Андрей Золот - Золотой цветок

Наступает момент следующего воплощения. Я опять рождаюсь женщиной. Очень бедное жилье, постоянно не хватает еды, воды. Моя семья поклоняется множеству богов и заставляет меня просить у наших богов еды и воды. В один день приходят люди и выгоняют нас из хижины жить под пальмы. Нашего отца забирают на войну. Вскоре на наше поселение нападают вооруженные люди, меня и мою мать забирают в рабство, продают разным хозяевам, и больше я ее никогда не увижу. Когда я достигаю половой зрелости, мой хозяин заставляет меня удовлетворять свою охрану. В постоянном насилии и побоях проходят несколько лет. Я часто думаю о самоубийстве, но меня останавливают слова моей матери: надо жить, что бы ни происходило. Меня продают другому хозяину. Появляется надежда, что кошмар прекратится… Но, оказывается, он только начинался. Меня купили для удовлетворения похотей гладиаторов. Это – не люди, а животные в человеческом обличии. Через несколько месяцев я не выдерживаю и бросаюсь на специально украденный для самоубийства нож. Жизнь прекращается почти сразу, нож проткнул мне сердце. Моя душа не хочет покидать тело, она хочет дальше жить и очень долго находится рядом с гниющими в земле останками и рядом с тем местом, где закончилась моя жизнь. Мои скитания по земле без тела продолжаются долго, бесконечно долго, и в конце концов я опять оказываюсь вблизи яркого света, перед архангелами, координирующими мои действия. По закону кармы мне необходимо было пережить то, что я сам делал с людьми в предыдущем воплощении, но я не выдержал и наложил на себя руки, за это мое следующее воплощение будет очень нескоро, пока душа не очистится от самого тяжкого греха, который отбрасывает эволюцию моей души сильно назад.

В следующем воплощении я рождаюсь мужчиной, во Франции – в семье кузнеца.

– Тут мы передохнем! – отвлекает меня от мыслей голос Синицына.

Увлеченный своими мыслями, я не заметил, как дождь поутих. Мы вышли к отвесной скале и спрятались под нею от дождя. Все побросали свои рюкзаки и уселись на них, изможденные беспрерывной ходьбой по воде. Один Василий Александрович не стал отдыхать, а принялся разминать спину и плечи.

Чем больше времени я находился в компании с дедом, тем больше меня поражал этот человек. Своей энергичностью и оптимизмом он заражал всех. Самое удивительное было то, что в его возрасте люди обычно сидят дома и лечат болезни, а он не только не болеет, так еще и пошел с нами в горы, при этом усталости в нем не замечалось.

«Такое явление, как Вася, можно назвать феноменальным», – так сказал один из спортсменов, нас сопровождающих.

Сам он это объяснял просто: «Человек становиться стариком тогда, когда он признает, что он – старик, и начинает вести соответствующий образ жизни. А до тех пор он – мужчина в полном расцвете сил». Безусловно, такой моральный настрой не дает организму расслабиться и держит его в постоянно бодром состоянии. К сожалению, с возрастом к человеку приходят болезни, но не к Василию Александровичу. Сам он про болезни сказал так: «Раньше нужно было думать, зарядочку делать по утрам, водичкой холодной обливаться, жизнь любить, людей уважать. Но главное – что бы ни случилось, не падать духом и с достоинством встречать все препятствия, убедив себя в том, что от них только польза, они делают нас сильнее». Сначала, когда он говорил эти слова, я относился к ним скептически. Какая может быть польза от того, что нам тяжело чего-то достичь? Но сейчас, увидев с помощью Золотого цветка все свои жизни и поняв, как мы устроены, я понял, что он абсолютно прав. Чем больше в нашей жизни препятствий, тем лучше для нас, тем быстрее мы развиваемся и поднимаемся выше по эволюционной спирали. Каждое препятствие, преодоленное нами, дает опыт, который мы складываем в рюкзачок и идем дальше. Причем чем больше негативных событий и препятствий, тем больше опыта. В каждом событии нужно усмотреть тот опыт, который мы приобретаем, а после смерти мы выгружаем наш рюкзачок в большой мешок, с опытом из предыдущих жизней и отправляемся обратно за новой порцией препятствий и переживаний. Так – до тех пор, пока мешок не станет полным. А что будет, когда мешок наполнится? Что-то ведь будет. К примеру – жизнь на другой планете, где обитают более развитые существа. Ведь атланты уже достигали такого уровня развития, что им было доверено контролировать начальные эволюционные процессы. Значит, и мы потом будем богами на каких-то планетах и будем контролировать эволюционные процессы более низких по уровню развития существ. А может быть, и создавать миры. Я об этом обязательно узнаю, когда мой мешок будет полон. А ведь если бы моя богатая гречанка не создала такую неблагоприятную карму для моей души, то и в следующем воплощении не было бы столько насилия по отношению к бедной женщине, рабыне. И не покончила бы она жизнь самоубийством, что отбросило мою эволюцию на сотни и сотни лет назад. Возможно, тогда я уже пребывал бы где-то на другой планете в качестве более развитого существа. Что, если бы все решали таким образом свои проблемы? Не нравится жизнь – в петлю или на нож. Тогда, наверно, и в земле, и в людях не было бы нужды. Что толку с учеников, если они не учатся? Что толку от школы, если в нее никто не ходит? Такая школа и такие ученики не нужны. Но ведь и в нашем мире, если подумать, учеников все меньше и меньше. Если человека не устраивает его жизнь или он не хочет решать проблемы, он взял – и улетел от этой жизни в нирвану, напившись водки или обколовшись наркотой. Это ведь тоже можно назвать самоубийством. Человек развивается в реальности, а если он не живет в реальности и постоянно пребывает под кайфом, то он не эволюционирует, а инволюционирует. Ведь таких людей в мире миллиарды. Поэтому мы и стоим на краю гибели. В школе никто не хочет учиться, и ее закрывают. «Решает одно сердце…» – вспомнил я слова женщины во сне и осознал до каждой своей клеточки, насколько реальна сейчас гибель нашей цивилизации. Мне стало невыносимо страшно, ужас охватил все мое существо. Все мои близкие люди могут погибнуть. Я вспомнил Анфису, ее милую улыбку, нежную кожу, ласковый голос, вспомнил маму с папой, и что с того, что я их давно не видел, – все равно они мне дороги, они – мои родители. Друзья, хоть и надоевшие, но они близкие мне люди. Я обвел всех присутствующих взглядом. Кто-то сидел на рюкзаке, пытаясь расслабиться… Синицын варил чай на газовой плитке… Дед что-то объяснял одному из парней (кажется, его зовут Шурой)… И всех, кто здесь, их тоже скоро может не быть. Я встряхнул головой, стараясь отогнать дурные мысли.

– Что, Толик, правильно мы идем? – спросил у меня Василий Александрович, заметив мои движения.

Я попробовал задать себе вопрос, на который в прошлый раз у меня возник в голове ответ в виде четкого пути. Но в этот раз ответа не последовало. В голове ничего не возникло, только мои собственные мысли.