Федор Соколовский - Рыцарь Шестопер

Но с другой стороны — чего стесняться и кого стыдиться в аду? Все равно ведь хуже некуда! Разве что отправят на второй круг мучений?.. А вот туда почему-то не хотелось.

Размышляя об этом, Вася действовал тем не менее быстро и сноровисто. Разделся догола, омылся в первом корыте, потом в сравнительно чистой воде второго и начал присматриваться, как бы сподручнее приступить к мародерству. Потому что его оруженосцы занимались как раз этим непритязательным делом, ибо трупов на этом подобии улицы хватало. Ну и попутно забинтовывали свои раны разорванными рубахами, снятыми все с тех же трупов.

Глядя на них и царящую вокруг антисанитарию, Василий даже не сомневался: умрут, как пить дать умрут от заражения крови или от гангрены! При этом в сознании превалировала четкая уверенность, что пенициллина или иных антибиотиков здесь не найти. Но неужели тут чего почище не отыщется? И хоть что-нибудь для промывки ран?..

Просто сесть в сторонке и подумать над происходящим и о том, как он здесь оказался, ему и в голову не пришло. Если в первом кругу ада можно выжить, значит, следует за это бороться. И было бы глупо своими умениями воина не воспользоваться. Логика подсказывала: проскочишь на второй круг — станет троекратно хуже. А все остальное можно будет выяснить позже, после приведения себя в порядок. И для начала следовало срочно найти обувь на босые ноги.

При ближайшем рассмотрении некоторые жилища не столь уж и удручали своим видом. Вполне такие крепенькие, герметичные, тщательно укрывающие свои внутренности от ветра и дождя. Кое-какие уже догорели и только дымили грудами тлеющих бревен, но большинство оставались целыми и, похоже, даже не разграбленными. Вот в одну из таких изб, наиболее солидную и неприступную с виду, Райкалин и направился, зажимая левой ладонью все еще кровоточащую рану на ноге да присматриваясь внимательно к валяющимся трупам. Оружия возле тех не наблюдалось. Вилы, косы и колья — не в счет.

Впервые услышал, как его тут называют:

— Шестопер!

Прозвище или фамилия? Но один из оруженосцев, тот, который чернявый, худощавый, довольно вальяжно обращался непосредственно к нему:

— Ты бы в дом не заходил. Могут и на вилы насадить. Вроде тати не успели селян всех зачистить, к тому же не положено обижать оставшихся в домах, да и потом самих татей всех на площади порубали, но какая-то гнида может и прятаться. А нашим спасителям проводить полный обыск смысла нет. Пусть этим жупан занимается со своими оружными кметами.

— К тому же нам без особого разрешения старосты или приказа баннерета [1] Баннерет — командир небольшого отряда рыцарей. вообще запрещено в дома заходить! — напомнил второй.

Такое заявление требовало кучу пояснений и комментариев. Но, чтобы их получить, следовало вначале задать соответствующие вопросы, чего Вася Юрьевич сделать никак не мог. Что вокруг говорили, понимал с трудом, а уж как самому пару слов связать, понятия не имел.

Да и не привык он оглядываться на сердобольных нянек или ждать советов от каких бы то ни было опекунов. Поэтому проигнорировал предупреждение, поднял давно замеченную дубинку и, подкидывая ее в правой руке, продолжил движение. Дубинка оказалась ладной, сделанной не иначе как из прочного корневища, да еще любовно отполированной в своей узкой части. И не длинная, сантиметров шестьдесят, в самый раз для возможного столкновения в замкнутом пространстве.

Прежде чем открыть дверь, Райкалин оглянулся: оба его полуодетых оруженосца смотрели ему вслед, отвесив челюсти.

«Что-то я делаю не так? — задумался он на мгновение. — Или для рыцаря зазорно войти в такую убогую хибару?.. Плевать! Мне нужна чистая ткань и водка!.. Мм… размечтался…»

Логика подсказывала, что ни водки, ни тем более спирта тут днем с огнем не сыскать. Хоть бы вино какое нашлось, и то счастье будет.

За дверью оказалось сумеречное пространство главной комнаты-горницы, вполне возможно, что вообще единственной. Плотно уставленная какими-то сундуками, столами и лавками. Но раз есть сундуки, следовательно, в них что-то хранится. Оставалось только войти и покопаться, тем более что парочка из них стояли раскрытыми и на откинутых крышках свисали не то одежды, не то куски ткани.

Давая глазам привыкнуть к темноте, Райкалин сделал первый шаг. За ним — второй, со всем тщанием прислушиваясь. И не пожалел о своей осторожности. Скрипнула половица, тут же раздался ускоряющийся топот, и навстречу нежеланному гостю ринулось что-то массивное и рычащее. Удалось рассмотреть, что это крупный мужик и прет он навстречу не с пустыми руками. Хищно блеснул здоровенный меч, похожий на те, коими рыцари недавно порубали в капусту более сотни местных пейзан. При низком потолке, да и вообще в помещении, воспользоваться такой оглоблей только и можно было как копьем.

«Но не против же меня?! — возмутился мысленно Василий, уворачиваясь от стального острия, пропуская грузную тушу мимо себя и выверенно добавляя дубинкой по бритому затылку. — Экий ты, дядя, негостеприимный!.. Остынь маленько!»

Мужик вылетел в раскрытую дверь и растянулся за невысоким крыльцом как неживой, накрыв телом двуручный меч. А отбивший атаку Райкалин замер, отступив к стене и затаив дыхание. Потому что опять скрипнула половица: в доме находился еще кто-то. Но второй тип атаковал молча, стремительно двигаясь на цыпочках и не создавая шума своими босыми ногами.

Тут уже гостя спасла больше интуиция, чем наработанное годами физическое совершенство. Он попросту присел, и широкое лезвие массивного боевого топора с глухим чмоканьем вошло в деревянную стену. Нападающий при этом просел, его развернуло по инерции, и он раскрылся во всей своей беззащитности. Райкалин этим немедля воспользовался, пробив ребром левой ладони по гортани нападающего. Причем совершенно неожиданно для себя ударил не в полную силу, так, чтобы отключить, но не убить.

Получилось мастерски. Вполне стройный высокий парень упал на спину и засучил в судорогах ногами. Вася подхватил болезного за ворот прочной холщовой рубахи, выволок наружу и швырнул безжалостно прямо поверх тела первого мужика. Вернулся в дом, с минуту постоял, вслушиваясь в относительную тишину, и понял, что там больше никого нет.

После чего спокойно выдернул топор из стены и снова вышел на невысокое, всего в одну ступень, крыльцо. Глянул с досадой на рану, которая вновь стала обильно кровоточить.

«Так я совсем без крови останусь! Надо срочно делать перевязку! — А вот на парочку мародеров посмотрел уже с нарастающим раздражением. Те стояли, словно два барана, и продолжали пялиться на хибару и на новые тела выпуклыми глазами. — Что я опять сделал не так? Тут за две сотни трупов, и они их не удивляют. А два поверженных крестьянина их ввели в ступор? Неужели рыцарю зазорно касаться черни руками?.. Хм! Судя по их виду, в самом деле зазорно, скорей всего можно только оружием… Кстати, хороший меч…»