Олег Марин - Порог резистентности [СИ]

Когда снаружи вновь послышались голоса, Тимур чуть не взвыл. И что прикажете делать? Снегожорки, заразы, так и не вернулись. Может, полуразумные твари, напуганные гибелью сородичей, решили убраться подальше? Кто их разберет, животных.

Рада, конечно, относилась к зверюгам лучше чем к людям, но это Тимур списывал на психическую деформацию, связанную с годами жизни среди обитателей Фригории. Сам-то он по-прежнему считал всех местных жителей насекомыми, по недоразумению вымахавшими до размеров лошади. Но разумны бронированные червяки или нет, сейчас их поддержка была бы вовсе не лишней.

Тимур лихорадочно соображал. Принимать новый бой – бессмысленно. Пытаться договориться с отморозками Шведа? Не смешно. После рассказа доходяг он понял, что не собирается звать с собой на Землю этого упыря и его гвардию. Нзунге не будут в обиде, все равно шведовы выкормыши долго не протянут, сожрут друг друга, как пауки в банке. Оставалось уйти в тоннели, отсидеться, дожидаясь возвращения снегожорок, и тогда уже навести шороху в секторах. Этот вариант казался наиболее реальным.

– Подъем! – заорал Тимур. – Пора валить, снегожоркины дети!

Бодро прихромал Слон, выразив готовность хоть валить, хоть мочить – потому что в хорошей компании какая хрен разница, что делать.

Джокер молча встал рядом с матерно философствующим амбалом, здоровой рукой сжимая резак. Раненую конечность он успел туго примотать к туловищу – видимо, чтобы не мешала.

Да ты не понял еще, с кем связался, дружище Швед, мрачно подумал Тимур. Мы ж тебя зубами порвем, если надо будет.

А потом он вспомнил про Раду и брата. Их не было в коротком строю. Женщина лежала у стены, свернувшись клубком и тяжело, с присвистом дыша. Риф нависал над ней, как наседка над цыпленком, вид у него был растрепанный и болезненный.

Значит, вариант с уходом в тоннели тоже отпадает, понял Тимур.

Голоса за поворотом зазвучали громче, по стенам опять замелькали размытые пятна света – враги приближались. И, похоже, на этот раз их было гораздо больше. Каким бы психом ни был Швед, он не попадался дважды в одну и ту же ловушку.

Сейчас они поорут для поднятия боевого духа, да и полезут сюда все разом, понял Тимур. И тогда нам крышка. Нужно перехватить инициативу, сбить их с толку, потянуть время – и надеяться на то, что твари правильно поняли приказ Рады и рано или поздно вернутся с подкреплением.

– Берите ее и уходите, – вполголоса приказал он.

Риф возмутился:

– Она не транспортабельна!

Джокер, молодчина, подхватил бесчувственную женщину, пристроил на плече и размеренно зашагал вглубь тоннеля. Риф побежал за ними.

Слон возмущенно заматерился. Не по-пацански это! Какого хрена?! Помирать так вместе, а вот эти вот интеллигентские выкрутасы с самопожертвованием на хрен тут никому не сдались!

– Быстро взял руки в ноги и пошел за Джоком! – яростным шепотом зарычал Тимур.

Слон как-то внезапно уменьшился в размерах и, ворча под нос о больно много о себе воображающих авторитетах, вызывающе неторопливо побрел вслед за азиатом. Через пару шагов он остановился, вернулся к Тимуру и, не глядя в глаза, сунул ему свой резак.

Тимур усмехнулся и покачал головой:

– Нет. Меня это по-любому не спасет, а вы, если что… В общем, оставь себе.

Когда Джокер с Радой на плече, причитающий Риф и беспрестанно оборачивающийся Слон скрылись в глубине тоннеля, Тимур глубоко вздохнул. Помолиться бы, что ли, мелькнула странная мысль. Но он не умел. Потому просто сказал, обращаясь неизвестно к кому: "Помоги нам, пожалуйста!" и пошел навстречу голосам.

Не доходя до поворота несколько шагов, он остановился, набрал воздуху и заорал, легко перекрыв гомон врагов:

– Эй, ублюдки, жить надоело?!

После недолгой, полной невыразимого изумления паузы, оттуда раздался взрыв ругательств и живописных обещаний порвать, сожрать Тимура, размазать по всей Фригории тонким слоем и еще много чего. Эх, подумал он, Слона бы вам в оппоненты, поговорили бы на одном языке. Ну, за наимением гербовой, как говорится…

Он сосредоточился, почти успел придумать и перевести на "родной" язык Слона, что ответить этим уродам, когда те вдруг замолчали. Тимур насторожился. Будут атаковать? Он поудобнее перехватил крюк. Черт, как-то все неправильно. Драка ему была совершенно не нужна. Нисколечко. Он-то рассчитывал уболтать бойцов, пока Джок со Слоном не отойдут подальше, а потом действовать по обстоятельствам – либо попытаться свалить, рассчитывая на то, что доходяги побоятся идти глубже вниз, либо… Дальше он еще не успел придумать.

Из-за поворота раздался знакомый голос:

– А инвалид сдох, что ли? Туда ему и дорога!

– Не надейся, Швед, – отозвался Тимур. – Гросс живее всех живых. И еще придет по твою душу.

Афро-скандинав от души расхохотался.

– Ну ты и тупой, – почти с восхищением протянул он. – Думаешь, Серый мне не рассказал, где вы безрукого похоронили? Я лично съем твое сердце. Можешь гордиться собой, Жмур! Это большая честь для такого ублюдка.

– И чем же я заслужил такой праздник? – саркастически поинтересовался Тимур.

Швед не удостоил его ответом:

– Скольких вы завалили?

– Не считал, – скромно отозвался Тимур.

Каннибал снова раскатисто засмеялся – хозяин жизни, хищник на своей территории, смертельно опасная тварь. Тимур на мгновение прикрыл глаза, собираясь с духом. Ему нечего было противопоставить бойцам Шведа. И чокнутый Негатив действительно мог сожрать его сердце. Единственное, что могло спасти сейчас бывшего журналиста Ларина – блеф. Наглый, циничный, такой, чтобы Шведу просто в голову не могло прийти, что подобное можно выдумать.

– Я сегодня добрый, Швед, – высокомерно бросил Тимур. – Я не буду убивать тебя прямо сейчас.

Слышно было, как за поворотом подбирают с пола упавшие челюсти. Держись, старик, обратной дороги нет, сказал себе Тимур. Добавил в голос презрения:

– Гросса здесь нет, тебе верно доложили, Швед. Я думаю, ты уже в курсе, что у меня есть дрессированные снегожорки? И не только.

– Пошел на хер, мясо! – заорал Швед. – Знаешь, где я видал тебя вместе с твоими шестерками?! Хана теперь всем вашим насекомым дружкам. Огнем выжжем ваш муравейник и сами туда переселимся. Да я вас…

Ага, с удовлетворением отметил Тимур, боится, ублюдок. Хорошее начало хорошего разговора. Хрен тебе, а не инсектоиды! Кишка тонка. А теперь делаем ход конем.

– Не дрожи, жертва этнического безумства, – снисходительно бросил он. Противник выведен из равновесия, можно налаживать контакт. – Мы готовы уйти. И оставить в живых тебя и твоих рабов.

– Пошел на хер!

– Ответ неверный, – грустно констатировал Тимур. – Значит, будем по-плохому.

Он сделал многозначительную паузу и прислушался. За углом неразборчиво бормотали и матерились на разные голоса. Ну правильно, философски подумал Тимур, помирать-то зазря никому неохота. Пришел какой-то хрен с бугра, говорит уверенно, не ссыт. Да и мертвяки, обильно раскиданные по тоннелю, бодрости духа шведовым бойцам не добавляют. Он злорадно хихикнул.