Олег Марин - Порог резистентности [СИ]

Дело не в том, что биши глупые или беспечные. Просто продолжительность их жизни была в разы короче, чем у самцов и мтцубиши. Им некогда забивать голову лишней информацией. Им даже спать некогда. Биши были практиками, жили одним днем здесь и сейчас, обеспечивали семью и развлекались, когда могли. Искусство, наука и философские рассуждения об устройстве жизни были уделом самцов и мтцубиши. Биши жили легко и уходили легко, становясь кормежкой для бестолковой и прожорливой молоди.

Рада тяжело переживала, когда наступила пора любви – и смерти – для ее первых подруг. Это несправедливо! Никто не должен умирать слишком рано и так жестоко, думала она. Для самих же биши в этом не было ничего трагичного. Наоборот, на их взгляд это самая достойная и красивая, "правильная" кульминация жизни. То, к чему они готовились с самого метаморфоза.

Биши дразнили Раду, потешаясь над ее непонятливостью и нежеланием порадоваться за подруг. Они не испытывали ужаса и отвращения к естественным процессам. Жизненный цикл заканчивался в пищеварительном тракте молоди, а вместе с ним и заканчивался и родительский долг нзунге. Молодь, или "вижана" на местном наречии, после рождения оказывалась предоставлена сама себе. Сильнейшие возвращались в пещеры, чтобы уснуть и проснуться уже полноценными взрослыми членами общества. Нзунге не заботились о своих детях. О своей жизни в "детском" состоянии они говорили редко и неохотно. Рада пыталась расспрашивать Гошку, но он говорил, что воспоминания расплывчаты и не слишком приятны. Видно было, что мтцубиши неловко об этом вспоминать, подобно тому, как у людей не принято обсуждать друг с другом подробности физиологических процессов.

Риф мирился с желаниями биши Ра и не препятствовал общению с нзунге. Когда она возвращалась в их маленькую хижину, это всегда был маленький праздник для двоих. Рада любила возвращаться. Здесь, вдали от суетливого города нзунге, наедине с Рифом, она становилась собой – девочкой, выросшей в колонии прими. Без надоедливой биши Ра в голове.

Это место она обнаружила несколько лет назад во время одной из экспедиций.

Сооружение было похоже на гигантские пчелиные соты, в глубине которых поблескивал матовым светом цилиндр, состоящий из множества полированных пластин. От цилиндра во все стороны бежали и терялись во тьме трубы, опутанные паутиной несущих конструкций и кабелей. Центральную машину опоясывал круговой многокилометровый тоннель с отсеками, заполненными разнообразной аппаратурой и устройствами. Законсервированная множество веков тому назад махина производила неизгладимое впечатление. К поверхности от нее тянулись многокилометровые колодцы, давно заваленные. Когда-то здесь велись очень серьезные исследования и разработки, но потом создатели комплекса просто бросили его.

– Это неправильное место. Оттуда уйога открыли двери в высокое небо, – сказала Шигу, старейшая биши в отряде.

Долгое время Рада считала, что легенда, которую она узнала во время своего неудавшегося метаморфоза, всего лишь местный фольклор, что-то из разряда земных мифов о богах, героях и драконах.

Она уже и не помнила, когда в последний раз видела подобную стройность линий и поражающие воображение сложнейшие механизмы. Разве что когда впервые выбралась из родных джунглей и увидела современный гигаполис. Подземная махина была чужеродной и враждебной. Спящая, впаянная в плоть планеты, она являлась молчаливым свидетельством былого присутствия чуждого разума. "Наверняка где-то здесь должен быть пульт управления", – думала Рада, представляя, как гигантский механизм может пробудиться и зажить своей собственной жизнью. Заработают двигатели, придут в действие зеркала, загудят трубы и провода… Рада стояла не просто на развалинах древнего мертвого города, а в сосредоточии научной мысли и сложнейших технологий, созданных еще в те времена, когда земная обезьяна впервые взяла в руки палку, не ведая, как далеко ее это заведет.

Увидев материальные свидетельства существования уйога, Рада пожалела, что рядом с ней нет Рифа. Тем более что по описанию уйога подозрительно напоминали аутеров.

В следующий раз она уговорила нзунге принести их сюда вдвоем.

Риф пришел в неописуемый восторг и предложил временно перебраться поближе к комплексу, чтобы исследовать его.

– Вдвоем? – удивилась Рада.

– Можем взять Гошку и пару-другую биши, чтобы ты не скучала, – предложил Риф. – Возможно, это установка, с помощью которой уйога изменили климат. Только подумай, какие открываются возможности. Если бы нам удалось освоить технологии уйога, мы смогли бы изменить жизнь на Фригории. Хотя бы локально. Я смогу исследовать местную флору! Неужели тебе не надоело питаться бактериальной слизью? Устроим теплицу, разведем грибы, вырастим зерновые…

С каждой секундой планы Рифа становились все грандиознее. Рада поняла, что выбора у нее нет. Сама Рифа сюда притащила, самой и отдуваться. Не оставлять же его одного в мрачных техногенных подземельях.

А вообще, подумала она, было бы здорово, если бы удалось изменить климат. Ради этого она была готова потерпеть несколько месяцев без нзунге.

Семья в лице Гошки планы одобрила, но от участия почтенный мтцубиши отказался. Пообещал, что будет время от времени навещать людей, снабжать продовольствием и присылать отряды биши, если понадобится грубая рабочая сила.

Так они и обосновались здесь. Дни сложились в недели, недели в месяцы, месяцы в годы.

За это время они сделали немало: частично обследовали комплекс, обустроили небольшую лабораторию и теплицу, наладили бесперебойное энергоснабжение.

Риф работал с маниакальным упорством, без выходных, словно наверстывая упущенные годы. От нее он такой же отдачи не требовал, но Раде нравилось помогать ему. Общая работа их по-настоящему сблизила.

Чем дольше они тут жили, тем реже просыпалась биши Ра, а значит, не было и нужды надолго покидать их с Рифом дом. В последнее время Рада часто думала, что мама была права, когда пыталась отговорить ее от карьеры в гигаполисе. "Женщине нужна семья и дети, а не карьера, – говорила мама. – Так задумано природой". Только Рада тогда не слушала. А теперь… У них с Рифом могли бы быть замечательные дети – веселые, шаловливые и ужасно умные. Но ей не суждено стать матерью, так зачем думать о том, чего никогда не случится. У нее есть дом и муж. И целый рой шумных беспокойных соседей, которые порой ведут себя совсем как дети.

Рада допила чай из кислячки. Скатала из остатков каши шарики на ужин и накрыла сосуд крышкой. Можно идти в лабораторию.

Она натянула шапочку, пропитанную послушными ее прикосновению бактериями-люминофорами. Они вспыхнули ярким ровным светом. Рада глянула в зеркальную пластинку, висевшую на стене. Это все его подарки.