Николай Чернышевский - Комило кормчему

10. И сказал Абу-Джафар: — Так. Знал я, что иду на смерть. И не хотел идти. И сын мой Джафар не хотел идти; и не хотел писать моего слова. Но велела ему писать сила Божия, и повела его со мною, как повела меня.

11. И сказал Шамиль: — Как быть! Знал я то, что не виноват он. Но молодой человек не умел бы после молчать, что было это слово по воле Божией и что истинно оно. Нельзя было мне поступить с ним иначе.

12. И сказал Абу-Джафар: — А меня, ты помилуй.

13. И сказал Шамиль: — А что это было в руке у него? Написано было слово твое по слову Казы-Муллы, это конечно. Но было еще что? — От князя Воронцова было что-нибудь?»

14. И сказал Абу-Джафар: — Было. Но ты помилуй меня.

15. И сказал Шамиль: — Так я и понимал, что было. Потому и дал изрубить его бумаги с ним. Говори, что было.

16. И сказал Абу-Джафар: — Ты помилуй меня.

17. И сказал Шамиль: — И просить не о чем. Зачем же я и увел тебя от тех бешеных? — Сына твоего нельзя было оставить живого. А ты будешь говорить всем, что твое слово было лживое. От тебя вреда не будет. А выгода мне от тебя большая. Нечего тебе бояться.

18. И обрадовался Абу-Джафар, и припал к ногам Шамилевым, и целовал их.

19. И поднял его Шамиль и сказал: Ездил ты в Тифлис. Что там?

20. И сказал Абу-Джафар: — Идут на тебя полторы дивизии гяуров. И я сказал князю Воронцову, где найти тебя: в Хундзахе.

21. И сказал Шамиль: — Хорошо сказал ты. Съезжу в Хундзах, чтобы прав ты был перед князем Воронцовым. А как и где они пойдут?

22. И стал говорить Абу-Джафар. И когда рассказал все, сказал: — Так я узнал. И о тебе рассказал я им все, что велел ты сказать, ничего не забыл. И дал мне князь Воронцов за то тысячу рублей. И другую тысячу, чтоб я отвез к тебе ту бумагу. И два дня и две ночи молился я Богу, чтоб он научил меня, как не отдать ее.

23. И улыбнулся Шамиль, и сказал: — Все ты говорил хорошо, а в этом соврал: не по страху ты хотел утаить ее, — отдать мне одному втайне, какой же страх? А невыгодно было тебе, вот что.

24. И улыбнулся Абу-Джафар, и сказал: — Когда так, то правда. Жаль мне сына, а что бумага изрублена хорошо.

25. И сказал Шамиль: — Что же, предлагал князь Воронцов условия лучше прежних?

26. И засмеялся Абу-Джафар, и сказал: — Что изрублено, то изрублено.

27. И сказал Шамиль: Не бойся, не соблазнишь. Говори. Для соображения моего, не мешает же знать.

28. И сказал Абу-Джафар, какие условия для мира были в той бумаге.

29. И задумался Шамиль, и сказал: — Дураки гяуры, предлагать такие условия. Лучше, нежели я думал, хоть и знал глупость гяуров.

30. И испугался Абу-Джафар, и сказал: — Вот оно так и есть.

31. И сказал Шамиль: — Не пугайся, друг. Я только дивлюсь глупости гяуров. Половину б их силы мне, взял бы я и Москву их, не то что эти горы. А соблазнить меня не бойся: не соблазнят.

32. И обрадовался Абу-Джафар, и сказал: — Так не соблазняешься и на эти условия?»

33. И сказал Шамиль: — Нечего спрашивать у орла, какие условия примет он, чтобы дать подрезать свои крылья. — Теперь, этот разговор кончен, Абу-Джафар; и прошу тебя, доскажи, что там дальше в книге судеб. Там было о трех бомбах. Первая — на Кавказ; а те две на кого будут?

34. И сказал Абу-Джафар: — Что слышал от Казы-Мул-лы, все сказал. Больше не слышал. Потому что, как услышал: «смирится Кавказ», я очень испугался за такое слово, что должен сказать тебе такое слово при всем народе. И от испуга проснулся.

35. И сказал Шамиль: — Жаль. Надо бы мне узнать о тех двух бомбах.

36. И сказал Абу-Джафар: — Чего не знаю, того не знаю. Но, может быть, если помолюсь, откроет мне Бог.

37. И сказал Шамиль: — Хорошо. Молись. И замолчал.

38. И сидел Шамиль, и молчал. И сел Абу-Джафар, как садятся при совершении намаза, и молился в духе своем.

1. И встал Абу-Джафар; и знамение духа на лице его; и глаза его возведены вверх, и неподвижны глаза его, и раскрыты широко. И возопил Абу-Джафар.

2. В неправде рожден я, и полна беззакония жизнь моя.

(3) Продажна душа моя, и алчет геенна пожрать душу мою.

(4) Но правы видения мои и сила Божия говорит устами моими в видениях моих.

5. Возносится дух мой к Богу, и возвожусь я в духе на вершину Эльбруса. (6) Долины Грузии подо мною на юге; и море на западе; (7) и обращается лицо мое в духе на север.

8. И когда говорил Абу-Джафар: «обращается лицо мое в духе на север», вошел Арслан-бей и сказал: «Шамиль, пришли мюриды». (9) И сказал Шамиль Абу-Джафару: «Замолчи. Доскажешь в другой раз». И не замолчал Абу-Джафар, и говорил в видении своем:

10. На север обращено лицо мое и степь гяуров подо мною.

11. И дернул Шамиль Абу-Джафара за рукав одежды его, и покачнулся Абу-Джафар, и обозрелся, и увидел Шамиля и Арслан-бея, и удивился, и сказал Шамилю: «Не мешай же».

12. И сказал Шамиль Арслан-бею: «Держи его, а я завяжу ему рот». И снял тюрбан свой. И сказал Абу-Джафар: «Что такое?» — И сказал Шамиль: «Ничего». — И распустил тюрбан свой, а Арслан-бей взял Абу-Джафара за руки. И сказал Абу-Джафар: «Как?» — и задрожал и стал синий. — И сказал Шамиль: «Нельзя иначе, Абу-Джафар». И завязал ему рот тюрбаном своим. А Арслан-бей держал его.

13. И закричал Шамиль мюридам: «Войдите». — И вошли мюриды и сказали: «готово Шамиль». И сказал Шамиль: «Хорошо. Возьмите его. И смотрите, чтоб он не сорвал повязку. Он богохульствовал здесь».

14. И взяли мюриды Абу-Джафара и повели его. И вложили между двух половин расколотого дерева, выдолбленных, и связали половины. И положили пилу на грудь Абу-Джафару, на дерево против груди его.

15. И стоял народ, и смотрел; и стоял Шамиль, и смотрел. И говорил народ: «Так и хорошо обманщику». А мюриды пилили. А Шамиль говорил мюридам: — «Вы не торопитесь; подольше, будет лучше ему. Он хотел обмануть народ». — И пилили мюриды без торопливости. А народ говорил: «Так и хорошо ему. Он хотел обмануть народ».

16. И пилили Абу-Джафара, человека угодного Богу. Да помилует душу его Бог. Беззаконна была жизнь его. Но по воле Божией умер он. И молился за него Шамиль в сердце своем: Да помилует Бог душу его».

17. И когда распилили Абу-Джафара, сказал: «Бросьте тело его собакам». И взяли мюриды тело его бросить собакам.

18. А Шамиль пошел назад в дом свой.

1. И вошел Шамиль в дом свой, и пошел в покой особый свой дому своего. И Арслан-бей с ним.

2. И сказал Арслан-бей: разве он богохульствовал? Мне казалось не похоже на то. Было знамение духа на лице его.

3. И сказал Шамиль: — Так Богу было угодно, чтоб умер он, как велел Бог. И жаль мне, что рано пришли мюриды. Немножко бы еще и услышал бы я от него о тех двух бомбах, на кого они будут.

4. И сказал Арслан-бей: О тех двух бомбах. А точно. Понимаю, важно бы это. Может быть, те, на кого будут те бомбы, помогли бы нам, если бы сказать им.

5 И сказал Шамиль: Так.

6. И помолчавши, сказал Арслан-бей: Как же ты убил истинного пророка, Шамиль? Не хорошо. Грех перед Богом.