Николай Побережник - Эрта. Время сирот

Расставив тарелки на стол, два высоких стакана темного и ароматного пива, и тарелку со свежевыпеченной лепешкой, Дукэ присел напротив.

— Ну, давай, за знакомство, — поднял он кружку.

Кинт осмотрелся по сторонам и с сомнением посмотрел на Дукэ.

— Ты чего?

— Мне еще нет восемнадцати.

— Так я же про это не знаю, — подмигнул Дукэ, — давай давай, тут у нас ближайшая жандармерия за лесом, где рудник с каторжанами.

Кинт поднял кружку, Дукэ сильно ударил по ней своей.

— За знакомство!

— Какое–то горькое, — сделав пару глотков Кинт поставил кружку.

— Это сначала, потом понравится… Ты давай, ешь, а то роста в тебе хватает, а вот мяса нарастить не мешало бы.

Дукэ не прикоснулся к своей тарелке, лишь потягивал пиво, и улыбаясь «глазами» наблюдал, как Кинт расправляется с завтраком. Когда тарелка Кинта опустела, Дукэ пододвинул ему свою.

— Давай, не стесняйся.

Кинт и не стал стеснятся, было вкусно и аппетитно, а Дукэ допил пиво, поставил кружку и сказал:

— Как заметил Маар, хороший парень кстати, у нас тут все просто — веди себя достойно, не провоцируй людей и все будет хорошо… Если не лениться, то можно неплохо зарабатывать, хоть на лесопилке, хоть к фермерам наняться… ты вообще что умеешь делать?

— У меня есть рекомендации… — уже доев вторую порцию, почти допив понравившееся пиво и немного захмелев, ответил Кинт.

— Тут, эм… тут всем плевать на рекомендации, говоришь что умеешь делать, делаешь, и если делаешь это хорошо, то тебе почет и уважение, ну и деньги естественно за умение платят.

— Механиком могу работать…

— Вот, это уже хорошо.

— А еще? Ты вообще учился где–то? У родителей может дело какое?

Кинт поставил кружку, его глаза немного блеснули…

— Я школу сирот закончил.

— Эм… прости, понятно… про родителей это я тогда неуместно поинтересовался… ну я же не знал, — развел руками Дукэ и добродушно улыбнулся.

— Ничего…

— Так значит, ты и вот это не просто как атрибут одежды носишь? — кивнул Дукэ на кобуру.

— Да, я умею стрелять.

— Это радует, в наших краях без этого никак. Ну что, сегодня отдыхай, прогуляйся по городу, осмотрись и постарайся не влезть в историю, но и в случае чего в обиду себя не давай… А завтра съездим на лесопилку, познакомлю тебя кое с кем. Договорились?

— Да. Скажите Дукэ…

— Нет, так не пойдет… давай на «ты».

— Скажи, — поправился Кинт, — а где тут у вас можно зимней одежды купить, ну и вообще где всякие лавки, рынок?

— Рынка как такового нет. По выходным у пристаней ярмарка, все можно купить недорого, а вообще тут все близко относительно. Через весь город идут две главные улицы, параллельно бухте, все лавки, магазины и салоны в основном по этой улице, — Дукэ кивнул на окно.

— Понятно, ну тогда вверх по дороге и прогуляюсь… эм, а оружейная лавка?

— Рядом, не доходя до ратуши, перед площадью есть лавка Ллодэ, он из бывших дорожных жандармов, бравый такой дед… эм… у него уха одного нет, так ты не пялься на это его увечье, не терпит он этого. А что ты в лавке хотел?

— Револьвер есть лишний, продал бы, да мне карабин нужен многозарядный.

— Нет карабина?

— Нет.

— Это надо исправить, тут бывает и зверь из леса выйдет… и не только зверь.

— Угу, вот и хочу присмотреть себе что–то.

— Ты кстати торгуйся, Ллодэ любит это дело, но не жадничай.

— Хорошо.

В харчевню вошел высокий парень, в рабочей одежде, запачканной мукой и какими–то пятнами.

— Приветствую! Дукэ, я овощи привез.

— Наконец–то, — Дукэ сразу сделался деловым и серьезным, — ладно Кинт, у меня дела… ужин в семь, не опаздывай.

Направляясь к городской площади, Кинт обратил внимание на чистоту в городе. Хоть и нет здесь ни одной выложенной булыжником дороги, а все одно чисто, у домов и лавок подметено, аккуратные крашеные заборчики, в общем, глаз радуется. А еще воздух, Кинт по началу даже пытался дышать так, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. Людей на улицах не очень много, но те прохожие, что попадались навстречу, приветливо улыбались, дамы чуть заметно кланялись, держа при этом осанку, а мужчины прикасались рукой к полям шляпы или котелка, кивали. Кинт здоровался в ответ и тоже пытался улыбаться, но не совсем получалось, слишком много произошло вовсе не радостного за последнее время. Перед глазами промелькнули образы — Чагал сидящий в беседке у казармы, закинув протез на лавку… Мила, ее дети, Итар… Накатила тоска, Кинт остановился у салона парикмахерской, присел на коновязь и набил трубку, посидел так немного, так и не закурив, сунул трубку в карман и пошел дальше.

С улицы оружейная лавка выглядела более чем скромно, деревянная вывеска «Оружейник Ллодэ» над маленькой верандой, само здание тоже небольшое, одноэтажное, но с жилой мансардой. Зато просматривалась стрелковая площадка, зажатая с двух сторон каменной кладкой шагов на сто.

— Не стесняйся, заходи, — в открывшейся двери лавки появился седой… нет, не старик, а мужчина в годах, каких годах — не понятно.

— Здравствуйте.

— Проходи, проходи… ты же не на фасад моей лавки полюбоваться подошел?

— Да, я к вам.

Изнутри лавка была просторной. Зал разделял прилавок–стойка, ровно на половину, от стены до стены. За прилавком на стене, висели не менее двух десятков карабинов и винтовок, на аккуратных полках с небольшим наклоном были выставлены разные модели револьверов. Присутствовало и холодное оружие, в виде палашей, штыков и просто ножей. В зале перед прилавком была выставлена кое–какая одежда, снаряжение, кобуры и винтовочные чехлы, те что приторачивают к седлам в походе. Выбор был, одним словом.

— Нравится?

— Да, — ответил Кинт, продолжая осматриваться.

— Меня зовут Ллоде, я хозяин этой лавки.

— А меня….

— Кинт, я уже слышал.

— Откуда? — удивился Кинт.

— Маар, — развел руками Ллоде, — он у нас тут вместо газет, нет, газеты иногда появляются конечно, но самые свежие новости приходят в город с пристани.

— Понятно…

— Должно быть Маар обознался, — Ллоде кивнул на кобуру Кинта, — это не пехотный револьвер, это уже новая модель, не дешевая к слову.

— Нет, я его не стал одевать, — чуть улыбнулся Кинт, — а Маар не обознался, на мне был именно пехотный револьвер, когда он меня подвозил.

— Хм… я бы на него взглянул, и если он в порядке, то я бы его приобрел, ну или поменял на что–нибудь.

— Нет, извините, я его не продаю.

— Чем же он так дорог?

— Это личное оружие, и оставленное мне по выпуску.

— Так ты выпускник школы сирот! Насколько я знаю, больше нигде пехотные револьверы старого образца не стоят на вооружении.

— Верно.

— Ну тогда не буду настаивать, понимаю… понимаю и уважаю.

— У меня есть другой револьвер на продажу, — Кинт достал из–за пазухи револьвер доставшийся от покойного громилы на ферме и положил на прилавок, — вот взгляните.