний легионных магов.

А потом какой-то пехотинец-самоубийца вырвался из строя и подрубил ноги коню Афины молодецким ударом бердыша.

Державшаяся поблизости Хелен едва не снесла врагу голову ударом копья, но кобыла принцессы уже с жалобным криком падала на землю, а вместе с ней падала и Афина. Лишь в последний момент она каким-то образом умудрилась выскочить из седла и не оказаться придавленной тушей раненой лошади. Да и после приземлилась на землю, ничего себе не переломав.

Девушка закрылась щитом и начала пятиться назад под прикрытие своих всадниц, отбивая тянущиеся к ней жала копий. Чья-то гизарма зацепила ее левую ногу, поножи выдержали, но Афина припала на одно колено, и тотчас же кто-то попытался зацепить ее крюком на алебарде. Принцессе удалось извернуться, крюк зацепился за гребень шлема, сдвинув его вбок и частично закрывая обзор. Афина пропустила удар копьем, который повредил забрало, и в горячке боя рванула застежку ремня, отбрасывая шлем в сторону.

– Защитите госпожу! – разнесся позади клич.

Две всадницы почти синхронно выдвинулись вперед, расчищая ударами копий пространство вокруг Афины и давая ей возможность отступить. И почти сразу же нескольких пехотинцев смяла одна из прорвавшихся «крылатых». Закованная с ног до головы в броню воительница соскочила прямо в гущу боя, разнесла в щепки ударом булавы щит, вторым ударом смяла шлем другого противника, из-под забрала которого хлынула кровь. Увернулась от удара копья, перехватила древко левой рукой, выдернула копейщика из строя и ударом ноги сломала ему шею. Метнула копье, пробивая чей-то щит, а затем схватила Афину и одним махом забросила в седло своего тяжеловеса. А сама «крылатая», в которой узнавалась Гаста, вдобавок к булаве в руке достала полуторный меч и начала раздавать направо и налево сокрушительные удары, круша щиты и разрубая доспехи.

Принцесса, оказавшись верхом, снова пустила в ход саблю и даже не сразу заметила, что в какой-то момент противник кончился и перед ней выросла еще одна стена щитов. Афина уже хотела было скомандовать, чтобы «крылатые» взломали еще один пехотный строй, но в этот момент щитоносцы расступились, пропуская через себя кавалерию.