Валерий Пылаев - Метро 2033. Выборг

– Ничего я от тебя не жду, – устало выдохнул Алексей Иванович. – Злой ты. И язык у тебя злой.

– Еще какой, – охотно кивнул Барс. – А ваших добрых вы куда подевали? Что-то я пока ни одного не встретил.

– Были, да все вышли, – огрызнулся Алексей Иванович. – А мы, видать, в борцы за светлое будущее не годимся.

– И, что характерно, даже не претендуем, – снова согласился Барс. – Не в Фенрире и не в Волках дело. Вы все тут Волки, просто шкуры не всем достались. Убей одного – на его место тут же сядет другой. И мы не лучше. Просто пока не такие голодные. В Питере, как ты правильно заметил, жизнь более сытая. Если термин «более сытая» вообще применим в данной ситуации. Так что светлое будущее Выборгу не грозит. А мы попытаемся забраться дальше на север. Вряд ли в Финке нас ждет Земля Обетованная, но попробовать стоит.

– Понимаю, – произнес Алексей Иванович после недолгой паузы. – Был бы я лет на десять помоложе, пожалуй, напросился бы с вами. Значит, так: патронами и едой я поделюсь. Много не дам, много у меня просто нет, но хоть что-то. А ты мне вот что пообещай: про поход свой никому из моих пацанов не говори. Иначе все захотят уйти за тобой. И ничего хорошего из этого не получится: они почти всю жизнь прожили здесь, под землей, и путешественники из них никакие. Да и бойцы так себе – иначе бы уже давно ходили в серых шкурах. Тебе от них толку мало, а вот мне без ребят никак, сам понимаешь. По рукам?

– Идет, – Барс крепко ухватился за протянутую для рукопожатия ладонь.

– Может быть, сейчас самое время… того? – подал голос Королев, снова извлекая на свет заветную фляжку. – Так сказать, за взаимопонимание?

– Сейчас – можно, – улыбнулся Алексей Иванович и громко позвал: – Сашенька!

Дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшуюся щель тут же просунулась чья-то лопоухая голова.

– Слушаю! – бодро отрапортовал юный, почти мальчишеский голос.

– Сашенька, скажи кому надо, что у нас гости, – ласково попросил Алексей Иванович. – Пусть поесть принесут. И не жадничайте.

– Сделаем! – отозвался Сашенька и тут же умчался выполнять распоряжение.

– Племянник мой, – мягко пояснил Алексей Иванович. – Вот сейчас напьюсь, и буду тебя, Барс, уговаривать, чтобы ты хоть его с собой взял. А ты меня не слушай. Не дойти ему до Финки. Здесь целее будет.

– Не возьму, – пообещал Барс.

Закуска появилась на столе буквально через десять минут. Немного овощей, десяток ломтиков вяленой свинины и что-то, отдаленно напоминающее сухари. На некоторых станциях в Питере такой обед назвали бы нищенским, но для Выборга это наверняка было самым настоящим пиршеством, и Барс с Королевым с неподдельным энтузиазмом принялись воздавать должное гостеприимству хозяев, за обе щеки уплетая угощение, не забывая прятать лакомые кусочки по карманам всякий раз, как Алексей Иванович отворачивался. Это случалось нередко – начальник станции быстро захмелел и пустился в бесконечные рассуждения о судьбах человечества. Королев, истосковавшийся по общению, с искренней радостью включился в дискуссию, грозящую перейти в многочасовую словесную баталию. Первый раз за много дней можно было хотя бы ненадолго расслабиться и просто отдохнуть, набив желудок немудреной выборгской снедью.

И все же Барса не покидало тягостное ощущение, навалившееся незадолго до того, как они постучали в двери убежища на станции. Что-то было не так. Не в самом Алексее Ивановиче, не в этом месте и даже не в его обитателях. Опасность – серая, далекая и расплывчатая, подстерегала где-то еще. И подстерегала не Расула, оставшегося там, снаружи, с остальными, а их самих. Пространные речи хозяина застолья и Королева с каждой минутой казались все более нелепыми, хотя от коньяка Барс и не думал отказываться. Убаюкивающее спокойствие сменила неясная тревога. Тревога разрасталась и ширилась, словно кто-то неведомый кричал что-то важное из глубин подсознания, но никак не мог докричаться.

– Думаю, нам пора, – решительно произнес Барс, перебивая Королева на середине фразы. – Погуляли – и будет. Думаю, мы можем заглянуть за снаряжением и завтра.

– Да ладно вам, мужики, – язык у Алексея Ивановича уже слегка заплетался. – Посидим еще маленько. А потом сбегаете за своими – тут места всем хватит. Мои ребята проводят…

Тяжелые шаги в коридоре. Не так, как ходили местные – неслышно, аккуратно, привычно переступая через валявшиеся на полу провода и шланги, и не так, как пару часов назад шли Барс с Королевым. Те, кто сейчас стоял за дверью кабинета Алексея Ивановича, абсолютно не задумывались о целости того, по чему громыхали их тяжелые сапоги.

– Скажи кому надо, у нас гости… – произнес Барс, медленно поднимаясь со стула. – Так, значит?

Дверь распахнулась быстрее, чем он успел хотя бы напоследок от души врезать Алексею Ивановичу по вмиг протрезвевшей роже. Зато получилось заехать кому-то из здоровенных бугаев в серых шкурах ногой в поддых, отчего тот хрюкнул и сложился пополам, но все же силы были неравны. Уже через полминуты Барса с Королевым скрутили и вытащили в коридор. Били недолго – больше для острастки, прикладами, в основном по бокам, но пару раз досталось и по голове.

– Говорил же я тебе, мужик, предупреждал, – с обманчивой мягкостью произнес из полумрака знакомый голос. – Видишь, как оно получилось. Обидно, да?

Барс с трудом поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на гигантской фигуре Варга, едва освещаемой керосинкой. Получилось не очень. Тот с явным удовольствием наблюдал за расправой, но сам присоединяться к избиению не спешил, а лишь с ухмылкой рассматривал пленников, словно ожидая, что они ему скажут.

– Пошел ты, – ответил Барс и, выплюнув изо рта сгусток крови, уточнил: – На хер.

На этот раз били долго.

С тех пор, как отряд разделился, прошло уже часа два, не меньше. Похоже, командиру с Королевым удалось разговорить обитателей станции – иначе бы они уже давно вернулись к стоянке. От скуки Лёшка принялся считать автобусы, усевшись на подоконник, но после одиннадцатого сбился, так и не решив, можно ли считать за целый автобус «Икарус», который явно был древним еще задолго до Катастрофы, а сейчас и вовсе превратился в ржавое и искореженное нечто, потеряв все колеса и половину внешних деталей. В животе уже давно урчало, но Лёшка не мог отважиться попросить у Эдика хотя бы кусок сухаря. Никто даже не заговаривал об обеде – по-видимому, в этой компании такой термин в принципе отсутствовал. Есть завтрак, есть ужин, а обеда – нет. Лёшка в очередной раз пожалел о брошенном в караулке рюкзаке с припасами. Свинина, немного овощей – этого бы вполне хватило на весь отряд. На день или даже два, если экономить.