Валентин Февраль - Шиш вам, а не Землю!

У Придуркина всегда присутствовало врожденное отвращение к всякого рода муштре, учебе и дисциплине, однако после двух месяцев это отвращение, помноженное на самое себя, прекрасно увеличилось в объеме, достигнув невероятных масштабов и высот.

Привыкший жить просто и незатейливо, Придуркин, по сути, так и не понял сути Скрытого Наблюдения, применяемого сплошь и рядом в разведке. Не понял он и тонкостей личного сыска.

Кондратий все время лез из кожи вон на рожон, чтобы доказать недоказуемое. Он постоянно спорил с преподавателями, превращая сложное разведывательное искусство в пошлятину и легкомысленный фарс.

Однажды он подружился с неким местным изобретателем Кулибиным-Загибиным, который давно обивал пороги различных министерств и ведомств по поводу своего последнего изобретения — уникальной по своим качествам ракеты способной покинуть пределы не только загородного сарая самого Загибина, но и пределы земной атмосферы.

Ракета, конечно, производила впечатление. Ведь корпус ее был набран из старого соснового штакета, выписанного Загибиным по дешевке и приводилась вся эта чудо-машина уникальными преобразователями гравитационной энергии, которые преобразовывали притяжение в отталкивание. «Меняем полюса гравитации, — как сам говорил Кулибин-Загибин, — и дело в шляпе! Нас „вымывает“ в космос!»

Таким образом, детище Кулибина-Загибина было нехитрым сооружением и вполне могло по некоторым параметрам утереть нос аналогичным техническим средствам инопланетян.

Единственной неувязочкой в деле изобретателя было то, что до сих пор не было формального повода для апробации и испытания чудо-корабля.

Тут возникали осложнения. Ведь, подобных инстанций по перемене полюсов гравитации в ведомствах, как гражданских, так и военных министерств не существовало по причине того, что до того менять местами полюса гравитационных полей никто не собирался и не осмеливался. Кто же знал, что появится такой дурошлеп, как Кулибин-Загибин и все в один момент рухнет. Уйдет в прошлое целая система представлений и никому не видимую гравитацию оседлают такие, как Кулибин.

В общем, было над чем призадуматься чиновникам.

И Кондратий поверил в своего новоприобретенного друга, а так же поверил в талант его, гнездящийся глубоко внутри изобретателя и потому на первый взгляд невидный. А потому Придуркин как-то и сказанул своему самому непосредственному начальству, что, если он, Придуркин и полетит когда-то в космос, то только на корабле Загибина и ни на чьем больше.

Начальство пришло в ужас и взялось за голову, но в ходатайстве Придуркину не отказало и вскоре «Скользкий Гром» (так назвали корабль) начали готовить к полету.

Генерал Березин задумчиво закурил беломор-каналину или, объясняясь, другими словами — беломорино-каналину и клубы синего дыма неспешно поплыли под низким, белым потолком просторного и скупо обставленного антиинопланетного бункера.

На столе перед Березиным лежали фотографии отснятых совсем недавно НЛО и ОЛО. Ко всему прочему, в качестве ОЛО (Опознанные Летающие Объекты) здесь выступали не только, собственно, сами ОЛО, но и «Скользкий Гром» Кулибина-Загибина, корабль, который Совет ученых признал летающим, проведя над кораблем целую серию испытаний и экспериментов.

И, как бы ни противилась мысль Березина тому вопиющему и противоестественному факту, что гравитация способствует взлету, а не только падению, факт сей, после испытаний, стал очевидным, а с фактами, как говорится, не поспоришь.

Генерал захандрил. Он с тоской вспоминал те дни, когда его пращуры ездили на телегах, а небо предназначалось исключительно для птиц, туч и мошкары. Вакуум в те славные времена был абсолютно пустым, гравитация неизученной, агентов набирали из числа смекалистых, а ракеты строили уж точно не из фанеры.

Но этот Кулибин, черт его задери! — Загибин все перевернул! К тому же, малохольный конструктор утверждал, что конструировал и строил свое детище по методикам строительства НЛО, выуженным им, Загибиным из информационного поля созвездия Тау-Кита.

Еще Березин подумал, что, пожалуй, у него, Березина тоже, наверное, есть информационное поле. Правда, до поры до времени оно не изучено и показывать его Березин никому не собирается. Ибо поле это березинское, как и вся его деятельность в кэгээре, секретное.

Да и то верно. Нечего своим информационном полем размахивать перед носом каждого встречного поперечного, доводя дело, таким образом, до измены Родине и, к тому же, нарываясь на обязательные в таком случае санкции со стороны руководства — расстрел в особо крупных условиях.

Санкций Березин ох как не любил! Он не любил их лютой, смертельной нелюбовью и менять свою такую нелюбовь к санкциям начальства вовсе не собирался. Да и согласитесь сами, кто захочет потерять тепленькое местечко из-за какой-то там легкомысленной измены какой-то Родине? А? Правильно. Никто.

Глубинная разведка это вам не фунт изюма и не три фунта, а нечто большее. Неизбывное и теплое на ощупь, как электрогрелка. В общем, сурьезная инфраструктура.

Генерал нажал кнопочку внутреннего селектора.

— А ну подать мне сюда этого Улыбина-Загибина! — приказал он бодро и с чувством собственной значимости.

А про себя подумал:

— Небось, опять эта стервозная секретарша Светка драит ногти пилочкой, только искры летят, да пахнет жженым рогом по всему коридору.

— ВасильСеич? — с жеманной гундосостью защебетали в динамике селектора через минуту. — Конструктор Кулибин-Загибин выехал на объект.

— Вот дьявол, угораздило меня связаться с этим конструктором-конкистадором, — подосадовал вслух Березин. — Никогда не знаешь, чего можно ожидать от этих… ммм… творческих… ммм… талантов.

И, действительно, генерал и предположить не мог в самых смелых своих предположениях, что Загибин не в пивбаре ошивается с закадычными дружками, как и все порядочные люди, а возле сконструированной им собственноручно ракеты сидит день деньской. Небось, в своем гравитационном преобразователе ковыряется, мерзавец… Рожа в смазке. Руки по локоть в нигроле. Да еще в карманах гвоздики бренчат. Нет, не гвоздики. Гвозди — у плотников. У конструкторов — гаечные ключи и гайки. Вот. Тем не менее, мерзость сплошная.

Как бы там ни было, но генерал задумался над описанными раньше свойствами русского изобретателя.

А мы, пока генерал думает, перенесемся туда, где на взлетной полосе стояла деревянная с виду ракета Кулибина-Загибина, а возле нее в позе роденовского мыслителя сидел сам изобретатель.

Так вот, своими обводами «Скользкий Гром» напоминал в чем-то аналогичные ему ракеты «Союз» и «Восток», то есть, ту технику, на которой летали первые герои космической целины.